– Ну, да, – ответила Маша с сомнением.
Номер квартиры Елизаветы Антоновны, матери Максима, Артем набрал на домофоне, почему-то никто не ответил, но дверь открыли. Она встретила их на пороге – очень худая, почти изможденная, старая женщина с белоснежными волосами.
– Елизавета Антоновна, – сказал Артем. – Здравствуйте. Извините, что мы без звонка. Мы к Максу. Можно войти?
Женщина повела себя очень странно. Она кивнула, пропустила их в небольшую уютную квартиру и протянула к Артему руки.
– Что-то случилось? – испуганно склонился он к ней.
Она развела руки, отрицательно покачала головой, что, видимо, означало: сына нет.
– Почему вы молчите? – спросил Артем.
Женщина показала на горло, смотрела отчаянными, почти безумными глазами. Артем недоуменно повернулся к Сергею:
– Ничего не понимаю. Я не так давно говорил с ней по телефону... То есть несколько месяцев назад, наверное. Она раньше часто мне звонила, если Макса не находила. Она любит поговорить, была учительницей физкультуры в школе, потом тренером по плаванию... С ней что-то случилось. Такая худая, седая...
Тем временем группа осмотрела квартиру, подтвердила, что в ней никого, кроме хозяйки, нет.
– Паша, – сказал Сергей. – Останься. Посмотри здесь все, потом поговори с соседями. Мы поедем к Валентинову, может, Дайнеко там, у будущей жены.
В машине все напряженно молчали, словно десант перед тем, как спуститься в стан врага на парашютах. Что-то ненормальное было в ситуации с перепуганной, непонятно онемевшей старухой. Они подъехали к шлагбауму охраняемого строящегося поселка, показали документы, их пропустили. Остановились у прекрасного особняка за высоким забором. К ним вышел охранник, выслушал, вернулся к себе, позвонил хозяину. Тот встретил посетителей на крыльце. Провел на террасу. Выслушал.
– Но моя дочь живет отдельно. Она не захотела, чтобы я ей построил дом рядом, в нашем поселке, – невысокий, лысеющий, очень близорукий человек улыбнулся немного растерянно. – Я могу ей сейчас позвонить.
– Не стоит, Виталий Денисович, – сказал Сергей. – Мы лучше сами. У нас вопросы не к ней, а к Максиму Дайнеко, ее жениху.
– Что-нибудь серьезное, если не секрет?
– Вообще-то секрет. Дело серьезное, но пока у вас нет никаких оснований для беспокойства.
– Мне так не кажется, судя по вашему составу. Но в подобной ситуации остается только ждать. – Он надел очки, написал что-то на карточке. – Вот адрес Алины.
Когда они попрощались и ушли, финансист Валентинов опустился в кресло, потому что ослабели колени. Его единственной дочери Алине уже больше тридцати. Из них двадцать шесть лет она прожила без матери, которая умерла молодой от лейкемии. Конечно, девочка должна выйти замуж. Валентинов жизнь посвятил ее покою и благополучию. Максим – хорошая партия... Но даже просто вопросы таких людей – это плохо. Сердце отца ныло от предчувствия беды. Они сказали – не звонить, но, может... Нет, – понял он, – такую ситуацию усугублять нельзя.
...Охранник Алины Валентиновой сказал, что хозяйка никого не ждет, а незваных гостей она не принимает. Документы на него никакого впечатления не произвели.
– Я зарплату не в ваших ведомствах получаю.
– Коля, – Сергей повернулся к сотруднику отдела. – Звони нашим и в МЧС. Скажи, что был звонок от террориста, который утверждает, что заминировал этот дом.
Охранник посмотрел на каждого с укоризной, вздохнул и произнес:
– С вами связываться... Стойте. Хозяйке позвоню.
На пороге дома их встретила молодая женщина с правильным лицом, с длинными русыми волосами. Она была в очень коротком велюровом домашнем платье, которое делало ее похожей на рано повзрослевшую школьницу.
– В чем дело? – спросила она нервно.
– Добрый день, – сказал Сергей. – Нам, собственно, очень нужен Максим Дайнеко. Дома его нет, у матери тоже, телефоны недоступны. Пришлось вас побеспокоить.
– А если я скажу, что его нет?
– Алина, – вышел вперед Артем. – Не стоит говорить, что его нет, если он у вас. Его все равно найдут. Просто он нужен, чтобы выяснить то, что, скорее всего, окажется недоразумением. Зачем тянуть?
– Незачем, конечно, – отстранил женщину появившийся за Алиной Максим. – Рад видеть тебя, Тема, в такой интересной компании.
– Макс, – спросил Артем. – Что с твоей матерью?
– А что с моей матерью? Все отлично. Ты же знаешь: с ней всегда все отлично.
Глава 45
Артем метался по коридору, а в кабинете Марии Осиповой шла работа. Привезли какие-то вещи из квартиры Макса, несколько раз заходил с докладом эксперт Масленников, лаборантка брала у Дайнеко отпечатки пальцев.
Артем не знал, сколько прошло часов, в висках ломило, перед глазами маячил то этот проклятый браслет, который и сейчас был на руке Максима, то седые волосы и полубезумные глаза его матери, которая всегда была позитивным и уравновешенным человеком. В коридор вышел Сергей.
– Ну, что. Твой выход, друг. Кажется, все складывается.
– Он в чем-то признался? – испуганно спросил Артем.
– Он приперт к стенке и ничего не отрицает. Есть улики.
Артем вошел, преодолевая внутреннюю дрожь, и сразу встретился с абсолютно пустым взглядом Максима Дайнеко. Это был взгляд человека, который уже просчитал все варианты, пришел к результату и поставил точку.
– Садитесь, Артем, – сурово сказала Мария. – Сейчас вам кое-что покажут, нужно собраться.
Сергей положил руку Артему на плечо и показал глазами на монитор. Медленно поплыл ряд изображений. Артем оцепенел. Худой немолодой мужчина с седыми усами что-то говорит Елизавете Антоновне, матери Макса. Она смотрит на него и улыбается. Тот же человек позирует перед камерой, сидя на диване вместе с Максимом. Он же, только моложе, стоит с мальчиком, похожим на Максима... Артем видит этого человека впервые... Он перевел взгляд на Макса, и горячая волна хлынула в мозг. Нет, не впервые. Он видит их вместе второй раз. Первый – в парке... Артем вытер пот со лба.
– Это он. Я вспомнил то, чего не хватало... Глубоко посаженные глаза, узкие, высоко поднятые плечи... – Он оглянулся и посмотрел на Макса.
– Не трудись, – произнес тот презрительно. – Я уже все рассказал. Сотрудничаю, как у этих ищеек называется. Но ты все же узнал меня, наконец, крот ты наш полуслепой, который в кои веки выбрался из норы и сразу увидел столько нового.
– Дайнеко, – ровно произнесла Маша. – Вы до сих пор вели себя культурно. Не советую распускаться, давать волю эмоциям, оскорблять нас и главного свидетеля.
– Максим, кто этот человек? – спросил Артем.
– Я расскажу тебе вкратце, – ответил за Макса Сергей. – Повторять ему все это вряд ли хочется. Это Вениамин Алексеевич Костин, близкий друг матери Дайнеко, главный врач одного частного роддома.
– Я сам ему объясню. Мне нравится, когда у Темки глаза на лбу от изумления. У меня очень хорошая мать, да? Ты, конечно, ее страшно уважал всегда, поскольку для тебя мать – это святое. Она долго искала мне подходящего отца, родила меня после сорока, но я даже не знаю, от кого, хотя брак был зарегистрирован. Муж оказался неподходящим. И все детство я наблюдал, как она продолжает выбирать. Она пользовалась успехом. Захожу в ванную, а там очередной кастинг. Мама же такая непринужденная. Оба голые, мне улыбаются. Но я понимаю, что и этот кастинг не прошел. Так мы и жили, пока не появился этот заоблачный для мамы авторитет, потом и для меня. Верните, пожалуйста, фото, где мы воркуем в моем счастливом детстве. Да. Все у нас было, как на картинках о счастливой семье. Только дядя Веня уже употреблял меня, отдыхая от беременных баб, которые являлись его работой. И моя добрая милая мама,
