металлической лестницы. Упал на колено у края стены — там пролегал невидимый снизу бортик. Рывком привел в боевое положение невероятно длинную В-94, положил ее на кромку стены, замер на несколько секунд. Еще трое стрелков уже поднимались за ним, когда паренек резко отклонился назад. Сухой выстрел винтовки на миг заглушил остальные звуки. Пуля ушла в неизвестность.
— Есть контакт! — не меняя позиции выкрикнул снайпер. — Снял одного!
— Молодец, мать твою! — похвалил полковник. — АГС туда тащите! И хоть один «печенег»! И ворота мои где? Где мои ворота?..
Отряд находился в ловушке, и требовалось как можно быстрее вырваться из нее на оперативный простор. Как для того, чтобы дать отпор неведомым нападающим, так и чтобы избежать общей гибели в тесноватом для такого количества людей закутке.
Взрыв потряс стеной, точно обрывком газеты. Бетон проломился вперед — чуть ниже удачливого снайпера. Из громадной трещины, повитой согнутыми зубьями арматуры, лишь на миг вырвалось пламя. Стрелка отшвырнуло. Его тело в мгновение покрылось кровавыми пятнами. Кувыркаясь и уронив винтовку, снайпер пролетел многометровую высоту и замер на дороге.
Следом за первым снарядом в стену вонзился второй. Ракета ударилась в край разлома. Огненная волна накрыла карабкающихся вверх солдат. Те замерли. Когда огонь погас, медленно двинулись вперед, прижимаясь спинами к бетону.
— Валят как, уроды, — шипел майор Свистюк. — Продохнуть не дают.
Майор поглядывал на раздающего приказы полковника. Орлов заметил его взгляд. Нахмурился, побагровел:
— А вы, бля, что здесь делаете? Бегом к последним воро…
Приказ полковника оборвался громким ударом. Одновременно раздался рокочущий скрип — замыкающему БТРу удалось развернуться и удариться бронированным лбом в ворота. Промежуточный заслон был явно хрупче ворот, оберегающих электростанцию. Но бронетранспортеру не удалось набрать скорости на коротком пятачке, и удар получился несильным. Металлические створки прогнулись вперед — к проезжей части, но остались на месте, повиснув на верхних петлях.
Рядом с воротами расцвело облако пламени. Внутрь залетели комки земли и обломки бордюра — снаряд угодил в цветочную клумбу. Невзирая на опасность, «таран» пополз обратно, стукнулся в стоящий за ним бронетранспортер и снова ударил в ворота. На сей раз обычный металл поддался броне. Створки рухнули на крышу БТРа, удерживаемые тяжелой щеколдой; боевая машина устремилась вперед, таща за собой бесполезные железяки. Башенка торчала из-под створок, словно узелок галстука из воротника, ствол КПВТ поворачивался с трудом. Но все же работал. На ходу из башни полился расчерченный трассирующими пулями шквал.
Вокруг замыкающей машины, вырвавшейся на свободу, вскипали огненные вихри. По бронированным бокам и раскачивающимся створкам ворот барабанили осколки. БТР отстреливался наугад, продвигаясь вперед и выискивая противника. Стоящие в середине колонны грузовики заревели двигателями. Не щадя бамперов и кузовов, они притирались к стенам — давали дорогу боевым машинам. БТРы протискивались между ними, высекая искры и натужно ревя моторами.
— Чего стоишь, второй?! — орал полковник, тыча пальцем в бронетранспортер, перекрывавший проход между воротами и колонной. — Выезжай!
Неизвестно, смогли ли услышать приказ водитель и стрелок БТРа. Но машина завращала колесами и выехала во внешний двор электростанции. Рьяно отстреливаясь, она расположилась левее «тарана» и сбавила ход.
За «вторым» БТРом поползли остальные. Бронетранспортеры выезжали задом; пока водители разворачивались, башенки кружились, громыхая очередями во все стороны.
— Вперед! — скомандовал полковник Орлов. — Всем за мной! Сразу за воротами рассыпаться цепью! Боровцев — правый фланг, Иванов — левый! Снайпера спецназа остаются на местах, двое — занимайте позицию у ворот! Свистюк, охраняешь сектор! И чтобы ни одна шавка тут не пробежала …б вашу мать! Берегите журналистов. И откройте станцию наконец, уроды недоделанные! Эй, ты куда погнал, мудак? Куда погнал? Правее держись! Там у них угол огня похуже будет.
— Выполнять приказ! — взревел майор Свистюк.
Маленькое войско в полном беспорядке двинулось к разрушенным воротам. Там было страшно, но находиться в ограниченном пространстве было еще страшнее.
— А мы туты астанымса? — спросил Молодой.
— Воевать охота? — прищурился Свистюк. — Так иди вон, с журналистами воюй.
— Чего?
— Того! Видишь тех троих гражданских? — Майор указал на двух репортеров и оператора с тяжелой камерой на плече, которые бежали следом за колонной, надеясь заснять боевые действия на внешней территории ЛАЭС. — Мигом их верни сюда. И чтобы волос не упал.
— Есть! — Молодой опустил автомат, пригнул голову и с места ринулся за журналистами: — Сытой, мат тываю! Сытой!
Спустя минуту он догнал работников СМИ и схватил оператора за шиворот.
— Пусти! — заорал оператор, с азартом вырываясь. — Там Пулитцеровская премия!
— Да хот баба голая, — не согласился Молодой. — Вам пыриказано вэрнуться!
— Имею право! — возразил оператор. И тут же остановился, с ужасом поглядывая на ствол «Калашникова», упирающийся ему в живот. — Э-э-э…
— Вы не военные журналисты! — перекрикивая шумы стрельбы, проорал ему майор Свистюк. — Возвращайтесь назад!
Оператор, понурившись, поплелся обратно. Впрочем, не забыл заснять эпизод с автоматом.
Журналисты в нерешительности остановились. Один проскрипел зубами, оценивая невысказанную угрозу. Сплюнул, но пошел назад. Второй вдруг развернулся и припустил со всех ног.
— Есыли Бата гаварит вазвращаться, — поучающим тоном заметил Молодой, от волнения коверкая русские слова еще больше, — зыначит, нада вазвращаться.
Тяжелый кованый полуботинок догнал журналиста прямо в копчик. Репортер завизжал, прикрыв руками ушибленное место, и покатился по бетону. Турок схватил его за ногу и потащил обратно.
— Ветер, — шепнул майор, — писака заснял некультурные действия нашего товарища. Он имел в виду разговор между Молодым и оператором. — Разберись.
Роман кивнул, криво улыбаясь.
Когда пригнувшийся под весом стационарной камеры оператор проходил мимо, Ветров неосторожно поскользнулся. На ровном месте, увалень такой! И прямо под ноги оператору.
— Осторожнее, старлей! — прикрикнул Свистюк.
— Извините, — пробормотал Роман, когда оператор не смог удержаться на ногах и перелетел через него.
Камера с грохотом стукнулась о бетон, превратившись в бесформенную кучу пластика и стекла.
— Ты что наделал, мудак! — завопил журналист. — Она же стоит больше однокомнатной квартиры в Москве!
Сразу несколько взрывов громыхнуло по другую сторону стены. Настолько близко, что майор немедленно заревел:
— Всем укрыться! Не изображать героев, мать вашу!
Ветер подхватил остолбеневшего оператора под локоть, потащил его к ближайшей машине…
— Куда?! — в расстроенных чувствах выкрикнул тот. — Ты мне камеру разбил, скотина!
Он размахнулся и ударил Ветрова в ухо. Роман инстинктивно блокировал удар. Новый близкий залп заставил старшего лейтенанта оставить журналиста и упасть под прикрытие грузовика.
— Урод какой! — злобно крикнул ему оператор. — Ты у меня…
Целая серия взрывов наполнила собой все пространство между стенами. Били явно из чего-то наподобие «Василька». Не слишком мощные, однако кучные и весьма действенные в замкнутом пространстве. Кузов соседней машины вспух от прямого попадания. Три другие мины вздыбили землю и бетон. Только что стоял журналист — и вдруг валяется окровавленное, изорванное осколками тело. Нескольких солдат и репортеров подхватило воздушной волной и швырнуло на стены. Копоть смешалась с
