В ее голове мелькнула спасительная догадка о том, что она, должно быть, слабо надавливала на кнопку, и Вика поспешно схватила фонарик и посветила на передатчик, хотя его можно было рассмотреть и без фонарика. Она нажала на красный кружок пять раз подряд и убедилась, что он опускается до конца.
– Проводки отсырели! – громко предположила Вика, бросив взгляд в темное небо и убедившись, что вертолета по-прежнему нет. – Вот в чем дело!
Бросилась в палатку, вытащила из настенного кармашка раскладной нож и, установив фонарь на полу, поддела острием черную полоску на боку передатчика. Вика ожидала, что ей придется выкручивать какие- нибудь шурупы, долго разбирать сложное устройство, но все оказалось неожиданно просто. Коробочка крякнула и развалилась на две части.
Не веря своим глазам, Вика смотрела на пустую внутренность передатчика. Ни проводков, ни схем не было в нем – простая пластмассовая коробка с ограничителем, который не давал кнопке провалиться внутрь. Дрожащей рукой Вика нажала на кнопку и с ужасом смотрела, как та выдвигается с обратной стороны коробочки – игрушечной коробочки, пустой и никчемной.
Глава 5
За окном опять полил дождь, и Макар, любящий хандрить в такую погоду, ежась, закрыл форточку.
– Задохнемся, – буркнул под нос Бабкин, изучавший на полу карту Соломоновых островов.
– Простудимся, – парировал Илюшин, возвращаясь на диван. – Ну что, мой закаленный друг, выяснил что-нибудь полезное для нас?
За последние десять минут Бабкин выяснил, что Соломоновы острова, находящиеся в юго-западной части Тихого океана, занимают площадь около тридцати тысяч квадратных километров и включают в себя около девятисот островов.
– Большая часть из которых необитаема... – повторил он вслед за справочником. – Макар, большая часть из девятисот – это ведь немного, правда?
– Не очень, – согласился тот. – Если ты наконец-то восполнил свои пробелы в знании географии, предлагаю заняться делом.
Бабкин сложил карту по сгибам. Девятьсот островов, больших и маленьких, представились ему в виде клякс, между которыми лавировали акулы. Из самой большой кляксы торчала пальма в кадке, а на пальме висела гроздь бананов.
– Почему она не вернулась? – спросил он скорее у самого себя, чем у напарника. Вопрос был глупым, Сергей понимал, но нужно было с чего-то начать. – Куда она уехала из гостиницы?
Они уже знали, что Виктория Стрежина благополучно прошла таможенный контроль в Хониаре. Оперативники сработали профессионально, быстро выяснив, кто получал визу для Виктории Стрежиной в британском посольстве, а именно оно занималось выдачей виз на Соломоновы острова. Но на этом расследование встало: визу получал сотрудник туристического агентства, к которому обратился мужчина, предложивший за срочное оформление двойную оплату. Мужчина умел договариваться, потому что перепуганный сотрудник признался, что деньги он получил наличными, через бухгалтерию не провел, и никаких данных визитера у него нет. Имелось его словесное описание, но Макару с Бабкиным достаточно было услышать о густой бороде и усах, чтобы махнуть на него рукой.
К обратному рейсу Стрежина не вернулась.
– Ты задаешь вопросы, а нужно строить гипотезы. Наша основная версия была, как выяснилось, не просто неверна, а в корне ошибочна. Предлагаю плясать от этого.
– Ладно, – согласился Бабкин. – Давай предположим, что все, о чем рассказывала Стрежина, – чистая правда. Она действительно встретила девушек, вытянула билетик, ей сообщили о выигрыше, оформили визу и отправили ее на Соломоновы острова – заметь, совершенно бесплатно. В таком случае где девочка должна находиться сейчас?
Макар коротко глянул на него и поморщился. Ответ был очевиден обоим.
– На необитаемом острове, по всей видимости, – нехотя выговорил Илюшин.
– Одном из той большей части от девятисот, – напомнил Сергей. – Кто мог ее туда отправить? А главное – зачем?!
– Нет, главное – не «зачем», а именно «кто», – Макар вскочил с дивана и принялся ходить вокруг Бабкина. – На вопрос «зачем» может быть дюжина вариантов ответов. А по поводу организатора есть некоторые ограничения.
Сергей подумал пару секунд, затем понимающе кивнул:
– Деньги.
– Именно. Они же средства, они же финансы. Если мы с тобой берем за рабочую гипотезу, что Стрежина никому не дурила голову, а искренне верила в свой выигрыш, значит, она жертва. Сюда же вписывается случай с Липатовым, которого просто постарались убрать с дороги, как только он попытался вмешаться и подключить третьих лиц, то есть нас с тобой. Но осуществить такой розыгрыш, да еще и с поездкой черт знает куда, на край мира, можно только обладая приличным запасом банкнот в кармане. А лучше – весомым банковским счетом.
– Наем актрис, всучивших ей билет, – принялся считать Бабкин, загибая пальцы, – виза, перелет, гостиница.... И, вероятнее всего, аренда необитаемого острова.
– Не обязательно, – возразил Макар. – Соломоновы острова – это тебе не Соединенные Штаты, у которых каждый островок описан, оприходован и занесен в толстую синюю книгу под инвентарным номером. У них там полный бардак, они никак с государственным строем определиться не могут. Местным папуасам вообще не до того, чтобы острова считать, тем более что их там как грязи.
– Папуасов?
– Островов! Папуасов тоже, кстати. Только там не папуасы, а куча разных племен из меланезийцев. Короче говоря, вполне может быть, что для жизни на одном из островов ничего не требуется: ни бумажек всяких, ни разрешений. Приплыл на остров – и живи сколько влезет. Но в любом случае организация всего процесса требует больших затрат.
– Зачем? – упрямо повторил Бабкин. – Зачем кому-то отправлять девушку на необитаемый остров? Слушай, а может, она просто умерла? – вдруг осенило его. – Сама по себе! Представь: богатый поклонник решил сделать любимой женщине сюрприз, обыграл все так, чтобы Стрежина точно не отказалась. Привез ее на остров, а там – бац! – змея.
– Или голодный папуас, – безо всякого воодушевления отозвался Макар, глядя на напарника сверху вниз. – Может быть, конечно, почему бы нет? И должен я тебе сказать, мой пессимистичный друг, что для нас с тобой это была бы самая простая и хорошая версия.
– Что же в ней хорошего?
– То, что в ней не имеется сбитого машиной Антона Липатова. То, что над ней не нужно ломать голову и требуется всего-навсего найти богатого поклонника. Но интуиция подсказывает мне, Серега, что все совсем не так просто. Мы с тобой сделали две ошибки подряд: первый раз, когда не придали значения визиту Липатова; второй – когда не поверили словам Стрежиной. Мы пошли по самому удобному пути. Та версия, которую предлагаешь ты, – точно такой же удобный путь, и уже потому я полагаю, что он неверен.
– Убедил, – неохотно согласился Бабкин. – В задницу папуасу ядовитую змею. Но тогда нужно поднимать весь круг общения Стрежиной, отсеивать тех, кто не мог оплатить такое дорогостоящее развлечение... Выяснять мотивы...
– В общем, отрабатывать гонорар, – подытожил Илюшин. – Для начала нужно понять, почему именно Стрежина. Почему не кто-то другой? С семьей будешь ты беседовать или я?
– Давай я.
– Хорошо, тогда я отправляюсь к Каморкину. Пусть рассказывает во всех подробностях, с кем общалась его любимая племянница.
Сказать, что двадцать лет назад семья Стрежиных бедствовала, было бы неверно. Сергей Иванович Стрежин работал завхозом на небольшом деревообрабатывающем предприятии, его супруга Галина Михайловна трудилась швеей, и оба вполне могли прокормить как себя, так и двух дочерей.
Вика поняла, что с родителями что-то не так, когда ей было около восьми лет – до того она искренне
