жертв.
– Рад слышать. И буду еще более рад услышать ваш рапорт о результатах поиска. В состоянии доложить?
– Я готова, максимат.
– Внимательно слушаю.
– Расчет был верен: я нашла его там, где и предполагалось. И действовала по разработке. Однако…
Маха запнулась лишь на мгновение, подыскивая самые подходящие слова для передачи того, что там произошло. Этого оказалось достаточно, чтобы генерал-максимат вмешался:
– Не надо обтекаемых формулировок. Уже по вашему состоянию понятно, что вы потерпели неудачу. Так?
– Так, – пришлось ей подтвердить.
– Вот теперь излагайте подробно. Как? Почему? В чем заключалась ошибка? Какова степень неудачи: полная? Частичная? Только правду, потому что от этого будут зависеть наши дальнейшие действия. Что вам удалось? Просканировали его сознание?
– Нет, – пришлось признать ей. – С его защитой я не справилась.
«Если бы справилась, то сейчас уже знала бы, что он за птица, откуда попал на этот корабль, каким способом завладел им. Пока поняла лишь, что к Службе Теллуса этот парень отношения не имеет. Но стоит ли сейчас говорить об этом максимату? Пока еще не знаю. Пожалуй, рановато…»
– Это предполагалось с самого начала, – продолжал между тем генерал-максимат. – Его подготовка, конечно же, выше, и осилить его на уровне сознания – задача не для вас и не для такой обстановки. Но ведь мы и рассчитывали вовсе не на это: вы должны были осилить его на эмоциональном уровне, на этом и строился расчет. Осилить – и как минимум, взять информацию. Именно поэтому вас и выбрали: в этом плане вы сильнее всех…
Она ожидала, что генерал скажет что-то подобное с легким намеком на улыбку. Но он не улыбнулся, и Маха поняла, что ее дела не то чтобы не очень хороши (это было ясно с самого начала), и даже не просто плохи, но очень плохи. Впрочем, подсознание успело подсказать ей это еще раньше: это было первым ощущением, какое она испытала, едва начав приходить в себя. Знакомое состояние, когда уже знаешь, что плохо, хотя еще не понимаешь, что же именно.
– Информация есть, но очень мало. Я выяснила, что сейчас он на корабле, откуда и ушел в медитацию…
– Это понял бы любой по тому, как он был одет.
– Да. И корабль его по-прежнему находится в том районе, где искомые были замечены перед Приливом.
– Он и не мог никуда уйти: движение мы обнаружили бы инструментально. Однако мы просеиваем полевым решетом всю воду, насколько хватает мощности, а результата нет. Его спасение не только в неподвижности, но и в активном сопротивлении обнаружению, и он мало того что прекрасно понимает это, но еще и обладает нужными средствами. Найти человека – значит найти корабль. Ради этой информации я и послал вас. Отвечайте ясно: почему вам не удалось расслабить его, самой повести игру?
«Найти корабль – не такая уж проблема, но максимату знать об этом никак не следует: заслуга признается лишь тогда, когда результат достигнут потом и кровью. Корабль я найду, но совсем не для него. Только попрошу подсказки…»
– Ошибки были в нашей разработке, – отвечала она тем временем.
– Интересно. В чем они заключались, по-вашему?
– Не следовало использовать сведения о его напарнице в качестве аргумента. Мы рассчитывали, что опасения за ее судьбу сделают его податливее и нарушат нормальную работу сознания, выдвинув эмоции на первый план. Но получилось не совсем так: эмоции, конечно, взыграли, но его партнерша оказалась сильнее… Если бы не это…
– Может быть. Но разработка тут ни при чем. Оценив обстановку, вы сами должны были решить, как именно поступать. То, что вы просто выполняли этот вариант, говорит лишь о том, что вы отнеслись к делу недостаточно серьезно. И в результате – поражение.
Маха только вздохнула. В общем, она и сама успела понять: там нужно было действовать иначе. Но об этом она сейчас говорить не станет.
– Может быть, не такое уж страшное поражение, – осторожно попыталась она возразить. – Так или иначе, я произвела впечатление, я ему запомнилась…
– Чушь. Он что, назначил вам свидание?
И в этот миг она пережила озарение.
– А разве я вам не сказала ничего об этом?
– Уж поверьте: ни слова.
– В том-то и дело, что назначил!
Она ощутила прилив сил, подлинное вдохновение. Теперь только не останавливаться! Раз уж начала врать – ври как можно больше и невероятнее: скорее поверят. Главное – дать начальству остыть. Потому что самые крутые решения оно принимает по горячим следам, когда и в нем чувство становится сильнее разума. Если позволить генерал-максимату вынести ей приговор сейчас, он будет самым суровым. Примеров имелось достаточно. Тогда останется только один способ спастись. Но им можно воспользоваться лишь в исключительном случае. Потому что тогда все уже сделанное пойдет прахом.
– Гм… Интересно, – проговорил максимат уже не столь яростным тоном. – Если, конечно, это вам там не приснилось. Ну, и смею ли я узнать – когда, где? Надеюсь, это не является достоянием одних только влюбленных?
– Конечно, нет. Я помню свои обязанности, генерал-максимат.
– Похвально. Тогда докладывайте.
Она выговорила все без запинки, как по писаному:
– Он, конечно, не предложил мне встретиться на корабле. Но сказал, что может увидеться со мною где-нибудь в спокойном месте – по моему усмотрению. Я сперва завела речь об этой базе. Он ответил, что еще не выжил из ума, чтобы добровольно лезть в мышеловку. «Нет, – сказал он, – где-нибудь на просторе». И тогда я предложила ему встретиться на дне – в том месте, где они высаживались при отливе.
– И он согласился? Постойте, не отвечайте. Выслушайте сперва то, что я скажу.
– Разумеется, максимат, – согласилась она.
– Когда говорит женщина, – произнес генерал-максимат медленно, как бы задумчиво, – всегда есть вероятность того, что она лишь выдает желаемое за действительность: женщины нередко смешивают фантазии с реальностью. Так вот, я хочу более или менее ясно обрисовать вам вашу нынешнюю ситуацию, чтобы стало понятным, что лежит сейчас на весах.
Маха кивнула, чувствуя, как все внутри резко и болезненно сжимается.
– На этот момент, – продолжал генерал-максимат, – вы кругом виноваты. И то, что вы не выполнили задания, не доставили нам не только самого разыскиваемого, но и сколько-нибудь полезной информации, – вовсе не главный ваш проступок.
– Но, генерал-максимат, честное слово, я не представляю…
Маха перебила начальника, как это позволяют себе женщины, уверенные в том, что их обаяние дает им право на такие вольности.
– Молчать!
Слово было как глыба льда, и Маха умолкла на полуслове.
– Главная ваша вина, и строго наказуемая, в том, что вы дали слишком много излишней информации ему! Важной информации! Основополагающей!
– Максимат, честное слово…
– Молчать, я сказал! Неужели вам самой не ясно? Нужны пояснения? Пожалуйста. Уже сам ваш визит туда наверняка дал ему понять, что он имеет дело с представителями великого мира: общества, в котором обитают люди с таким уровнем развития, каким обладаете вы, а не эмигранты с каких-нибудь окраинных мирков. Уже одно это насторожит его – и его хозяев. Но в этом я вас не виню: в конце концов, все мы понимали это, когда принимали решение. А вот дальнейшее целиком на вашей совести. Молчать! Вы сказали
