проявлялась и закреплялась, как снимок на пленке, новая картина произошедшего, на самом деле не имеющая с реальными событиями ничего общего. Придя в себя, корнет будет совершенно уверен в том, что задание выполнил, нужное нашел и сохранил, меня же навсегда вывел из игры. Искомую бумагу я тут же изготовил при помощи блокнота, аккуратно сложил и засунул во внутренний карман корнетской куртки, только содержание документа было вовсе не тем, на какое рассчитывали пославшие молодца; я был уже совершенно уверен, что знаю, кто стоит за корнетской спиной. Правда, проверить это мне не удалось в памяти и самого исполнителя, и его мика все, что касалось вышестоящих лиц, было тщательно стерто при помощи знакомого мне метода замедленного возврата, когда как бы уничтоженная информация восстановится сама собой через определенное время – или в заданных конкретных условиях. Мне удалось установить, что парень вспомнит, кому и куда он должен доложить о выполнении задания, не раньше чем на третьи сутки, считая от нынешнего дня. Но мы должны были расстаться уже завтра, а тащиться за ним ради выяснения второстепенной, по сути, детали мне было недосуг. Тем более что, как уже сказано, я и так знал, кто послал его, – или полагал, что знаю.
Убедившись в том, что корнет с его измордованной психикой воспринял все именно так, как следовало, я закончил насылать боль и погрузил его (теперь уже блаженно улыбающегося) в глубокий сон, в котором он должен был еще раз пройти через события, придуманные мною. Убедившись, что с ним все в порядке, я закрыл крышку его компенсатора и вернулся в свой. Мне трудно было удержаться от ехидной усмешки, когда я представил, какая каша заварится в его голове после того, как он, проснувшись, увидит меня здоровеньким – в то время как, по его представлениям, я был уже мертвее мертвого. Но стоит ему покинуть корабль, как всякая двойственность в ощущениях и памяти исчезнет, и он готов будет под присягой утверждать, что благополучно угробил меня, как и следовало. Правда, в документе, который он доставит, будет изложена другая точка зрения; ничего, пусть сторонник опасной игры поломает над этим противоречием свою умную голову.
Так я и уснул в компенсаторе: с удовольствием представляя себе эту сценку. И мне снились приятные сны. Снилось, что я снова вошел в медитацию, общаюсь с тем, кого привык встречать там, и он успокаивает меня, обещая, что все будет хорошо и я вернусь к нормальной жизни, потеряв не так уж много в совершенствовании своего духа, а упущенное наверстаю быстро.
К сожалению, я знал, что это лишь сон.
Топси оказалась и в самом деле веселой планетой. В особенности для меня. Такой веселой – уж дальше некуда.
Большую часть своих тридцати семи лет я провел на Теллусе. Но по роду деятельности приходилось бывать и на Других мирах, иногда весьма отдаленных от прародины.
Они были очень разными, и – если верить историкам – это разнообразие было свойственно им с самого начала освоения. Хотя люди, прилетавшие на них, были, в общем одинаковыми: тип энергичных людей без предрассудков с очень туго закрученной внутренней пружиной; людей, готовых принимать крутые решения и незамедлительно выполнять их. Но часто уже следующее поколение, и уж обязательно – третье становилось по своему характеру совершенно другим, нередко даже – противоположным по отношению к своим отцам или дедам. Почему? Для себя я нашел лишь один ответ: миры влияли на них.
У каждой планеты – свой характер, и люди достаточно быстро перенимают его, потому что иначе им не выжить. Характер планеты определяют и диаметр ее, и гравитация на поверхности, и химический состав, и уровень радиоактивности, и количество энергии, получаемое от светила, и его спектр, и наличие (или отсутствие) больших водных массивов и рек, рельеф, господствующие ветры и течения, флора и фауна, геология коры и мантии, количество и масса спутников, космическое излучение и наличие озона в атмосфере, вид звездного неба – одним словом, все на свете и еще кое-что.
Поэтому разбегание цивилизаций началось сразу же при их возникновении и сегодня стало уже совершенно очевидным фактом, с которым приходилось считаться. Перед посещением любого мира очень полезно бывает познакомиться с его характеристиками. Обычно для этого достаточно заглянуть в популярный ежегодник «Где, Что, Кто». Если же вам нужны какие-то конкретные цифры и факты, придется искать доступ к закрытой информации, это куда сложнее. У меня такой доступ – хотя и не на самом высоком уровне – был, так что еще заблаговременно я мог бы получить нужную справку по любому миру. Но если говорить о Топси, то я и так знал все, или почти все о ней давно и наизусть. Хотя и не стал докладывать об этом Королю пентаклей.
Политически Топси не была независимым государством, но принадлежала к системе Армага – как известно, самого богатого и мощного члена Федерации. Фактически же зависимость выражалась разве что в том, что Топси ежегодно вносила в копилку своей метрополии немалую сумму налогов. Зато федеральные налоги ей платить не приходилось. Это устраивало и Топси, и Армаг. Официальный статуc этого мира был: свободно присоединившаяся территория.
Помимо резко консервативного типа цивилизации, Топси выделялась среди прочих населенных миров самым низким коэффициентом соблюдения Федерального законодательства, и одновременно – наиболее высокой суммой собираемых налогов, а также – для неграждан – легкостью получения разрешений на коммерческую деятельность и практической невозможностью раздобыть лицензию на деятельность производственную. Проще говоря, вы могли там за час решить вопрос об открытии, скажем, супермаркета, но вам и за год не удалось бы продвинуться ни на шаг, если хотели построить фабрику. Столь же сурово был ограничен импорт на Топси механизмов, зато широко распахивались двери перед ввозимой электроникой. Вывозить же в силу отсутствия серьезной промышленности с Топси было вроде бы нечего.
На первый взгляд характер и уровень жизни на планете держал, как говорится у летчиков, площадку – то есть соблюдал постоянную высоту и скорость полета. На Теллусе такие площадки известны, они выдерживались иногда долгими столетиями, как, например, европейские средние века или же современность, отсчет коей идет вот уже три века, от двадцать первого столетия (после ирреального двадцатого) и по сей день (так принято считать – на самом же деле прародина людей хиреет, особенно в последние годы, но замечать это и говорить об этом вслух считается дурным тоном). Такие площадки перемежаются то стремительными пике, то крутыми свечами, а то и такими петлями, что мертвее не бывает. На Топси же за сто двадцать лет ее существования в качестве населенного людьми мира площадка держится по сей день. Хотя есть немало миров, которые с первого дня существования двигались ускоренно, и на сегодня во многих отношениях основательно обогнали своих сверстников и соседей по Простору. Не иначе, разница в образе развития определялась той самой индивидуальностью светил и планет, о которой тут уже сказано.
Это все и вы могли бы узнать из уже упомянутого ГЧК. Как и еще одно существенное обстоятельство: население Топси сравнительно с другими крайне невелико, а средний уровень его жизни выше прочих во всей Федерации. И, пораздумав, заинтересовались бы: как можно сочетать минимум населения и отсутствие промышленности – с одной стороны, и необычайно высокий уровень – с другой? В свое время так жили на Теллусе маленькие нефтяные княжества; но Топси не добывала и не вывозила никаких ископаемых. Потуит, золото, трансураниды и прочее – то был не ее хлеб. Но мало того. Были в Федерации и другие миры с разветвленной и прекрасно отлаженной банковской системой, где уровень жизни тоже был достаточно высок. Однако, хотя банки на Toпe (так длинное имя сокращается в разговорах), конечно, были, но в денежном обращении Федерации серьезной роли вроде, бы не играли. Откуда же что бралось? Этот вопрос
