Невдалеке от него расположилась группа молодых парней. Разговаривали они на незнакомом языке, в котором иногда проскакивали грузинские слова. Прислушавшись, Мел понял, что они обсуждают Дашу. 'Наверное, живут на побережье, подумал он, — таким всегда нравились блондинки'.
Даша тем временем подплыла к берегу и начала выходить из воды. Мел кожей почувствовал, как напряглась мужская половина пляжа. Жена его и в самом деле была очень соблазнительна. Мокрая ткань плотно облепила ее фигуру, обрисовав соски, торчащие, как крупная смородина, выделяя круглую впадину пупка, прорисовывая складочку в лобковом треугольнике; сверху материя чуть отвисла, обнажив ложбинку между покрытыми каплями морской воды грудей, которые слегка вздрагивали, когда Даша, сбиваемая волной, нетвердо ступала по прибрежной гальке. Глядя на жену, Мел почувствовал жгучее возбуждение. Одновременно его охватила нешуточная досада на то, что столько пар мужских глаз раздевают его сокровище. Он пружинисто поднялся и, прихватив Дашин махровый халат, быстро подошел к жене. — Пойдем отсюда, глухо сказал он, укутывая ее в плотную материю.
Даша недоуменно вскинула на него глаза, потом опустила их вниз и все поняла.
— Да, любимый, я готова, — очень тихо сказала она.
В лифте никого не было. Мел плотно прижал ее к себе; прохладная кожа жены еще более возбудила его; он уже почти не сдерживаясь целовал ее грудь, спуская бретельки купальника. Почти бегом они добрались до своего номера, и Мел наконец получил возможность сдернуть с Даши малиновое одеяние. Он опустился на колени и уткнулся лицом в пушистый холмик, пытаясь языком и пальцами раздвинуть створки… Даша слегка раздвинула ноги, помогая ему и перебирая его волосы. Потом она подняла его с колен, сдернула плавки и освободила восставшую плоть… Когда оба были полностью обнажены, она обхватила его шею руками и, пружинисто приподнявшись, закинула ноги ему на бедра. Мел тотчас подхватил ее под ягодицы. Да! Теперь Даша уже не была той робкой любовницей, которая охотно предоставляла себя мужу! Теперь она могла изящно и страстно заявить о своих желаниях! Чувствуя мужскую гордость оттого, что обладает такой женщиной, Мел мощным рывком погрузился в горячее податливое тело.
…Вечером решено было пойти в бар-дансинг, так как дамы выразили желание потанцевать. Мелу не очень хотелось идти, но он подчинился.
Дансинг оказался обыкновенной дискотекой, заполненной в основном молодежью. Сев за один из столиков, стоявших по периметру прямоугольного зала на возвышении, они сделали заказ. Вечер завертелся. Играли, главным образом, быстрые танцы, поэтому Николаю пришлось разрываться между двумя дамами, ведь Мел быстрое не танцевал.
Недалеко от них сидели их телохранители с подхваченными тут же девахами. Когда один танцевал, держа под наблюдением зал, другой оставался за столиком, следя за обстановкой на балюстраде. Такой расклад устраивал Мела и Николая: парни не мешали и в то же время были под рукой.
Когда Николай с Ириной лихо топтались в центре зала, к столику приблизился молодой черноволосый парень и, обратившись к Мелу, попросил разрешения пригласить Дашу. Мел, подняв на него глаза, сразу узнал одного из тех парней, кто на пляже разглядывал Дашу, переговариваясь на незнакомом языке.
— Отстань, мужик, — незлобно сказал он, — дама занята.
— Но она же не танцует, я думал… — настаивал новоявленный кавалер.
— Сказал отвали, я сам жду очереди, — повышая голос, повторил Мел.
Парень отошел.
Мел, подозвав жестом охранника, попросил его заказать танго.
Из динамиков полилась влекущая страстная мелодия. Мел вывел жену в центр зала. Высокий, элегантный, он был очень хорош в медленном танце, а уж о Даше и говорить не приходилось; они были самой красивой парой. Танцующих было немного, в основном молодые, но достаточно солидные обитатели отеля. Когда танец закончился, зрители, не умеющие танцевать танго, зааплодировали.
Но дискотека есть дискотека: красивые, чувственные звуки опять сменились гремяще-воющей какофонией. Свет притушили, по лицам танцующих замелькали сине-красно-желтые блики. На площадке сразу стало тесно и жарко.
Даша, вернувшись за столик, притоптывала ногами от нетерпения: она-то любила быстрые танцы. Николай, уловив ее желание, поднялся. Через секунду, извиняясь друг перед другом, они ввинтились в раскачивающуюся массу. Мелу вдруг стало беспокойно и неуютно, он не любил, когда Даша исчезала из его поля зрения, а тут еще этот затемненный зал, какие-то цветные блики на лицах! Не обращая внимания на что-то говорящую ему Ирину, он стал напряженно всматриваться в глубь зала. Вот Дашина светлая головка, вот Николай, самозабвенно увлеченный выделыванием каких-то отвязных коленцев… Но что это? Между Дашей и Николаем вклинился тот самый парень, которого он отогнал от столика несколько минут назад… Даша в этой толчее пока не замечает, что Николай танцует как бы сам по себе. А она одна… или с этим абреком, черт бы его побрал! Нет не нравится вся эта затея Мелу, не нравится… И вдруг с возвышения он четко увидел, что абрек не один. Группа из пяти-шести человек окружила Дашу и постепенно оттесняет ее к двери, где горит надпись 'Запасной выход'. Даша, похоже, что-то поняла, беспомощно оглядывается, а вот и машет рукой ему, Мелу!
Не разбирая дороги, расталкивая молодых телок и оболтусов кулаками, Мел ринулся в гущу танцующих, крикнув охранникам. Втроем, работая плечами и корпусом, они ринулись на Дашин испуганный крик: 'Ме-е-л!' Опомнившийся Николай в последнюю секунду схватил Дашину протянутую руку и рывком выдернул ее из зловещего круга. Подоспевшие Мел с охранниками несколькими ударами расшвыряли хулиганов и плотной группой двинулись к столикам. В спину им неслись возмущенные крики тех, кто не успел разобраться и считали, что 'качки' затеяли небольшую потасовку из-за бабы, которой хотелось повеселиться с другими мужиками.
В номере Мел дал волю своему гневу.
— Какая-то ты неугомонная, Даша! Чего тебя понесло на эти долбаные танцы? Нашла себе развлечение! Какие-то придурки размахивают руками и членами, и ты вместе с ними!
— Я же не знала, что это обыкновенная дискотека, думала, что-то приличное, очень хотелось потанцевать… — оправдывалась она.
— Дашенька, мы там были как белые вороны! Ты хоть понимаешь это? Не маленькая уже, не девочка, тебе скоро тридцать три и дети у тебя!
— Те же дети и у тебя, а я все-таки на семь лет моложе! — в сердцах парировала Даша, рассерженная, как и всякая женщина, упоминанием о ее 'возрасте'. Но она тут же одумалась, понимая, что муж прав.
— Прости меня, дорогой… Я вела себя как последняя дура. Ну не сердись!
Ты хоть понимаешь, что могло произойти? — спросил уже размягченный Мел. — Это ведь дикий народ, 'дети гор', а попросту хулиганы местного разлива! Если бы им удалось оттеснить тебя на лестницу и мы бы вовремя не отреагировали, мне даже страшно подумать, что могло случиться! Может, мне бы пришлось тебя век разыскивать, перелопачивая весь Кавказ…
Он крепко прижал к себе жену. Дашин испуг уже прошел, рядом с Мелом она не очень-то верила в опасность, а женскому тщеславию даже льстило, что из-за нее разгорелся весь этот сыр-бор. Пусть Мел знает…
…Прошло пять дней. Мел и Даша пили утренний кофе в своем 'люксе'. Яркое солнце, безоблачное небо, ленивый шум моря, вливавшийся в раскрытую дверь лоджии, способствовали покою и безмятежному настроению.
Раздался телефонный звонок, и Мел, кивнув Даше, взял трубку. Голос был ему незнаком.
— Мелитон В.?
— Да… — недоуменно ответил Мел: его уже давно никто не звал полным грузинским именем.
— Тада, слушай, Мелитон… У нас в руках оба твоих щенка. — Голос стал наглым, бандитским.
Мел сразу не врубился, о ком идет речь, а когда понял, смертельно побледнел, едва не застонав от болезненного спазма, сжавшего сердце. Даша… нужно немедленно удалить ее из номера… Она пока ничего не подозревает… сосредоточенно собирает остатки сахара на дне кофейной чашки.
— Сколько вы хотите? — глухо спросил он. — И я должен убедиться…
В трубке раздался утробный смех:
— Сейчас убедишься, паскуда. Сейчас они тебе проскулят в трубку! Ну! обратился говорящий к кому- то. Тотчас послышался голосок Георгия:
