приспособления.
Но когда водитель попал в комнатку, за дверью раздались голоса. Он затаился внутри, надеясь, что на открытый замок не обратят внимания. Сидеть ему пришлось не меньше десяти минут, и больше всего он боялся, что Ковальский отправится на его поиски.
Василий подменил ключ и успел придумать легенду: якобы он турист, решивший взглянуть на тканую картину.
– Так себе версия, – заметил Ковальский.
– Лучше, чем ничего. Вы, может, ничего не заметили, а у меня было время осмотреться. И вышивку на стене я пощупал.
– Гобелен, а не вышивку, – поправил Анжей. – И что?
– На нем с обратной стороны число: тысяча семьсот сорок три. И рядом несколько слов. Я одно разобрал: «Фламандия».
– Значит, бельгийская работа… – протянул Ковальский. – Любопытно, любопытно. Эти гобелены высоко ценятся. А если и впрямь середина восемнадцатого века… Но в таком случае он отлично сохранился!
– Короче, я решил: если что, прикроюсь гобеленом. Не в прямом смысле, вы понимаете.
Но прикрываться гобеленом Василию не понадобилось: когда голоса стихли, он беспрепятственно покинул укрытие и ушел, предварительно закрыв замок.
– Так что ничего сложного не было, – закончил водитель. – Получите, распишитесь. Я вот сейчас подумал: может, у них не одна такая тряпочка в замке? А несколько попрятаны по разным углам? Тогда понятно, откуда охрана. И можно объяснить, почему поднялась тревога. Сбой в системе сигнализации.
– Или и впрямь кто-то покусился на гобелены.
Когда они вернулись в отель, Ковальский первым делом открыл компьютер и подключился к неторопливому гостиничному интернету. Проголодавшийся Вася заказал в номер еду. Десять минут спустя перед ним уже стояла яичница из восьми яиц, едва уместившаяся на тарелке.
– Ну наконец-то! – воскликнул Анжей, когда интернет начал загружаться. – Так, что тут у нас?
Догадка Василия подтвердилась: хозяин замка увлекался бельгийскими гобеленами и вышивкой.
– Ты прав: здесь пишут, что у Кошута собрана неплохая коллекция, – сообщил Анжей и вышел из-за стола. – Вот все и объяснилось.
Ковальский снова достал ключ, положил на раскрытую ладонь, любуясь им.
– Но на будущее я настаиваю на том, чтобы обходиться без уголовщины! – строго сказал он Василию. – Попрошу без этих твоих штучек со взломами.
Бедный водитель аж поперхнулся яичницей.
– Так я оказался обладателем еще одного старинного ключа, – закончил Анжей рассказ. – Но, клянусь, после этого случая я ни разу не позволял себе нарушить закон.
– Держались целых полгода, – понимающе кивнула Полина, вспомнив слова Ковальского о том, как давно у него появился ключ.
– Да вы язва, – рассмеялся тот. – Но, клянусь, ключ того стоил!
– А можно на него посмотреть? – с любопытством спросила девушка.
Ковальский оценивающе взглянул на нее.
– Что ж, почему бы и нет? Я, правда, храню его отдельно… Даже не знаю почему.
Доктор поднялся, подошел к стене и принялся снимать ключи, один за другим. Он откладывал их на столик, разговаривая сам с собой:
– Очень интересно, кому он достанется… Не может быть, чтобы такая прекрасная вещь бездействовала! Я уверен, что рано или поздно его хозяин отыщется. Не хотелось бы разменивать мой чудесный ключ по мелочам. Он должен помочь решить чью-нибудь глобальную, масштабную проблему, вопрос жизни и смерти…
Полина наблюдала за тем, как расчищается стена. И почти не удивилась, увидев на обоях тонкую линию: прямоугольник размером с книгу. Потайной шкаф!
– Ответьте на простой вопрос, – предложил Анжей. – Каким ключом можно открыть этот сейф?
Полина недоверчиво рассмеялась. Каким ключом? Разве можно выбрать один ключ из сотни, что находятся в этой комнате?
– Думайте, думайте! – настаивал Ковальский. – Я уверен, вы можете справиться с этой загадкой.
Полина вскочила и подошла поближе. Вот она – линия дверцы, замаскированной в стене. А вот и замочная скважина. Но под эту скважину может подойти почти любой из ключей, кроме самых крошечных.
На всякий случай девушка взяла со стола первый попавшийся ключ и приложила к отверстию. Как и следовало ожидать, он не подошел.
«Думай, думай… Каким ключом можно открыть сейф, находящийся в комнате, где хранятся сотни ключей?»
Ответ пришел сам.
«Никаким».
– Он открывается без ключа!
Ковальский трижды хлопнул в ладоши.
– Умница! Может, будут варианты, как именно?
«Никаких клавиш с цифрами нет, значит, код отпадает… Ни код, ни ключ…»
– Замок реагирует на звук голоса? – предположила она.
– Проще!
– На стук?
– Еще проще!
Полина нахмурилась. Еще проще?
Ковальский стоял, опираясь ладонью о стену, и вдруг ее осенило.
– На нажатие?
Анжей удовлетворенно улыбнулся.
– Я угадала?
Вместо ответа он положил ладонь на стену и дважды нажал. Дверца бесшумно распахнулась, открыв небольшое углубление с двумя полками.
– Детский секрет, – сказал Анжей. – Мне не от кого прятать ключи в этой комнате. Да и зачем? Кому они могут понадобиться, кроме меня?
Он достал с верхней полки зеленоватый ключ и протянул Полине.
– Пожалуйста! Вот он, моя гордость.
Ключ оказался большим и увесистым. Держа его в ладони, девушка прислушалась к своим ощущениям. Но ничего не услышала. Просто тяжелый ключ, гладкий и прохладный.
– У меня нет под него крючка, – сказал Анжей, забирая у нее свое сокровище. – Пока не подберу ему подходящее место в своей коллекции, пусть полежит здесь.
Дверца сейфа закрылась.
– О чем-нибудь еще хотите меня спросить? Пока у вас есть такая возможность.
– Не о ключах. Можно?
– Попробуйте.
Он сел и сцепил руки на коленях.
– У вас шрам, – произнесла Полина, чуть покраснев. – На ладони.
Анжей поднял правую руку:
– Этот?
– Да. Откуда он? Извините, если это неуместный вопрос…
– Нет-нет, ничего страшного. Это не очень долгая история. Мне будет даже приятно рассказать ее вам. Начать нужно с того, что много лет назад я оказался на Балканах. Только не спрашивайте меня, как это случилось. Мои глупость и неосторожность завели меня слишком далеко.
В Косово я был захвачен в заложники. Без сомнения, погиб бы, но отряд боевиков, тащивший меня в горы, наткнулся на колонну Французского Иностранного Легиона. Завязался бой. Один из бандитов, понимая, что сражение проиграно, поднял пистолет и нацелил мне в висок. Я видел его лицо куда ближе, чем вижу
