Она ждала, что он скажет что-нибудь вроде стандартного «приятно познакомиться», но Сергей молчал, глядя на нее, покачиваясь вперед-назад и заложив руки за спину.
– Изучили? – спросила Маша серьезно.
– Угу, – кивнул тот. – Пойдете завтра с утра с нами на озеро?
– А я... я с Костей, – растерялась Маша.
– А я.... я с Макаром, – с такой же интонацией ответил Сергей, и она искренне рассмеялась – получилось забавно и похоже.
– В десять зайду, – пообещал Бабкин. – Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, – сказала она ему в спину.
Бабкин перешел дорогу и скрылся в своем дворе. Ему хотелось дойти до бани соседей, но он понимал, что ни малейшего смысла в том нет: тот, кто прятался в траве, уже двести раз успел удрать далеко- далеко.
«Что ж за сволочь? – подумал Сергей, заходя в дом. – Шипел он, значит...»
– Ты в лесу заблудился? – сонно пробормотал со своего дивана Макар.
– В траве, – хмыкнул в ответ Сергей. – Грибы искал.
– Нашел?
– Почти. Тощий такой гриб, гнилой. Если не ошибаюсь, Раскольников его фамилия.
Глава 7
К утру Маша окончательно уверилась, что вчерашнее вечернее происшествие было совершенно незначительным: подумаешь, кто-то из деревенских шутников захотел посмеяться над глупой городской теткой. А потому Веронике с Митей она решила ничего не рассказывать, чтобы, во-первых, лишний раз не выставлять себя трусихой, а во-вторых, не пугать и без того запуганную Веронику.
Но отмолчаться не получилось.
Когда утром Маша с Костей спустились к завтраку, то обнаружили Юлию Михайловну, восседающую не на своем обычном месте у окна, а за столом, напротив Машиного стула. На сей раз на ней были не заношенные майка и штаны, а цветастое кимоно с длинным шелковым поясом.
Дождавшись, пока все поздороваются и рассядутся за столом – поедать испеченную Вероникой с утра творожную запеканку, – Юлия Михайловна выждала паузу и невинно сообщила:
– А наша гостья-то вчера отличилась! Мужика с собой из бани привела...
Пять пар глаз уставились на Машу. Костя только открыл рот, как Маша невозмутимо спросила:
– Завидуете, Юлия Михайловна?
И пока Ледянина искала, что бы достойно ответить, Маша перехватила инициативу и рассказала озадаченным Егоровым о том, что случилось накануне.
– Руки к стеклу прижимал? – недоверчиво переспросил Митя Егоров и переглянулся с женой.
– Угу, – кивнула Маша, мельком поглядев на Костю. Тот сидел нахмурившись и переводил взгляд с одного взрослого на другого.
– Хм, что-то новенькое, – покачал головой Митя. – Никогда такого не было.
– Алкашей в Игошине хватает, но все они тихие, безобидные, – вступила Вероника. – А около бани прятаться и потом в траве сидеть... я даже не знаю, на что это похоже...
Она еще раз посмотрела на мужа, и в глазах обоих Маша явственно прочитала недоверие. Очевидно, что неизвестного, поджидавшего ее ночью в траве, они сочли плодом Машиного встревоженного воображения.
– Я теперь с тобой везде буду ходить! – громко заявил Костя.
– Защитничек... – хмыкнула Юлия Михайловна. – Правда, все лучше нашего суслика.
Она выразительно поглядела на зятя. Маша внутренне сжалась, ожидая очередного скандала, но Митя, к ее удивлению, отреагировал довольно спокойно.
– Юлия Михайловна, вы можете называть меня как хотите, – пожал он плечами и встал, чтобы помочь Веронике собрать посуду. – Вы уже старый, больной человек и не можете контролировать себя. А на больных обижаться....
Он не закончил фразу, повернулся лицом к раковине и принялся мыть посуду. Дети за столом замерли, и Маша поняла: они ждут продолжения, ждут, что же ответит старуха! Им, конечно, страшно, противно, но одновременно интересно. Она встретилась глазами с Юлией Михайловной и прочитала в них удовлетворение. Мать Вероники была довольна, она улыбалась. «Бедный Митя», – успела подумать Маша до того, как Юлия Ледянина заговорила.
– Уже лучше, – одобрительно заметила она, поигрывая концом своего шелкового пояса. Ткань извивалась между ее пальцев, как тропическая змейка. – Значит, ты придумал домашние заготовки и теперь будешь их использовать. Неплохо, неплохо... – Она хрипло хохотнула, как всегда, когда была чем-то довольна. – Только вот, суслик, у тебя соображалки не хватит на большее. Ну-ка скажи мне, – ее голос стал резким, речь ускорилась, – ведь именно ты вчера ходил за ней подглядывать, правда? – Она кивнула в сторону Маши. – Знаю, что ты. Из окна тебя видела, как ты крался через дорогу. Сказал-то ведь, что пошел калитку заднюю прикрыть, а сам...
– Неправда! – выкрикнул Митя, обернувшись, и все увидели, какое красное у него лицо. – Зачем же вы так нагло и гадко врете?!
– Митенька, Митенька, успокойся, – дрожащим голосом попросила Вероника. – Юля, ну как тебе не стыдно...
– Мне?! – изумилась старуха. – Не мне, а ему должно быть стыдно!
Ее указательный палец, обмотанный красно-зеленой тканью, вытянулся в сторону зятя.
Маша одним глотком влила в себя чай и собралась поскорее встать из-за стола, но тут раздался голос Ирины.
– Папа, это правда? – спросила она, глядя на отца. – То, что она говорит, – правда?
– Ирина, да ты что! – строго сказала Вероника. – У Юли шутки такие, разве не знаешь?
– Нет, папа, ты сам скажи! – настаивала Ирина, поджимая тонкие губки.
– Фу-ты, пропасть! – Митя в сердцах так приложил тарелку об стол, что по ее краю пошла трещина. – Неужели у тебя, Ирка, совести хватает такие вопросы мне задавать? Да ты за кого меня принимаешь?!
– А ты не кричи на меня! – выкрикнула Ирина, вскочила с места и выбежала из комнаты.
Митя секунду смотрел вслед дочери, а затем ушел в дом, крепко прикрыв за собой дверь. Вероника вздохнула и села на место, сжимая в руках надтреснутую тарелку.
Снаружи раздался стук в калитку.
– Эй, хозяева! – послышался мужской голос. – Дома кто есть?
– Есть! – откликнулась Маша. – Одну минуту!
Она быстро вымыла посуду за собой и Костей и сочувственно посмотрела на Веронику. Та так и сидела, проводя пальцем по маленькой трещинке на тарелке. Маша хотела что-то сказать, но поняла, что любые слова сейчас бесполезны, и вышла из кухни. Новый знакомый уже ждал, и задерживать его ей не хотелось.
Три часа, проведенные на озере, пролетели незаметно... Друг Сергея с редким и забавным именем Макар остался дома, и Сергей пообещал познакомить их в другой раз.
– Вы ему понравитесь, – успокаивающе сказал он Маше по дороге таким тоном, каким обычно люди говорят: «Не беспокойтесь, он вам понравится».
Маша хмыкнула и хотела спросить, с какой стати она должна нравиться неизвестно кому, но передумала. Стоило признаться самой себе, что ей и в самом деле хотелось бы понравиться другу Сергея, кем бы он ни был.
Ее беспокоило, как Костя отнесется к новому знакомцу, но, к Машиному облегчению, в первые же десять минут все разрешилось наилучшим образом, стоило только Сергею упомянуть о том, кем он работает.
– Не, вы реально сыщик? – изумленно протянул Костя.
– Чисто конкретно и в натуре, – серьезно кивнул Бабкин. – Только не государственный, а частный.
– Вау!
Костя остановился и уронил в песок пакет, который ему было поручено нести особенно бережно.
– Костик, помидоры! – страдальчески воскликнула Маша. – Все передавишь!
Бабкин забрал у мальчишки пакет и подмигнул ему.
