Хомма не считал, что это непременно так и есть. Если человека столкнули в момент, когда он испытал потрясение, когда он весь поглощён какой-то мыслью…
— Всё зависит от ситуации, и человек может издать только что-то вроде хрипа или стона. А там, вообще-то, тихо было?
Тамоцу рассмеялся:
— В «Тагава» есть караоке, а в соседнем заведении — танцзал, там постоянно гремит музыка. Я туда тоже как-то ходил — даже соседа по столику не расслышать.
Икуми была согласна с мужем:
— Верно. Ведь тогда тоже на мой крик выбежали только люди из соседних домов и ресторанчиков. А в «Тагава», пока не поднялся переполох, никто даже не шевельнулся.
— Тосико Сэкинэ часто ходила в бар «Тагава»?
— Похоже, что бывала время от времени.
— Регулярно?
— Да. Мне Сии-тян рассказывала, ещё когда она с матерью жила. У тётушки была единственная отдушина — сходить в бар и посидеть там за рюмочкой.
— По определённым дням?
— В субботу вечером. Ведь тётя Сэкинэ работала в школьной столовой. В субботу у неё был выходной.
Каждый субботний вечер. Если знать место, то можно затаиться где-нибудь поблизости… Убедиться, что подвыпившая Тосико вышла из бара, — и всего лишь толкнуть в спину.
Кажется, всё очень просто. Однако тому, кто замыслил убийство Тосико Сэкинэ, для исполнения плана нужно было бы прежде всего некоторое время понаблюдать за жертвой и узнать её привычки. Только тогда удалось бы выяснить, что она ходит в бар «Тагава». Понадобилось бы время и определённые усилия.
Итак, убийство, а убийца — женщина. Если это лже-Сёко, то она могла действовать и проще? Например, прикинуться торговым агентом и проникнуть в дом. Наверняка она не вызвала бы подозрений.
А вдруг ей откуда-то стало известно, что Тосико Сэкинэ ходит в бар «Тагава», и она нарочно приехала в Уцуномию, чтобы этим воспользоваться? Если так, то опасная крутая лестница оказалась весьма кстати.
Но как она могла узнать?
— Чем здесь сидеть и рассуждать, не лучше ли сходить в «Тагава», так мы скорее всё выясним, — заметил Тамоцу.
— А вы меня проводите?
— Конечно.
— И я тоже пойду! — заявила Икуми.
— Ты замёрзнешь.
— Да ну, я тепло одета! — И женщина выпятила подбородок.
И эти её слова, похоже, послужили паролем — Хомме, впрочем, недоступным. Тамоцу приосанился и поставил стакан:
— Хомма-сан, я хочу быть вашим помощником.
— Что?
— Хочу вам помогать — в поисках Сии-тян. Позвольте мне, пожалуйста. Я вас очень прошу!
В данном случае важнее, чего хочет его беременная жена. Хомма посмотрел на Икуми. Она с непреклонным видом поджала губки и кивнула:
— Да, позвольте ему, пожалуйста.
— А как же работа в мастерской?
— Возьму выходные. Уж это в моей власти.
— Но всё-таки…
— Нет проблем. Так решено? Вот и Икуми согласна. — Выпалив это, Тамоцу вскочил, готовый сорваться с места. Замёрз я, сейчас только в туалет сбегаю…
— Можно обо всём и не докладывать. — Смеясь, Икуми легонько шлёпнула прошмыгнувшего мимо мужа.
Когда они остались с Хоммой наедине, женщина аккуратно уселась на пятки, а потом вдруг ни с того ни с сего улыбнулась и заявила:
— Тамоцу-тян очень хороший!
— Ну да, — кивнул Хомма. — Простите, что втянул его во что-то подозрительное. То, что он сейчас сказал…
— Правильно сказал. — Она качала головой в такт словам, чтобы получилось убедительнее.
— Неправильно.
Икуми принялась сосредоточенно складывать лежавший на коленях носовой платок:
— Как-никак помогать следователю из Токио…
— Следователю в отставке, заметьте.
— Да, я знаю. Может, Тамоцу вам показался… Но он совсем не так прост! После того как вы приходили в мастерскую, он сразу позвонил тому полицейскому, Сакаи-сан, и попросил выяснить, служит ли в Центральном управлении токийской полиции некий Хомма.
— Да ну?
— Так что если он хочет помочь, то он всерьёз это говорит. Вести розыск вместе с господином Хоммой — это ведь… Здорово же!
— И вы действительно не против? Придётся брать отпуск в мастерской, а иной раз, может быть, и ночевать дома не удастся…
— Я правду говорю. Вы можете на него положиться.
Сделав глубокий вдох, Хомма отрезал:
— Не могу.
Икуми вскинула на него взгляд:
— Почему?
— Потому что не думаю, что вы действительно этого хотите. Потому что не хочу, чтобы между вами и вашим мужем пробежала тень. Я буду держать его в курсе, поэтому уговорите его, пусть сидит дома.
— Нет, так нельзя. Пожалуйста, доверьте ему дело.
— А вам разве не будет досадно?
— Ещё как досадно! — Голос Икуми зазвенел от волнения.
Хомма молча взглянул на неё и заметил, как дрожат круглые щёчки.
— Мне тяжело, но гораздо тяжелее смотреть, как он сидит дома и мучается, переживает из-за Сёко- сан!
— Ну, это вы преувеличиваете. Ничего такого нет.
— Почему вы так уверены? Ведь вы, господин следователь, совсем не знаете Тамоцу.
Она даже смутила его своим напором.
— Но ведь, как бы ни были дороги друзья детства, сейчас для Тамоцу важнее вы с Таро. Уж это-то я вижу.
— Верно, важнее. Он очень заботливый. Но ведь это совсем другое! В смысле — по-другому…
— Что — по-другому?
Голос Икуми стал совсем тихим.
— Хомма-сан, у вас есть друзья с самого детства?
— Есть, но теперь мы не так уж и близки.
— Тогда вы не поймёте.
— Но ведь и Тамоцу с Сёко, когда выросли, не были такими уж друзьями?
— И всё-таки они друг друга помнили. Тамоцу-тян всё время о ней беспокоился, о Сёко-сан. Она в Токио уехала, связалась со ссудными кассами, наделала долгов, пошла в бар работать, а он переживал из- за такой женщины. Потому что любил.
— Постойте-ка, вы сказали «любил», но это совершенно иное чувство, чем он испытывает к вам, ведь
