очереди за кефиром. Нам давали перед сном половину маленькой металлической кружки с хлебом, оставшимся от обеда. Мне не хватало кефира, и Маринка переливала мне в кружку свой.
— Слушай, а давай соберем кучу всякой вкуснятины и отвезем в больницу, хочешь? Я только немножко с делами разберусь до отъезда, но мы обязательно успеем.
— Конечно. Ты молодец.
— А сейчас сделай одолжение, посмотри в сторону Филиппа, ведь он тает, глядя на тебя.
Глава 27
Наташка проснулась среди дня, посмотрела на старый сервант напротив кровати и крепко зажмурилась. Пусть ей продолжает сниться этот замечательный сон. Такие люди, роскошные наряды, обалденный стол, и она, и все на нее смотрят, и Дина всем говорит: «Это наша фотомодель». Мам, ты видела?
Наташка вдруг потянула носом. Чем это пахнет? Она открыла глаза и обалдела. Игорь стоит перед кроватью с подносом. На нем — чашки с кофе, бутерброды с горячим сыром, нарезанная ломтиками дыня.
— Ты что? Это мне?
— Нет, соседку твою хотел покормить, но у нее нет аппетита.
— Супер! Давай быстрее.
Наташка села, потерла глаза и откусила сразу полтоста.
— Слушай, ты же ничего не знаешь. Посмотри, что на стуле висит. Видишь? Что это?
— По-моему, платье.
— Это по-твоему — платье. А на самом деле это чудо какое-то. Я в нем на такой тусовке была, ты не представляешь. У мужиков глаза на лоб полезли, а все бабы сразу сдохли.
— Прямо сразу все?
— Не веришь?
— Ну как я могу тебе не верить, если ты сама искренность.
Игорь сначала сказал, а потом подумал, что, по большому счету, так оно и есть. Они проглотили приготовленный им завтрак. Он все ждал, что Наташка, как обычно, пошлет его за пивом, но она, кажется, забыла об этом. Наташка торопилась рассказать ему все. Она не прервала рассказа, когда Игорь разделся и лег рядом. В этот день она не просто отдавалась ему наскоро, как раньше в салоне. Она прижималась к нему, словно к своему мужчине, как будто просила о защите, заботе.
— Ты чего такая? — он погладил ее по лицу.
— Игорек, мне страшно одной. Не оставляй меня больше. Я не умею без тебя. — Наташка вдруг всхлипнула и залилась обильными, детскими слезами.
— Да ты что! Что ж ты ревешь? А я думал, храбрее и круче тебя нет никого. Я вообще-то за тобой приехал. Будем жить в моей квартире.
— Ты что? Правда?
— Не доставай меня своими глупыми переспросами.
— Ладно. Не буду. Слушай, ты не думай. Я на работу опять пойду. Пол мыть в салоне.
— Не работаю я больше в салоне. Я устроился в одну адвокатскую контору. Боюсь только, что тебя в адвокаты не возьмут.
— Точно? — лукаво спросила Наташка и набросилась на Игоря с бешеными поцелуями.
Дина и Марианна внимательно смотрели друг на друга.
— Можно я войду? — спросила Дина. — На пороге все-таки не очень удобно разговаривать.
— Входите. Вы представились по телефону. Но я не очень поняла, почему вас интересует мой ребенок.
— Я объясню. Можно присесть на диван?
— До того как вы начнете свои объяснения, я скажу о том, что лучше пропустить. Не рассказывайте мне, в каких отношениях вы были с моим покойным мужем. Я сразу все поняла.
— Это уже неважно сейчас. Я рада, что мы избежим подобных объяснений. Давайте сразу о деле. Вас устраивает гувернантка?
— А ваше, извините, какое дело?
— Ее нанял мой поверенный в делах Филипп Нуаре. Он был у вас.
— Ничего себе. Вот на какую даму Андрюша меня променял.
— Он вас ни на кого не менял. Факта сделки не было. Он развелся с вами, а мы просто любили друг друга. И пожалуйста, сдерживайте себя по этому поводу. Я понимаю, что он достаточно неприятный. Мне тоже тяжело с вами говорить, но нам нужно решить кое-что.
— Что же нам нужно решить?
— Вы не ответили, вас устраивает гувернантка?
— Нормальная!
— Я могу войти в комнату ребенка?
— Зачем?
— Марианна, мне не хотелось бы вам напоминать, но и вы, и ребенок находитесь сейчас на моем содержании. Поэтому давайте обойдемся без ваших попыток меня уколоть.
— Пошли.
В маленькой детской на ковре играл с кубиками прелестный крепкий малыш с глазами Андрея. Он уставился на незнакомую тетю и вдруг ласково улыбнулся. У него появились ямочки на щеках.
— Пливет, — сказало это чудо-юдо.
Дина сжала кулачки так, что ногти больно впились в ладони. Руки сами тянулись поднять малыша, прижать к себе. «Спокойно, — велела себе она. — Стоять».
— Привет, дорогой. Ты как поживаешь?
— Здолово, — почти басом сказал парень.
— Вот и хорошо. У меня там в сумке кое-что есть. Сейчас принесу. — Дина повернулась к приятной женщине, которая наблюдала за ними. — Вас зовут Нина Васильевна, я знаю. А я Дина. Думаю, мы будем встречаться. Я оставлю вам разные телефоны, по которым следует звонить, когда возникнут проблемы или просто вопросы.
Гувернантка взяла книжечку с телефонами, малыш получил свои игрушки и отправился их изучать. Дина вновь осталась наедине с Марианной.
— Марианна, сейчас я скажу то, из-за чего приехала. Вам сегодня нужно побыть дома. Это не нарушит ваши планы?
— Смотря в чем дело.
— К вам приедет врач.
— Я не вызывала. Я здорова.
— Это не так. Врач лечит алкоголизм — в клинике или амбулаторно, все зависит от степени запущенности.
— Да вы что! Да как вы смеете мне диагнозы ставить! Я врач по образованию, между прочим, и знаю, что здорова. Могу — выпить, могу — нет.
— А говорите — врач. Человек, испытывающий непреодолимое желание выпить рядом с маленьким ребенком, не может быть здоровым. Даже если бывает трезвым.
— Я не буду лечиться. Без моего согласия это невозможно. По закону.
— По закону мать, страдающая алкоголизмом, может быть лишена родительских прав. Я не пугаю. Я прошу вас попробовать. Использовать свой шанс. Не получится здесь, вас устроят в хорошую клинику за рубежом. Марианна, оставьте враждебный тон. Вы в беде. Ребенок ваш в беде. Я просто не могу вас так
