Не прошло и десяти минут, как искра жизни вспыхнула в тете Шарлотте с новой силой. А наутро Шарлотта была уже на ногах, изучала привезенные рукописи и строила планы будущей работы.
Дориан наблюдала за ней с удовольствием и радостным изумлением. Подарок графа Синдби сотворил с тетей настоящее чудо! Однако долгое путешествие и бессонные ночи все еще сказывались на Дориан, и она чувствовала себя страшно уставшей.
– Ох, дорогая моя, это просто чудесно, – вновь и вновь восклицала тетя Шарлотта, не отрывая глаз от драгоценных страничек. – Я и не мечтала, что мир увидит и услышит эти произведения!
– Я тоже, тетя Шарлотта. – Дориан подавила зевок.
Дэвис, убедившись, что тетя Шарлотта вне опасности, уехал в свою контору.
– Я так благодарна, дорогая, за то, что ты переписала для меня его органную музыку. Никогда не думала, что Франц сочинял и для органа! – Если бы не усталость, Дориан и сама заразилась бы восторженным энтузиазмом тети.
В дверь кабинета постучали.
Дориан обернулась.
– Да, Бартон?
– К вам его милость граф Сикум, мисс Дориан. Он сказал, это крайне важно.
Сонливость мгновенно слетела с Дориан. Выпрямившись в кресле, она с тревогой взглянула на тетю. Интуиция подсказывала, что Николас появился не с доброй вестью.
– Проводите графа Сикума в гостиную, Бартон. Я сейчас приду.
– Что, граф Сикум приехал? – Тетя оторвала взгляд от рукописей. – Ты ведь говорила, дорогая, что это он помог получить папку, да? Я должна его поблагодарить.
– Вот и хорошо. – Дориан неожиданно поняла, что не в силах сейчас остаться наедине с Николасом. Дурное предчувствие взяло ее сердце в ледяные тиски страха.
Увидев каменное лицо Николаса, Дориан поняла, что не обманулась в своих предчувствиях. Она была рада, что пришла не одна. Теплота и радушие тети Шарлотты растопили холодность Николаса. Счастливая, с развевающимися ленточками лилового капора, тетя Шарлотта кинулась навстречу Николасу, обняла, сжала его ладони. Ее благодарность не знает границ, снова и снова повторяла она.
– Я тут ни при чем. Граф Синдби посчитал себя обязанным внести этот вклад в дело любителей музыки всего мира, – ответил Николас, без слов догадавшись, что эпизод с ранением остался неведом тете Шарлотте. И в дальнейшей беседе не обмолвился ни словом об угрожавшей Дориан опасности.
Усадив его на диван, тетя Шарлотта принялась расспрашивать о графе Синдби, об Охотничьей Крепости, о других гостях, но уже минут через десять она встала:
– Еще раз благодарю вас, граф Сикум. Прошу меня извинить, но мне так не терпится вернуться к работе! – Тетя Шарлотта повернулась к двери.
– Останьтесь, выпейте с нами чаю, тетя Шарлотта! – взмолилась Дориан. Мысль, что она вот-вот окажется наедине с Николасом, приводила ее в ужас.
– Вы же помолвлены, – с улыбкой напомнила ей тетя. – С каких это пор тебя стали волновать условности, дорогая? Вокруг слуги, да и я буду в соседней комнате. Приятного аппетита и до встречи, милорд.
С уходом тети в гостиной словно повеяло холодом. Дориан повернулась к Николасу. От пугающей бесстрастности его взгляда ее пробирала дрожь.
«Но ведь отступать все равно некуда», – тоскливо подумала Дориан. И, глубоко вдохнув, решила сделать шаг первой.
– Вы… у вас плохие новости?
Черты его лица обострились, стали жесткими. Николас прошагал к окну, затем вернулся обратно. Остановился перед Дориан, широко расставив ноги, словно под ним качалась палуба корабля.
– Я решил, что вам пора расторгнуть помолвку.
Дориан хватала ртом воздух – и никак не могла вдохнуть.
Николас тронул ее за руку.
– Прошу вас, присядьте.
Не поднимая на него глаз, Дориан замотала головой.
– Все в порядке. Правда, в порядке. Что-нибудь еще?
Николас круто развернулся, вновь зашагал по комнате, стал у окна спиной к Дориан.
– Мне бы очень хотелось…
– Сгладить неловкость ситуации, – подсказала Дориан.
Он кивнул.
Дориан смотрела на Николаса, стараясь запечатлеть в памяти ширину его плеч, сильную линию шеи, темные завитки на белоснежном воротничке рубашки. Губы ее горели от желания прильнуть к его коже… к ямочке на шее, чуть повыше ключиц… она обожала целовать эту ямочку, зная, какую власть имеют над ним легчайшие прикосновения ее губ и языка, как он воспламеняется от ее ласки и теряет над собой контроль…
Дориан проглотила жгучий комок слез.
– Значит, вы нашли третью часть рукописи?
