«Что ж, видно, ничего не вышло», — подумал Хомма и с лёгким сердцем собрался уходить, но на этот раз, наоборот, госпожа Ямагути его остановила:
— Если вы не спешите, вы не могли бы немного подождать?
— Что?
Она слегка надавила указательным пальцем на щёку и сморщилась, как от зубной боли:
— Эта форма на фотографии… Такое чувство, что я её помню.
— Вы не ошиблись?
— Думаю, что припоминаю. Но, чем говорить наобум, лучше позову ещё коллегу, она тоже здесь работала на «Ярмарке жилья». Можно взять эту фотографию?
— Да, пожалуйста.
— Подождите меня здесь, хорошо?
Быстрыми шагами она направилась в свой временный офис. Хомма, оставшийся в одиночестве в гостиной, притягивал любопытные взгляды проходивших мимо посетителей. Возможно, его ошибочно принимали за человека, который собирается покупать дом, во всяком случае, ведёт об этом переговоры, — ведь он беседовал с менеджером.
Через некоторое время Ямагути вернулась в сопровождении ещё одной сотрудницы, повыше ростом и помоложе. На ней был такой же форменный пиджак, на лацкане значилась фамилия: «Комати». Взглянув на Хомму, она слегка поклонилась. Теперь поляроидный снимок был в руках у неё.
— Я думаю, что на снимке форменная одежда сотрудниц фирмы «Мицутомо эйдженси», — сразу заявила она.
— И что это значит, что за «Эйдженси…»?
— Туристическая фирма. — Она протянула снимок Хомме.
— Я помню, потому что проходила вместе с ними стажировку для новичков. Я уверена, что не ошибаюсь.
— Видите ли, такая стажировка… — начала пояснять Ямагути. — Наша фирма «Новый город», вообще-то, является одной из целого ряда дочерних компаний строительного концерна «Мицутомо». К этим дочерним компаниям принадлежит и «Мицутомо эйдженси».
— Получается, что это фирмы-сёстры?
— Да, верно. Ну так вот, служащих тех фирм, которые находятся под покровительством концерна «Мицутомо», раз или два в году собирают в Осаке, где расположена головная компания, и устраивают для них совместные стажировки, совещания по межотраслевому обмену опытом и всё такое.
— Вот в такой стажировке я и принимала участие, она предназначалась для сотрудниц со стажем один или два года. — Это в разговор вступила Комати. — Вот почему там присутствовали девушки из всех дочерних компаний концерна «Мицутомо». А поскольку стажировка — это та же работа, все одеты в свою форменную одежду.
— А всё-таки в чём состоит стажировка?
— Раздают учебники и материалы по культуре общения с клиентами, по ним читают лекции, стажёры пишут рефераты… Бывает и выезд на объекты. Тогда как раз открылась выставка «Ярмарка жилья», и мы туда ездили, учились встречать и сопровождать посетителей.
— Ах вот почему сотрудницы туристической фирмы оказались на выставке домов!
— Да. Это все девушки, которые у себя в фирмах работают с документацией или на приёме посетителей, — рассказывала Комати. — Начальство считает, что полезно иногда собирать сотрудниц из разных дочерних фирм и давать им возможность попробовать себя на приёме клиентов в компании иного профиля, чтобы они поучились и даже посоревновались. У нас, например, был конкурс, кто вежливее поговорит с клиентом по телефону. Победительнице вручили огромный серебряный кубок.
Рассказывая всё это, девушки оживились и перешли на шутливый тон. Переглядываясь, они хихикали. Продолжила Ямагути:
— Эти девушки из «Мицутомо эйдженси», которые сняты на фото, смотрят на человека, который их фотографирует, и машут — верно? Поэтому можно предположить, что снимает тоже сотрудница, участвовавшая в стажировке.
— Я тоже так думаю, — подтвердила Комати.
— А выяснить это можно? Существуют, например, списки участниц?
— У нас их нет, но можно ведь съездить в Центр повышения квалификации.
— Что за центр?
— Есть такой. Рядом с головным офисом концерна «Мицутомо» расположен Центр повышения квалификации Они ведут учёт всех участников стажировок и, если вы им объясните ситуацию, наверняка вам помогут. Это совсем рядом со станцией «Умэда».
Два этажа под землёй, семь наземных, своя автомобильная стоянка — в Объединённом центре повышения квалификации «Мицутомо», на первом этаже, у стойки для посетителей, Хомму ждала вовсе не такая приветливая особа, как девушки с выставки — Ямагути и Комати.
Не дожидаясь, пока Хомма объяснит причины своего визита, дежурная по приёму заявила:
— Мы не предоставляем информацию о наших сотрудниках или условиях найма.
Говорить было бесполезно. Слова звонко отскакивали от мраморных стен холла — таких великолепных, что посетитель мог подумать, что очутился в римских банях. Для ушей, которые привыкли уже к плавным интонациям осакского диалекта, её безупречно правильная и стандартная речь звучала как грубость.
Но важнее другое — такой реакции и следовало ожидать. Хомма понимал это.
Не будучи при исполнении служебных обязанностей, он не имел никакого права принуждать её к ответу. А она вовсе не должна была отвечать. Даже более того, она нанесла бы ущерб компании, если бы, отвечая на вопрос постороннего человека, неосторожно допустила бы утечку информации.
— Понимаю, что докучаю вам своими вопросами, но не могли бы вы уточнить только одно обстоятельство… Я прошу взглянуть на фотографию и ответить, проходила ли эта женщина стажировку в июле — октябре тысяча девятьсот восемьдесят девятого года.
— Я не знаю.
— Это связано с поисками пропавшего человека. Неужели нельзя ничего сделать?..
— А у вас есть доказательство того, что эта женщина работала в нашей компании?
— Так вот же, на фото…
Он снова достал свой поляроидный снимок и пояснил ситуацию. Женщина слушала, нахмурив брови. Она тоже была красавица, но в уголках её губ залегли жёсткие складки.
— Это невозможно, — покачала она головой.
— И это решаете вы одна?
— Да.
— Неужели действительно?
— Разумеется.
— И вы мне не поможете?
— На подобные вопросы мы здесь ответа не даём. Подайте письменный запрос в соответствующей форме.
— Ну ясно. А если письменно — то вы ответите? Я обязательно получу ответ?
Похоже, что тут она почувствовала некоторую неуверенность. Взгляд стал беспокойным, она поморгала и, обронив только: «Подождите немного», отошла от стойки. Она пересекла наискосок просторный холл и скрылась за самой дальней дверью.
Опершись о стойку, Хомма глубоко вздохнул. Вот так-то… Он как никогда остро почувствовал, сколь весома книжечка в чёрной обложке — полицейское удостоверение. Стоило ему стать обычным гражданским лицом, как он оказался совершенно бессилен.
В холле было прохладно и совершенно безлюдно, его вздох в тихом и просторном помещении отозвался пугающе громким эхом.
Окружающий его со всех сторон мрамор, возможно, был и искусственным, но Хомме он казался
