– Хорошо, что мы остались наедине, Николас. Я как раз хотел поговорить о твоей невесте.
Николас удивился, но виду не показал.
– Ну, выкладывай?
– Что ж ты не рассказал Дориан о своих отношениях с Элеонор?
Николас нахмурился, забирая у слуги перезаряженное ружье.
– С чего ты так решил? Рассказал.
– Второго дня, когда вы с Элеонор кормили пони, Дориан расспрашивала меня о вас. Да и я от нее узнал кое-что интересное.
В паре десятков шагов от них ловчие вспугнули еще пару уток. Николас вскинул ружье, выстрелил.
– Снова промах. Третий за утро, Сикум.
– Я считать умею, – отрезал Николас. Он отдал ружье слуге. – Так что, собственно, тебе сказала Дориан?
– Сказала, что последнее письмо Шамьера она хочет отыскать для тети. – Гэвин взял у слуги ружье, но дичи не было.
Николас подал знак ловчим, что готов перейти на другой участок.
– И что? Мы оба ищем рукопись, но по разным причинам. Мне это известно.
– А тебе не приходило в голову, что она не меньше твоего жаждет получить рукопись? Ее тетя очень слаба.
– Шарлотта не отличается крепким здоровьем, но в ее возрасте это естественно. – Николас бросил быстрый взгляд на друга, вышагивающего рядом с ним вслед за ловчими.
– Не отличается крепким здоровьем? Да она умирает!
Николас застыл как вкопанный.
– О чем это ты? Если бы Шарлотта лежала на смертном одре, Дориан бы здесь не было! Им с Дэвисом через день-два присылают сообщения от доктора.
– Ну, я не имел в виду, что это произойдет завтра. – Гэвин тоже остановился, повернулся к Николасу. – Однако, по словам Дориан, у ее тети плохо с сердцем. Врачи считают, что она не переживет эту осень.
Николаса слова друга задели за живое. А ему Дориан ни слова не сказала. Теперь понятно, откуда ее настойчивость в поисках прощального письма Шамьера.
– Ты ничего об этом не знал?
Николас вскипел, заметив довольный блеск в серых глазах Гэвина.
– Не думаю, что Дориан и Дэвис обязаны распространяться в обществе о своих личных проблемах, – рявкнул он в ответ и, не оглядываясь, зашагал дальше.
Гэвин нагнал его через несколько секунд.
– Ну разумеется. Просто мне казалось, что между женихом и невестой не должно быть секретов.
– Дориан вправе сообщать мне то, что считает нужным.
– Взгляни-ка, тут мы наверняка поднимем парочку уток. – Гэвин махнул рукой в сторону поросшего высокой травой участка. – Ты, конечно, прав… только я решил тебя предупредить – раз дела у тети плохи, эта упорная леди, твоя невеста, может пустить в ход любые хитрости, лишь бы получить от тебя рукопись Шамьера.
Николас в ярости оглянулся.
– Возможно, Дориан и упряма, возможно, своевольна, но уж никак не интриганка!
Довольная ухмылка исчезла с лица Гэвина.
– Что ты кипятишься? Не интриганка – и отлично. Мне-то какое дело?
Николас уже не в силах был сдерживаться.
– Оставь свои штучки! Тебе не удастся уронить в моих глазах Дориан, как не удалось это и с Элеонор!
Гэвин скрипнул зубами, на щеках заходили желваки.
– На что это ты намекаешь? Элеонор тебе была не нужна, и нечего разыгрывать из себя обманутого воздыхателя. Я завоевал Элеонор, а ты ее потерял.
– Привет.
Николас оглянулся. С радостной улыбкой, поглядывая то на одного, то на другого, к ним приближалась Дориан.
Николас беззвучно выругался. Не хватало только, чтобы Дориан стала свидетельницей этого разговора.
– Дориан!
Гэвин приподнял охотничью шапочку, приветствуя молодую леди.
– Мисс Сент-Джон.
