облако «какой-то дряни», как обозначил ее Аркудов, попивая коньяк. Обычный человек дрянь разглядеть не мог – турецкие полицейские спокойно стояли на палубе, дожидаясь, пока их корабль не накроет волной «серебра».
Все произошло очень быстро.
Антон присвистнул, видя, как бесцветные, с желтым налетом, фигуры моряков с каждой секундой приобретают все более насыщенные красные и розовые оттенки. Когда на шхуну из двух шлюпок высадились бойцы, среди них не было ни одного человека. Оставшиеся на катере безропотно наблюдали, как их десант выстроили на нижней палубе шхуны. Новеньких ген-измененных обезоружили, затем с каждым о чем-то переговорил полковник. Аркудов не сомневался, что отныне Павел Геннадиевич обзавелся верными друзьями, в ближайшее время собираясь использовать их при штурме Звена аннунаков.
После ликбеза на борту «Диссипатора» десант вместе с полковником и двумя его бойцами отправились на катер. Там произошло то же самое – всех в шеренгу, затем краткое собеседование с каждым. На турецком судне обнаружились также четверо пассажиров, не поддавшихся ген-изменению, все как один насыщенно-желтого цвета. Среди них был капитан – его тут же схватили, и тройка офицеров. Последние забаррикадировались в рубке и, судя по выкрикам, звали на помощь. Впрочем, им не позволили долго наслаждаться свободой – рубку незамедлительно обесточили, нарушив связь.
Начался штурм, который продолжался всего лишь несколько минут. Защитников катера убили, уменьшив количество рабов аннунаков ровно на три единицы. Последним ушел капитан – после непродолжительной беседы полковник прострелил ему голову. Со стороны последователей нифелимов погиб только один, да и тот из команды катера.
Ревя моторами, «Диссипатор» в сопровождении полицейских нырнул в облако утреннего смога, окольцовывающего стены древнего Константинополя-Стамбула на многие километры над морем.
– Вы говорили, для ген-изменения необходимо время, – обратился к полковнику Антон. – А провернули все за считаные минуты.
Они стояли на носу шхуны, наблюдая, как вокруг корабля неспешно смыкаются челюсти городского порта. Шумные гавани – краны, извилистые ленты доков, упорядоченные ряды кораблей и узкие причалы – растворялись за кормой. Сперва над левым, затем над правым бортом прокатилось молодое утреннее светило. Окутанное туманом солнце напоминало орошенный кровью диск, плавно пикирующий с неба на землю.
– Радиация, Антон, – подсказал Павел Геннадиевич, тыча пальцем в сторону ящиков из трюма; все уже расставленны на палубе и раскрыты. – С помощью радиации можно существенно ускорить процесс ген- изменения. Она, конечно, неблагоприятно, – он хмыкнул, – влияет на слабый человеческий организм, но зато благодаря ей артефакты работают как бешеные. Кроме того, увеличивается радиус действия. Ты же сам видел.
В десятке контейнеров виднелись горизонтально уложенные конусы. На них, небрежно наклеенные сбоку, размещались недвусмысленные треугольные наклейки: круг и три лепестка черного цвета на желтом фоне – радиационная опасность. К каждому конусу прилагались по две крышки. Ранее привинченные по бокам, они лежали рядом на палубе.
– Тошноты еще не чувствуешь? – улыбаясь, поинтересовался полковник.
Антон медленно покачал головой.
– Силен, – делано-завистливым тоном заметил Павел Геннадиевич. – Мы сейчас получаем больше зивертов, чем японцы в прошлом году. А что поделать?
Ученый отвернулся, сожалея, что не смог выстрелить полчаса назад.
– Другого выхода у нас нет, дружок, – вздохнул полковник, постукивая ладонью по поручням. Вытащил сигарету и зажигалку, но прикуривать не стал. – Мы с тобой в какой-то мере смертники, но сейчас это необходимо. Подхватим на помощь побольше людей, прорвемся в Звено Правителей, грохнем его, а потом уже будем пить йод и водку – лучшее средство от облучения.
– Надеюсь, – с трудом выдавил Антон, – ген-модификация позволяет?..
– Конечно! – отмахнулся Павел Геннадиевич. – У нас с тобой здоровье в разы превышает уровень среднего здорового человека. Так что успеем еще несколько Звеньев найти. Да что ты так побледнел? Расслабься! На-ка, выпей, – он выудил из внутреннего кармана флягу, свинтил крышечку и протянул сосуд Аркудову. – Можешь считать себя героем.
– Идите вы… – смачно выдохнул Антон, опорожнив флягу и выбросив ее за борт.
Полковник с сожалением проводил ее взглядом.
– Наградная, – протянул он. – Была… Говорю тебе, не ссы. Знал бы ты, какое представление скоро проделают в России. Там, чтобы ген-изменить побольше людей для борьбы с аннунаками, собираются атомные электростанции взрывать. Так что наша с тобой партизанщина в виде слабого облучения турецкого порта – детская шалость. Тут мы положим тысяч с двадцать и ген-изменим триста тысяч или около того, по подсчетам. А у русских скоро начнут умирать и примыкать к Отцам миллионы. Представляешь масштаб?
Антона стошнило на палубу. Покачиваясь, он побрел к своей каюте.
Впереди был очень трудный день. До дрожи хотелось убраться с облученной шхуны и вернуться к дочери. Забыть об аннунаках и нифелимах, погрузиться в изучение пусть ложной, но такой родной истории…
А все же надо было с честью закончить начатое дело. Как там говорил отец? «Стать третьей силой в их войне»? Без проблем, мать вашу! Пусть только удастся захватить Звено.
Журнал «Times»
аналитическая статья Леона Сушко,
колонка «Предвзятое мнение»
Тема: «Революция в Украине»
…Чтобы проанализировать сложившуюся политическую обстановку в этой молодой европейской стране, необходимо привести хронологию наиболее значимых событий текущего года.
Итак, что же стало реактивной силой, подобно снаряду подтолкнувшей цивилизованное общество к столь кровавым событиям? Попытаюсь ответить на этот без сомнения сложный вопрос.
Можно предположить, что скрытое недовольство накопилось в украинском народе еще давно – со времен Советского Союза. Когда упал железный занавес, многие заводы и научные центры были расформированы, и миллионы хорошо образованных специалистов оказались без работы. Стремительное обеднение всех стран-участников исчезнувшего СССР коснулось рабочих, руководителей среднего звена и крестьян. Но больше всего пострадали именно работники интеллектуальной сферы – конструкторы, инженеры, разработчики новых технологий. Привыкнув к тому, что работают для будущего, то есть на перспективу, они оказались не в силах столкнуться с реальностью постсоветского пространства. То же произошло с работниками искусства: оказалось, что оно никому не нужно; когда человека беспокоит, где купить хлеба и как заработать на этот самый хлеб, он не слишком расположен послушать музыку, прочитать книгу или посетить театр.
За несколько лет до этого в огромной стране, мощь которой была неоспорима, произошла Перестройка. Именно она ввергла разваливающийся Союз в полнейший хаос и сильно изменила полярность общества. Если ранее уровень жизни определялся мыслителями и творцами, то есть интеллектуальной элитой, то теперь стремительно набрали вес мелкие торговцы, предприниматели и бандиты, то есть люди весьма недалекие, без умственного потенциала, на котором вместе с политическим фанатизмом держалась Страна Советов. Элита умная уступила место элите торговой или, как называли ее некоторое время, «совковой».
Понимая, что в гибнущей державе места больше нет, интеллектуалы разъехались по миру. Где-то лучше платили, где-то был высокий уровень жизни. Но только не в Союзе.
Это и стало одной из главных причин развала советского общества. Повторюсь: мы говорим о социальных проблемах, а не политических.
Вернемся же к постсоветской Украине. Перестройка и разрушение СССР обезобразили тело теперь уже независимого государства. Хитроватые бизнесмены и бандиты быстро прибрали к рукам государственное имущество и в погоне за добычей поставили население Украины на колени. Кому повезло, пошел в мелкое предпринимательство, стал работать на преступные группировки или прозябал в бедности на мизерной
