разозлился. Я должен был жить на проценты с его капитала и ждать, пока какая-то там девочка, которую я и в глаза не видел, достигнет совершеннолетия, чтобы я смог сделать ей предложение. Это было большим ударом по моему самолюбию. Отец пытался распоряжаться моей жизнью даже после смерти, хотя при жизни я его, казалось, мало волновал. В тот момент я поклялся себе, что своими силами добьюсь финансовой самостоятельности, чтобы не зависеть от его денег и иметь возможность самостоятельно решать свою судьбу.
Мигель сделал глоток из бокала и уставился неподвижным взглядом в одну точку.
Виктория кусала губы. Наконец-то завеса хоть частично пала и на смену зловещему, пугающему образу жениха-деспота пришел совсем другой, близкий и понятный.
— О завещании мне напомнил поверенный накануне твоего совершеннолетия. К этому времени, как тебе уже известно, я ни от кого не зависел. У меня были любовницы, такие, как Луиза… Но я привык всегда быть инициатором знакомства и разрыва, поэтому меня взбесила твоя записка. Отправляясь в Англию, я намеревался доказать отцу, даже несмотря на то что он был на небесах, его неправоту. И застал тяжелые времена в Лутоне. Уильям, работающий не покладая рук, чтобы сохранить фамильное поместье, брошенная, больная Беатрис… — Виктория нахмурилась и опустила голову. — Мне показалось странным, что тебя нет рядом с ней в такой момент. Я почувствовал все глубину ее любви к тебе. А ты представлялась мне неблагодарной девчонкой, которая не ценит того, что у нее есть. Тогда я решил, прежде чем наотрез отказаться от брака, познакомиться с тобой. Я видел, что Беатрис надеется на наш союз, и мне было неловко сразу ее расстраивать.
Представь глубину моего разочарования и гнева, когда я увидел тебя в парижском клубе в легкомысленной одежде, с подозрительными друзьями. Ты веселилась, в то время как Беатрис чуть было не отправилась на тот свет. Не знаю точно, что мною двигало, — возможно, желание проучить тебя, — но неожиданно я вознамерился стать твоим мужем любым путем.
Теперь я понимаю, что допустил ошибку. Силой нельзя ничего решить. Единственное, в чем я убедился, — Мигель посмотрел на Викторию, — так это в том, что мы с тобой очень похожи. Мы оба не любим, когда нами командуют. И чем сильнее я давил на тебя, тем яростнее ты сопротивлялась. Я восхищаюсь тобой.
Виктория едва сдерживалась, чтобы, не расплакаться.
— Жаль, что все так обернулось, Вики. Жаль, что у нас ничего не вышло. Очень жаль, — прошептал он. — Прости меня.
Виктория закрыла лицо руками. Он отпускал ее. Он тоже понимал, что между ними все кончено.
— Действительно, жаль, — прошептала она в ответ.
— Ты заслуживаешь лучшего. Ты заслуживаешь того, кто будет любить тебя нежно и преданно. — Он поморщился. — Я не такой.
Мог ли он нанести ей рану более глубокую, чем уже нанес? Мог ли причинить еще большую боль?
— Мы такие, какие есть, — выдавила из себя Виктория. Она разрывалась между желанием сказать ему, что они могли бы начать все заново, и пониманием того, что им нужны друг от друга разные вещи.
Он не доверял ей. И вероятно, никогда бы не смог это сделать. А она… она, если честно, тоже вряд ли доверилась бы ему. Но, даже зная, что между ними все кончено, Виктория была не в силах просто встать и уйти. По крайней мере, не сейчас.
Мигель плеснул себе еще виски в бокал и задумался, почему излил душу Виктории. Никому еще он не рассказывал ни о себе, ни о своем прошлом, ни о своих чувствах. И даже сам старался не углубляться в дебри самоанализа. А теперь поведал о своих проблемах и переживаниях женщине, которая, должно быть, всей душой ненавидит его.
Не самый удачный выбор. Он в очередной раз потерял контроль над собой. Его словно прорвало, вынося наружу все глубоко затаенное в душе.
Виктория сидела на кровати, не шевелясь и обхватив руками согнутые колени. Мигель подивился тому, какая большая внутренняя сила и решительность заключены в ее хрупком теле.
Много лет назад он решил не только стать независимым, но и поклялся не вспоминать о прошлом, стать хозяином своей судьбы. Он никого не подпускал к себе настолько близко, чтобы нарушить эту клятву.
Виктория стала исключением.
Внезапно он почувствовал себя очень уставшим. От всего — от притворства и фальши, от несбывшихся надежд и разочарований. Он гадал, как его угораздило выбрать настолько неверный путь.
И в этот момент его поразила одна мысль. Даже сейчас, когда, казалось бы, у него не осталось никаких секретов от Виктории, он рассказал ей не все. Он не рассказал ей самого главного.
Мигель неожиданно начал осознавать, что его разговоры о Беатрис, о ее надеждах на брак были всего лишь прикрытием. Он боялся признаться даже себе, что его отец оказался прав. Мануэль предвидел, что его сын полюбит Викторию, и хотел, чтобы именно такая девушка стала матерью его внуков.
Мигель увидел другой мир глазами Виктории и не заметил, как влюбился в нее, поняв, что они созданы друг для друга. Однако он был не готов к такому повороту событий. Возникшее в его душе чувство было для него в новинку, оно наполнило его страхом и гневом. Он неосознанно боялся потерять Викторию, поэтому пошел по самому простому пути, по пути силы и принуждения, чтобы удержать ее.
Его сердце сжала глухая тоска. Он предал отца, предал его надежды и мечты. Предал свою любовь.
Мигель взглянул на Викторию. Она еще никогда не казалась ему столь прекрасной. Раскаяние с новой силой охватило его. Он совершил непоправимую ошибку.
Виктория выросла, опекаемая своей семьей. Теперь он понимал, почему ей захотелось свободы и независимости. Окажись Мигель на ее месте, сам бы, не раздумывая, сбежал из дому.
Он тяжело вздохнул.
— Что ты теперь будешь делать? — робко спросила Виктория.
— Как всегда. Буду работать.
— Мне жаль.
— Не стоит. Так даже лучше.
Правда ли? — задумалась Виктория. Ей самой тоже придется нелегко, доказывая бабушке, что ее свадьба с Мигелем не может состояться.
В то же время она знала, что ей вряд ли удастся встретить мужчину, похожего на Мигеля. Мужчину, который заставит ее почувствовать себя сексуальной, желанной и любимой. Но будущее нельзя строить только на сексе. А за те несколько недель, которые остались до свадьбы, они с Мигелем не смогли бы узнать друг друга настолько хорошо, чтобы у них сложились отношения, необходимые для счастливого брака.
Какой был, например, у ее родителей. Дедушка не раз по ее просьбе рассказывал о том взаимном уважении и любви, которые сквозили в каждом их движении, в каждом слове.
— А ты не был знаком с моими родителями? — спросила Виктория.
— Нет. — Мигель поколебался и угрюмо добавил: — Я не смог приехать даже на похороны своего отца.
— Извини, — произнесла Виктория, раскаиваясь в том, что спросила.
— Ничего. Все уже в прошлом.
Мигель встал и поставил пустой бокал на стол. Затем повернулся и посмотрел на Викторию. Она не отвела взгляда. Несколько минут они просто смотрели друг другу в глаза. Оба знали, что расставание неизбежно, нужно лишь соблюсти приличия.
Надо быстрее покончить с этим, сказала себе Виктория. Мигель не станет возражать, если я сейчас уйду, вероятно даже почувствует облегчение.
— Можно я останусь на ночь? — неожиданно для себя спросила она.
— Ты имеешь в виду до утра? — Мигель подошел к ней и сел рядом на кровать. — Ты же знаешь, как мужчины относятся к обязательствам.
— Они их избегают.
— Точно.
Виктория боролась с подступившими к горлу рыданиями.
