экипировкой четвертого уровня биологической угрозы. Повторите все, что я сказала.
— Защитные костюмы, — дрожащим голосом повторила женщина. Было ясно, что она не на шутку напугана. — Противогазы с военными фильтрами…
— Четвертый уровень биологической угрозы. Если у них нет такой экипировки, им ни в коем случае нельзя приближаться к месту взрыва. Я понятия не имею, о каких химических веществах идет речь. Ваша задача — попытаться не допустить отравления людей. После того как вы поговорите с пожарными бригадами, обзвоните больницы. Пусть они опечатают приемное отделение и отделение неотложной помощи, чтобы их работники успели надеть защитные костюмы. Скажите, что они должны быть начеку. Могут появиться жертвы с пеной у рта, которые будут жаловаться на тошноту и затрудненное дыхание.
Пауза.
— Вы хотите сказать, что имела место биологическая атака? — нерешительно спросила женщина.
— Именно об этом я и говорю. Медперсонал знает, что надо делать. Их этому обучали.
— Хорошо, хорошо, я сейчас же им позвоню.
— Подождите. Позаботьтесь, пожалуйста, о том, чтобы мужчину с огнестрельной раной, которого «скорая» подобрала в кустах у дома Риццо, хорошо охраняли. В каком он состоянии?
— Его нет, — ответила диспетчер.
— Он умер?
— Нет, я хочу сказать, что ничего о нем не знаю. «Скорая» в больницу так и не приехала.
Дарби через плечо взглянула на дверцу своего автомобиля, одновременно прислушиваясь к встревоженному голосу собеседницы.
— Нам позвонили из больницы и сообщили, что бригада, выехавшая на вызов, исчезла. С ней нет связи. Мы выслали на розыски патрульную машину, но от них тоже ничего. Я сообщила обо всем старшему капралу Тренту, но он больше не выходил с нами на связь. Нам вообще не звонил никто из полиции или спецназа. Только местные жители. Они говорят о пожаре и о каком-то взрыве.
— В какую службу вы должны позвонить в случае биологической атаки?
— Мы… Я… Я не знаю, у нас еще такого не было…
— Где ваша инструкция на случай непредвиденных обстоятельств?
До слуха Дарби донеслось шуршание бумаги и звук передвигаемых предметов.
— Где ближайшая военная база?
— Здесь больше нет военной базы, — ответила диспетчер.
— Как насчет базы в Портсмуте? У военно-воздушных сил там еще кто-то расквартирован. Они могли бы выслать подразделение аэромобильных войск, чтобы…
— Их уже закрыли. Сокращение бюджета. Кроме того, я совершенно точно знаю, что местные больницы не располагают оборудованием, необходимым для лечения большого количества зараженных людей. С двумя-тремя пациентами они еще справятся, но если пострадавших так много, то мы…
— В Бостонском университете есть лаборатория, занимающаяся исследованием биологических отравляющих веществ, — перебила ее Дарби. — Их сотрудники обладают достаточной квалификацией и необходимым оборудованием. Как бы то ни было, вам понадобятся специально обученные люди, способные определить, с какими газами или химикатами мы имеем дело. Они находятся в Саут-Энде, приблизительно в часе езды отсюда. Я сама им сообщу. Звоните в пожарную часть, а потом в больницы.
Дарби не стала оставлять свой телефон. В этом не было необходимости — компьютер в диспетчерской зарегистрировал ее звонок и определил номер.
В начале года Бостонский университет открыл оборудованную по последнему слову техники исследовательскую лабораторию. Это стало возможным благодаря финансированию со стороны проекта «Биощит», возглавляемого бывшим президентом Бушем и направленного на защиту США от биотерроризма. У этой лаборатории был четвертый уровень защиты, она была одним из самых засекреченных и тщательно охраняемых объектов, поскольку там работали с опаснейшими болезнетворными микроорганизмами. В лаборатории также имелось совместное с военными подразделение кризисного реагирования, которое могло оказать противодействие любой биологической атаке или катастрофе на восточном побережье.
Широкая общественность ничего не знала об этом подразделении, зато о нем было отлично известно местной и федеральной полиции. Номер горячей линии лаборатории выдали каждому бостонскому полицейскому и технику-лаборанту с приказом внести его в свой сотовый. Когда Дарби отстранили от работы, ей пришлось сдать жетон и удостоверение, дававшее доступ практически во все отделы бостонской полиции. У нее также забрали бипер, но рабочий сотовый остался при ней. Она быстро нашла номер горячей линии.
Снявший трубку мужчина оказался главным сержантом Гликом. Дарби представилась и сообщила о том, что произошло в Нью-Гемпшире. Она рассказала о количестве погибших спецназовцев и полицейских, и Глик задал ей несколько уточняющих вопросов о симптомах отравления.
— А у вас есть какие-нибудь симптомы? — спросил он.
— Пока нет.
— Где сейчас находится человек, которого вы арестовали?
— В бронетранспортере.
— С мертвыми офицерами спецназа, — добавил Глик.
— У меня не было выбора.
— Это понятно, но его необходимо поскорее дегазировать.
— Я не нашла в автомобиле комплектов для дегазации, поэтому придется отмывать его старым добрым способом — водой с мылом.
— Заодно и себя отмойте. Если он скажет, какой они применили газ, мы выиграем кучу времени. Возможно, это позволит оказывать помощь прямо на месте. В противном случае придется ждать результатов анализа крови.
— Он мне все скажет, — ответила Дарби.
Сунув телефон в карман, она снова надела противогаз и, подойдя к автомобилю, вытащила из рукава тактический нож.
Глава 12
Резким движением Дарби разрезала пластиковые наручники. Открыв дверцу, она подняла пистолет и попятилась. Ее пленнику, по-прежнему опутанному сетью, удалось приподняться и сесть, откинувшись на стену. Каким-то образом он даже умудрился натянуть на голову противогаз. Впрочем, он успел надышаться слезоточивым газом, и химикаты обожгли его легкие и горло. Он кашлял в противогаз, пытаясь исторгнуть огонь, сжигающий внутренности, и его грудь тяжело вздымалась.
Дарби забралась в автомобиль. В тусклом свете ламп она разглядела его покрывшееся пятнами лицо и красные слезящиеся глаза. И эти глаза следили за каждым ее шагом.
Дарби приблизилась к спецназовцу Трента, который был еще жив, когда она видела его в последний раз. Сейчас он лежал на полу в луже рвотных масс. Его губы и нос были покрыты пенящимся белым веществом.
Дарби прижала к его шее палец.
Пульса не было.
Она схватила своего пленника за шиворот. Он был так слаб, что даже не пытался сопротивляться. От слезоточивого газа и ударов по голове его сознание путалось. Дарби без труда поставила его на ноги, подвела к дверце и вытолкнула из машины.
Его руки дернулись, чтобы смягчить падение, но запутались в липкой паутине, и он боком вывалился наружу. Крик боли потонул в приступе кашля.
Дарби выскочила следом и ударила его ногой в живот. Когда он попытался перекатиться на спину, она, поставив ногу ему на плечо, прижала его к земле и начала резать сеть.
Рассекая липкую паутину, она обнаружила источник его боли и причину крика: во время падения он
