А вот последняя строфа из романса «Звуки»:
Так пой же! Легче дышит грудь, И стихли в ней сомненья муки… О, если б мог когда-нибудь Я умереть под эти звуки!
Как уже упоминалось выше, романс «Звуки» долго находился в репертуаре популярной певицы С.- Петербургской оперы Д. М. Леоновой. Одной строчки об исполнительнице романса казалось достаточно до тех пор, пока не нашлись слова романса, и тогда вдруг возник настойчивый интерес к певице: кто она, почему выбрала этот романс, что в нем ее пленило — слова или мелодия, не о себе ли, владеющей дивным голосом, она пела, что думали о ней современники? Вот несколько отзывов о ее редком таланте:
277
«Она пела так, как могла петь только богиня пения, которая своим голосом укрощала не только людей, но и зверей. И эта певица пела так, что рыбки на дне моря встрепенулись… Ей так хлопали в ладоши, такой шум был в зале, точно тысячи журавлей слетелись и коло-
О
тили своими носами в пол», — писала газета города Иокагама о гастролях Дарьи Михайловны Леоновой в Японии. Во второй половине 70-х годов XIX века знаменитая русская певица потрясала слушателей Европы, Японии, Китая, Америки своим божественным контральто. «Леонова владеет обширным звонким голосом: две октавы с половиною, от нижнего «соль» до верхнего «до», — писал М. И. Глинка. «У Леоновой, — замечал А. Н. Серов, — несравненно больше таланта, больше божественного огня, чем у многих артисток, пользующихся европейской славой».
Даже за давностью лет приятно сознавать, что овеянная мировой славой певица исполняла на своих концертах романс, написанный уроженцем Перми. Стало быть, романс стоящий.
А стихи А. Н. Плещеева, ставшие романсами, поэт написал в 1846 году, когда Ларионов еще учился в Московском кадетском корпусе и ему было 16 лет. Он мог их прочитать, а они — запасть ему в душу, и три года спустя, уже будучи офицером, в походе молодой композитор положил стихи на музыку. Возможно, так и началась дружба Ларионова и Плещеева.
У них было сходство судеб. И тот и другой в молодости служили в армии, участвовали в военных походах. Оба рано овдовели и каждый воспитывал троих своих детей. Ларионову жилось крайне трудно. Его одолевали болезни. Не случайно в одной из музыкальных бесед из-под пера рецензента вырвалась фраза о том, что если бы не волшебный мир музыки, «жизнь наша была бы еще безотраднее, чем она есть…»
Когда Ларионов заболел, Плещеев выхлопотал ему пособие от литераторов столицы, а после смерти друга поддерживал материально трех его дочерей.
Не красна была жизнь и у А. Н. Плещеева. Он стоял на эшафоте Семеновского плаца в ожидании смертной казни рядом с Ф. М. Достоевским, осужденный за участие в кружке Петрашевского. В последнюю минуту Достоевскому казнь заменили каторгой, Плещееву — лишением дворянства и солдатчиной, которую он отбывал в Уральске, затем — в Средней Азии, где при взятии крепости Ахмечеть отличился и был произведен в унтер-офицеры, позже — в прапорщики.
278
Ему были возвращены права потомственного дворянства. Выйдя в отставку, Плещеев женился, но через семь лет овдовел, оставшись с тремя мал мала меньше детьми.
Только под старость ему повезло — неожиданно он получил наследство, из которого внес значительную сумму в Литературный фонд, учредив пособия имени Белинского и Чернышевского для поощрения талантливых писателей.
Еще при жизни Ларионова поэт посвятил ему стихотворение «Завтра». Плещеев пережил друга на четыре года. Старшая дочь И. П. Ларионова Елизавета, драматическая актриса, писала сестре Марии, учившейся на Высших женских курсах в Петербурге: «И Плещеев скончался, так что помочь-то тебе, голубушка моя, некому…» Лишилась помощи и младшая сестра Ольга, учившаяся в Саратовском Мариинском институте благородных девиц.
В настоящее время в Саратове живет внучка Марии и правнучка Ивана Петровича, Т. Н. Петриченко. Ее сын стал профессиональным музыкантом. Окончив Саратовское музыкальное училище по классу кларнета, он с 1987 по 1993 г. играл в военном оркестре в артиллерийском училище имени Лизюкова. Позже его рукоположили в диаконы, а затем он принял сан священника. Ныне прапраправнук композитора — настоятель храма Архистратига Михаила в селе Перелюб. О. Ф. Дробенкова, внучка младшей дочери Ларионова Ольги, живет в Москве с дочерью Катериной.
И. П. Ларионов работал до конца своих дней преподавателем сольного пения в Саратовском институте благородных девиц и в классах Русского музыкального общества, был дирижером созданного им любительского хора, музыкальным обозревателем городской газеты. Он оказал огромное влияние на музыкальное образование жителей города.
В одной из своих бесед — «Два слова о ходе музыкального дела в Саратове» — Ларионов писал об отчетном концерте учащихся музыкальных классов и радовался, что все десять номеров программы — и соната для фортепиано и скрипки Моцарта, и трио Гайдна, и вокальные хоры Мартини, Вебера, Воротникова и Мендельсона — прослушаны были с большим внимание. Внимание это исполнители заслужили не только отчетливой и чистой игрой на фортепиано, но и очень хорошим исполнением номеров хорового и сольного пения. «Как видно, — продолжал далее La (так подписывал Ларионов все свои музыкальные рецензии, беседы и арабески), — дела нашей маленькой му-
279
зыкальной консерватории стали продвигаться теперь вперед… Искренно, искренно радуемся успеху у нас музыкального дела».
И. П. Ларионов предвосхитил события: в 1895 году музыкальные классы были преобразованы в музыкальное училище, а в 1912 году на базе училища открылась Саратовская консерватория.
По ряду причин Иван Петрович Ларионов долгое время пребывал в числе «без вести пропавших». Но теперь, когда он нашелся, Пермь не должна терять из виду своего славного сына, такого неординарного деятеля культуры — композитора, музыканта, музыкального педагога, хорового дирижера, собирателя фольклора, музыковеда — в Советской музыкальной энциклопедии он упомянут как музыкальный критик. Его песни и романсы, опера, музыкальные рецензии, фельетоны, беседы и арабески, рефераты «О преподавании пения в средних учебных заведениях», «О церковном пении вообще и о саратовском в особенности», «Пение как элемент развития и как искусство популярное» — все это, на наш взгляд, интеллектуальная собственность Перми, ее золотой капитал.
Много интересного нашли бы в его наследии музыканты, композиторы, солисты и хоровики, дирижеры и журналисты, педагоги и студенты музыкальных школ, училищ, вузов. Ибо в мире культуры существует вечное наследование и вечное обновление унаследованного. Будут всегда колебаться условные ценности, но подлинные произведения искусства, в том числе и песня «Калинка», сохранят достоинство на века. И почему бы ее первым аккордам не стать позывными Перми, с которых начинались бы передачи областного радио, начиналось утро?
Мария Гавриловна
Савина
(1854–1915)
Выдающаяся русская актриса. Основательница Русского театрального общества. Некоторое время жила в Пермской губернии, в имении своего мужа Н. Н. Всеволжского в Сиве. Здесь она начала писать свои воспоминания, что давно ей советовал И. С. Тургенев. Он подарил артистке для этой цели красивую с золотым обрезом тетрадь в синем переплете, с ключиком и замочком. Синюю тетрадь она благоговейно берегла нетронутой, а все, о чем вспоминалось в Сиве, записывала в другую тетрадь. В старинном барском доме,
расположенном в необъятном парке, в тишине, нарушаемой лишь пением птиц, М. Г. Савина вывела пером название главы: «Мое детство» и поставила дату «Сива, 2 июля 1883 года».
Так начала рождаться книга, получившая впоследствии название «Мои скитания».
песнь торжествующей любви
