оказывается не под силу нашему гребешку: найдет по части – целое, по человеку – корабль, который является опорным пунктом, базой засланных разведчиков. Лишить их этой базы – значит сделать половину дела, без корабля тому, кто остался пока на свободе, долго не продержаться. А если (что не исключено), кроме двух известных разведчиков, на борту находятся и другие люди – скажем, диверсанты, – при таком обороте событий они окажутся выведенными из игры. И из жизни, кстати.
Иными словами – обнаруженный корабль должен быть немедленно уничтожен.
Каким образом?
Действовать надо наверняка. Чем я располагаю для этого? К сожалению, не столь уж многим. Не раз уже предупреждал я Правление, что надо серьезно усилить защиту, но они жалеют денег, скопидомы. И все, что есть у меня на сегодня, – эскадрилья перехватчиков и мой личный корабль – единственное, что удалось недавно выбить у хозяев, и единственное, что соответствует нынешнему уровню морских вооружений. Так что выбор весьма скудный.
Перехватчиков – шесть единиц. Казалось бы, достаточно. Но это – корабли шестого класса, не корабли, а кораблики. Для действий в атмосфере они приспособлены куда лучше, чем для подводного боя, потому что и предназначаются, собственно, для перехвата и уничтожения чужих кораблей в прилегающем космосе и верхних слоях атмосферы; в воде же, и тем более на глубине, они менее маневренны: слабоваты двигатели. А чужой корабль – да что там «чужой», корабль с Теллуса, это совершенно ясно, – наверняка снаряжен по последнему слову. Нет, это был бы слишком неравный бой.
Остается личный корабль: двенадцатый класс, соответствующее вооружение. И некоторые качества, вошедшие в обиход лишь недавно. Для противника их наличие окажется неожиданностью, и это дает немалые надежды на быстрый и полный успех.
Единственный серьезный корабль, да. Но в такой игре необходимы крупные ставки. Риск, конечно. Но кто не рискует…»
Генерал-максимат Изод нажал клавишу:
– Командира «Уникума» ко мне. Немедленно!
4
Маха плыла медленно, следуя за неровностями донного рельефа. Плыла туда, куда несло течение, здесь, на глубине, не такое сильное, как на поверхности воды, но все же ощутимое. Так, волнующий максимата корабль остался, судя по приборам, уже достаточно далеко позади.
Правильно ли она сделала? Все-таки ведь корабль этот…
Этот, да. Но не в тех руках. Иначе он бы…
А если он попал не в те руки, то пусть лучше его совсем не будет.
Проверить? Если только получится. В этом скафандре связь, к сожалению, ограничена. А она не предвидела… Но попробовать можно. Вот на этой частоте, она ближе всего к…
– «Триолет»! «Триолет»! Код восемь! Ответь…
И еще вызов. И еще.
Ага!
«Код восемь, я „Триолет“. Плохой прием. Повторяю…»
– С кем ты? Кто из наших с тобой?
«Из наших никого нет».
– А из посторонних?
«Один человек на борту».
– «Триолет», сделай так, чтобы он покинул борт. Заметь меня в воде и доложи ему. Так нужно. Дальше: обязательно передай наверх, скажи, что ты захвачен неустановленными людьми, операция под угрозой. И что я прошу инструкций… А лучше – помощи людьми. «Триолет»! Слышишь меня?
Слышимость никуда не годится, решето максимата и защита «Триолета» создают неимоверные помехи, сквозь которые с трудом угадывается:
«Люди… Наших… Поиски…»
Никакого смысла.
– «Триолет», передай обязательно: тут сильно суетятся, мне нужны четкие инструкции! «Триолет»! «Триолет», прием!
Но связь не восстанавливалась. Да и то, что она все-таки хоть на секунды установилась, можно было счесть чудом.
Жаль, конечно. Но нет, все правильно. Все сделано правильно.
5
Вернувшись к себе, Иванос полчаса сидел как бы в расслаблении, даже с закрытыми глазами: так ему лучше думалось.
Мысли были не очень веселыми. Совсем недавно ему казалось, что надо срочно вытаскивать с Ардига друзей, которых сам же он, ничего плохого не ожидая, туда загнал. А теперь получается совсем наоборот. И придется великому пророку идти к горе, если уж она…
Он вызвал адъютанта.
– Поживешь тут некоторое время без меня. А то я что-то устал.
– Простите, шеф? – адъютант сделал вид, что не понял.
– Разве я сказал по-лиански? Или на шинадском? Так ты и это обязан понимать. Отлучусь. Возникла потребность в отдыхе. Подальше от Теллуса.
Адъютант моргнул.
– А если запросит начальство?
– В самоволки не хожу, так что начальство в курсе. Заместителя проинформирую сам, не трудись. И пусть следов не ищут.
Адъютант знал, что следы остаются всегда и везде – даже в космосе, даже в Просторе. Надо только уметь их найти. Но не искать – значит не искать.
– Вас понял: понадобился отдых. За пределами Теллуса.
Иванос привел свое рабочее место в порядок, из стенного шкафа вынул походную сумку со всем необходимым, включая даже пищевой НЗ. Генералу иметь такую сумку не то чтобы не полагалось, но не было принято: это аксессуар исполнителя, генералу же положено отдавать приказания, а не выполнять их. Однако Иванос всегда чувствовал себя в чистом поле куда лучше, чем в небольшом, пусть и безопасном, объеме кабинета и всего Управления. А когда ему наверху в очередной раз мылили шею за безответственное и легкомысленное поведение (именно так его вылазки характеризовались), отвечал всегда одинаково: «Летчик, даже в генеральском чине, должен летать, иначе он не летчик; моряк, даже адмирал, – выходить в море, звездник в любом чине – прыгать в Простор. И нашему брату тоже полезно бывать на свежем воздухе».
Так что дверь кабинета затворил за собой без всякого сожаления.
Адъютант смотрел вслед генералу, удалявшемуся по коридору. Куда повернет? Налево – к выходу, направо – там только ВВ-транспортные кабины…
Иванос повернул направо.
6
«Докладываю результаты наблюдения».
– Ну, что там у тебя, «Триолет»?
«Первое обнаружение. Замечен человек в подводном снаряжении – глубина сто тридцать, курс вест, скорость движения два узла, расстояние в момент доклада триста сорок метров, пеленг на него – двадцать девять румбов…»
Человек на такой глубине… Это не Лючана – ее костюм здесь, на корабле, а без него на дно можно попасть только мертвым. А она жива, жива! Кем же этот человек может оказаться? Одно из двух: его появление здесь или связано с нами – со мной, с кораблем, – или же никакого отношения ко мне и Лючане не имеет и оказался здесь в связи с какими-то здешними делами, о которых нам пока ничего не известно. Если он тут просто по совпадению, то разумнее всего оставить его в покое, пусть идет – или плывет – своей дорогой, а я стану заниматься нашими делами. Но если он пытается, допустим, найти корабль или хотя бы одного меня, то дело меняется: в таком случае он – человек более или менее опасный. Так что в этом стоит разобраться. Для начала – просто рассуждая, а потом, в зависимости от выводов, предпринять и какие-то
