обидевшись: тоже, нашел приятеля! Приятелями он тут и вообще не обзавелся, некогда было, да и в лицо почти никого не помнил, кроме разве того болтуна – как его там? Тон, помнится, а дальше? Да, Чукар вроде… Или Чубар, а может, Чудар; да не все ли равно. Запомнился он потому лишь, что все время, когда собирались вместе, мужик этот сразу начинал нарываться на неприятности, непонятно почему. «Да это его дело», – подумал Пат Пахтор, сумевший наконец выйти из дома и, раз уж вспомнился ему этот самый Тон, мельком задался вопросом: интересно, какая же работа досталась тому? Ну, какая бы ни была, но уж не монтаж во всяком случае. И это хорошо: монтажники, по крайней мере на работе, должны вести себя достойно, не подначивать друг друга на разные выходки, это дело тонкое и серьезное, важна сработанность группы, команда должна быть. А какая же может быть команда с таким вот дерганым мужичком? С таким наплачешься…
«Ладно, пересечемся как-нибудь, в столовой или еще где, – тогда и можно будет спросить насчет его работы. А сейчас – самое время думать о своей. Что же такое, интересно, предстоит монтировать?»
И он невольно прибавил шагу.
30. Для Ра входа нет
Интересно, вертелось у меня в голове…
Нет. К сожалению, в голове не вертелось. В моей, да. Не вертелось, нет.
Потому что голова моя, так же как тело, к которому она была давно и достаточно надежно приставлена, принадлежали сейчас Пату Пахтору и находились весьма и весьма далеко отсюда: в мире Улар, на окраине Галактики, а может, и еще чуть подальше. И если что в голове этой и вертелось, то разве только мысли, принадлежащие исключительно Пату и уж никак не мне. Не Разителю, для родных и друзей просто Ра. Для меня доступ в собственный организм – в полном согласии с программой, мною лично составленной и загруженной во Вратаря, – был возможен, напоминаю, только на один час каждые сутки – по теллурскому счету, он же – конвенционный для всей Федерации. Так должно было продолжаться до тех пор, пока я эту программу не отменю. И как раз теперь я это сделал бы с великим удовольствием. Но именно сейчас я оказался совершенно неспособным совершить что-либо подобное.
Чувствую, что кое-кто нуждается в объяснениях. Попытаюсь, хотя толку от этого не будет никакого.
Составленная и загруженная мною во Вратаря программа предусматривала – и в этом заключалось ее основное (во всяком случае, я так считал) достоинство, – что все во мне, что не являлось плотью, то есть – сознание, подсознание, память и прочее, загонялось в него, во все терабайты его памяти, и должно было прочно сидеть там вплоть до отмены. Раз в сутки Вратарь копировал меня и по закрытому казенному ВВ- каналу доставлял копию в тело Пата Пахтора – оно же и мое собственное. Там, на Уларе, Пат становился мною и обретал способность оценивать обстановку и принимать решения на моем уровне. То есть, строго говоря, такую способность получал здесь я, я электронный, потому что в остальные двадцать три часа я мог пользоваться только той информацией, что была получена во время последнего такого визита на Улар. Когда час истекал – моя копия там неукоснительно стиралась, Пат Пахтор вновь владел моим телом и своим собственным сознанием на следующие двадцать три часа, нимало не подозревая, что перед этим он целый час не существовал – на Уларе, я имею в виду. Я же, получив от копии всю последнюю информацию, мог тут, в ячейках памяти Вратаря, спокойно ее анализировать, делать выводы и составлять алгоритмы дальнейших своих действий. До той самой поры, пока обстановка не потребует появления на сцене стопроцентного меня – то есть отыщется след Лючаны и понадобятся мои необходимые и, как я надеялся, успешные действия.
Вот так все было задумано. И так продолжалось, ни много ни мало, целых два дня; по моему расчету времени, это была уже половина отведенного на всю операцию срока.
Два дня прошли. И вдруг оказалось, что третий никак не хочет наступать.
Подробнее: когда я был скопирован в третий раз и копия должна была доставить в сознание Пахтора мои последние указания, а от него мне – новую информацию, оказалось вдруг, что копия не проходит. Канал, по которому она транслировалась, не достигал поверхности Улара. А поскольку Пат находился именно там, то я – моя копия – никак не мог внедриться в собственное тело хотя бы на этот час, на несчастные шестьдесят минут.
Хотя – не будем сразу включать колокола громкого боя. Мало ли что бывает…
– Вратарь, повтори!
Такую команду отдал я – в форме, конечно же, электронных импульсов.
Несколько мгновений протекло, прежде чем возник ответ:
– Соединения нет. Адресат не достигнут.
– Повтори!
И еще два раза – с тем же успехом, вернее – с его отсутствием.
Полагают, что электронным схемам чужды эмоции. Чушь. Пусть спросят у меня. Я сейчас был именно такой схемой. И от эмоций – испугался я – схема могла даже сгореть. Надо было побыстрее успокоиться. И трезво обдумать ситуацию.
– Вратарь, все программы – стоп. Мощность на меня.
Мой верный союзник засомневался было:
– И охрану, хозяин?
Электронная дикция его оставалась безупречной. Просто слушать приятно было.
– Да кто к нам сейчас полезет и зачем? Выполняй.
Ну вот. Теперь можно и вдуматься в обстановку.
Мой, вернее, вратарский, сигнал не проходит. Почему?
Возможность-один: Пата Пахтора нет в живых. То есть мое тело убили.
– Вратарь! Срочный запрос на Улар по ЛК, по общему каналу. В нашем списке это ЛК-4. Выполняй.
Ждать ответа пришлось совсем немного:
– Общий канал на Улар не проходит.
– По военному каналу!
Времени прошло чуть больше.
– Военный канал не проходит. Только на Эскадру, которая…
– Знаю. Эскадра отвечает?
– Эскадра сменила все коды и частоты. Сигналы не проходят. Люди не включаются.
– Отменяю запрос. Свяжись с комп-центром Службы. Потребуй на связь генерала Иваноса, его код у тебя есть. Буду разговаривать через тебя. Связь голосовая, перекодированная.
– Выполняю.
Уже через несколько мгновений – так мне казалось, потому что если ты существуешь в виде схемы, то ощущение времени нередко вообще пропадает, поскольку для тебя ничего не меняется, – я услышал, то есть перевел в нужные частоты ответ Службы:
– Ответственный дежурный полковник…
– Полковник, мой облик – на вашем дисплее. Срочная необходимость соединения лично с генералом Иваносом.
– Все в порядке, вы опознаны. Генерал в отпуске, убыл для отдыха и лечения, находится где-то в охотничьих угодьях, связь с ним односторонняя, только с его стороны, поэтому соединить вас с ним нет возможности.
Воистину, не везет так не везет. Не мог он найти другого времени, чтобы греть свои мозоли и гонять зайцев! Хотя, может быть, он все же воспользовался моим советом – и всем прочим? Интересно. Но на всякий случай сброшу ему сообщение.
– В таком случае, полковник, при малейшей возможности передайте ему следующее… Передаю его личным кодом, так что – никаких попыток взлома! Пишите…
И я продиктовал нужные группы. Применить даже и самый сложный шифр не так уж трудно – если сам находишься в том же компьютере, где квартирует и необходимая шифровальная программа:
«Улар наглухо закрылся. Еще можно рискнуть и воспользоваться служебным каналом „Анни“. Сделай хоть что-нибудь!»
