— Нет, разумеется. Как ты себе это представляешь? К тому же он всегда вел себя безукоризненно. Ладно, пора спать. Я дико устала. Завтра в машине наверняка засну. Спокойной ночи.
— Я тоже иду.
Они вместе вышли из маленькой гостиной и пошли по коридору. У самой двери в свою комнату Филип вдруг развернул Шарлотту лицом к себе и сказал странным, придушенным голосом:
— Тебе очень повезло родиться в высшем свете!
— Что? Я не понимаю…
— Если бы ты была чуть попроще… и если бы на свадебную вечеринку пришли МОИ друзья, кто- нибудь из них обязательно не удержался бы и крикнул…
— Что же?
— Горько!
С этими словами Филип привлек Шарлотту к себе и стал яростно целовать ее в губы.
Огонь течет по жилам, испепеляя последние остатки здравого смысла.
Тело теряет вес, становится легким, как облачко.
Непонятно, кто сильнее. Одинаково крепки объятия, которые невозможно, немыслимо разомкнуть, разорвать…
Она так давно этого хотела. Целых двенадцать дней. С того самого момента, когда увидела его в мокрой футболке и джинсах с расстегнутой пуговицей…
Только один мужчина, которому ей хочется покоряться…
Кажется, она влюбилась…
Филип очень отчетливо понимал, что ПОСЛЕ ЭТОГО у него останется всего два выхода. Один — быстро собрать вещи и уехать. Другой — всю оставшуюся жизнь доказывать Шарлотте Артуа, что он достоин ее любви и доверия.
Вчера он склонялся бы к первому пути. Сейчас — не знал, какой выбрать.
Потом в голове что-то взорвалось, и Филип перестал соображать вовсе.
Они очнулись через несколько минут, тяжело дыша, глядя друг на друга совершенно безумными глазами.
Халат Шарлотты распахнулся, обнаженная грудь, как и ожидалось, была практически совершенна. Волосы растрепались, обычно бледное лицо было румяным, несколько лихорадочно сверкали удивительные глаза… Филип был, так сказать, в большей степени одет, но это отнюдь не означало, что он при этом лучше владел собой. Все его мысли, размышления, логические выводы и прочая мура начисто выветрились из головы. Остались одни инстинкты, и эти инстинкты вопили: перекинь ее через плечо и тащи в комнату! От этого выиграют все, в том числе и она сама.
Шарлотта тихо взвыла и запахнула злосчастный халат. Филип мысленно заскрежетал зубами — но истинных чувств не выдал.
— Вот теперь все правильно. Свадьба как свадьба. Спокойной ночи, графиня.
И удалился, подлец. Шарлотта на подгибающихся ногах преодолела остаток расстояния до двери в свою комнату, рухнула на постель и спрятала пылающее лицо в подушках.
Если со всем этим что-то не сделать, все закончится катастрофой!
10
Дорога в Артуа не запомнилась ничем особенным, если не считать того, что Джонни два раза укачало, а Шарлотта была мрачной и неразговорчивой, смотрела в окно, а потом и вовсе заснула, как обещала накануне.
Между тем выяснилось, что за городом уже наступила весна. Все черные поля, овраги и перелески подернулись зеленоватым пухом, вдоль дороги яркими пятнами пробились к солнцу первоцветы, земля исходила паром под жаркими лучами…
Пятичасовой переезд — и перед ними открылся чудесный вид на уютную долину, со всех сторон укрытую пологими холмами, на склонах которых ровными рядами простирались виноградники. Узкая, но хорошо заасфальтированная дорога вела к старинному поместью Артуа, при виде которого Филип сразу вспомнил гравюры из книг Тревора.
Больше всего старинный дом напоминал уменьшенный в размерах средневековый замок. Башенки, черепичная крыша, высокие стрельчатые арки и узкие окна… Только флагов на башнях не хватает.
Едва усатый шофер Андре остановил лимузин перед высоким крыльцом, заканчивающимся тяжелыми дверями из резного дуба, из-за угла дома вылетели две громадные собаки, бешено виляющие хвостами от счастья при виде хозяйки… да и гостей тоже. Джонни немедленно забыл о трудном путешествии.
— Тетя Шалро… Шарлотта! Это твои собаки?
— И твои тоже, Жанно.
Джонни метнул на тетку взгляд, исполненный прямо-таки слепого обожания, и полез из машины. Тем временем к приехавшим приблизился высокий степенный мужчина с красным обветренным лицом. Рядом с ним шел маленький мальчик, по виду — чуть постарше Джонни. Шарлотта представила их: дворецкий Жиль и его младший сын Андре. Пока Жиль рассыпался в поздравлениях на французском и ломаном английском, Андре молча смотрел на Джонни, а тот отвечал ему таким же внимательным и любопытным взглядом. Должно быть, мальчики понравились друг другу, так как вскоре последовало предложение вместе посмотреть щенков, которые недавно родились у Хлои и теперь живут в саду.
Джонни повернулся к Шарлотте.
— Тетя Шалро… Шарлотта! Можно мне пойти с Андре? Пожалуйста!
Филип с трудом подавил вздох. Мальчик не спросил разрешения у него…
Немного смущенная и обрадованная Шарлотта разрешила, и мальчишки умчались вместе с собаками, прыгающими вокруг них с радостным лаем.
Шарлотта робко тронула Филипа за руку.
— Я еще не видела Жанно таким счастливым…
— Он всегда был таким… раньше. Просто теперь у него снова есть с кем играть.
Они вошли в дом, и Филип немедленно приосанился, выпятив грудь. Все слуги высыпали в большой холл, чтобы приветствовать свою хозяйку и молодого хозяина. Поскольку дом был велик, на его содержание требовалась небольшая армия. Служанки все были краснощекие и смешливые, Филипу они все очень понравились, а вот вид молодых парней внушал некоторое опасение — руки у них были толщиной с ноги Филипа.
Он наклонился к Шарлотте и воскликнул с шутливым ужасом:
— Чарли, я никогда в жизни не смогу запомнить их всех по именам! У меня совершенно нет опыта в общении с прислугой! Я же демократ!
— Научишься. Это просто — надо ничего не делать самому и только отдавать приказания.
Одна из служанок, хорошенькая и отчаянно смущающаяся, выскочила вперед, стремительно присела и пропищала:
— Мы приготовили «хозяйские покои», мадам Шарлотта, и еще вашу комнату, и комнату для мсье Филипа…
К своему удивлению, Филип вдруг сообразил, что практически все понимает. Видимо, за эти две недели его познания во французском значительно окрепли… Шарлотта кивнула служанке:
— Спасибо, Мари. Мы поднимемся к себе, я покажу мсье Филипу дом. Следите за мальчиком, хорошо?
— Там садовник Огюст, он присмотрит за ребятами.
— Отлично. Ты готов, Филип?
