— Естественно, я же в образе.
— Тогда браво. Кофе?
— Наливай.
— Сначала переоденься.
— Нет, я люблю горячий.
— Ладно, только знаешь что… Фиджи… Там, понимаешь ли, такие вещи… В общем, ты вряд ли носишь их в обычной жизни…
— Кожаные трусики и ошейник с заклепками?
— Не совсем, но что-то вроде. Обещай не драться сразу.
— Обещать не могу, но постараюсь. Кофе хорош.
— Слава богу!
— Я могу задать тебе личный вопрос, Морт?
— Джо. Привыкай к этому имени.
— Хорошо, Джо. Так можно?
— Попробуй.
— Ты женат?
— Нет.
— И не был женат?
— Нет.
— Спасибо за подробный и исчерпывающий ответ.
— Пожалуйста.
— А почему?
— Видишь ли, Ифигения…
— Спасибо, достаточно.
— Вот и хорошо.
Она уже входила в свою комнату, когда ее догнал голос Морта Вулфа, исполненный странной горечи:
— Когда-то мне казалось, что я должен жениться на прелестной блондинке с голубыми глазами и ангельским характером… Но я ошибся. Таких просто не бывает.
Фиджи закусила губу. Дурак, дурак, несчастный дурак! Я ведь так любила тебя, а ты втоптал мою любовь в грязь!
Вещички оказались не для слабонервных. Собственно, даже непонятно было, белье это либо верхняя одежда. Много кожи, серебряной нити, синтетических кружев и меха. Высокие сапоги-ботфорты, сшитые из шелка. А в качестве бонуса — чемоданчик с макияжем флюоресцентных тонов.
Деморализованная Фиджи Стивенс довольно легко примирилась с тем, что Морт Вулф видит ее исключительно в образе портовой шлюхи. С тяжелым вздохом она втиснула бюст в кожаный корсет, взбила прическу и вернулась на кухню. При виде преображенной Фиджи Морт едва не поперхнулся кофе, взвыл от восторга и прорычал:
— Наконец-то моя мечта исполнится! К такой женщине полагается мужчина в образе гангстера тридцатых годов…
У Ифигении всегда было хорошее образное мышление. Очами души своей она увидела Морта в мешковатых брюках и пиджаке в талию, в широкополой шляпе, с гвоздикой в петлице, с тонкими усиками над верхней надменной губой… И торопливо захлопнула приоткрывшийся было рот.
— Я должна в этом ехать в аэропорт?
— Заодно привыкнешь. Хотя должен признать, что у тебя очевидный талант к перевоплощению. И крайне аппетитная попка.
— Так, я сейчас переодеваюсь и никуда не лечу…
— Фиджи, мне ведь тоже предстоит войти в образ! Где ты видела гангстера, который не отпускает пошлостей?
— Ты не похож на гангстера, граф.
— Это почему это?
— Потому что гангстеры — это простые дружелюбные ребята из рабочих семей, а у тебя на физиономии большими буквами написано: я аристократ, сноб и зануда.
— Вот спасибо!
— На здоровье. Можно мне хоть плащ накинуть?
— Накинь. Будешь выглядеть дура дурой, потому что в Вегасе тридцать семь градусов.
— Блондинки боятся загара. Они уверены, что от этого рыжеют волосы.
— Фиджи?
— Что?
— Скажи, а сколько — приблизительно — ты выслушала анекдотов про блондинок за свою жизнь?
— Собираешься пожалеть меня или позавидовать?
— Еще не решил. Едем?
— Едем.
В аэропорту Морт сделался странно задумчивым, смотрел все больше в сторону, а когда объявили посадку, неожиданно притянул к себе Фиджи и поцеловал в губы коротким, злым поцелуем. От неожиданности она подскочила и с подозрением уставилась на него.
— Ты что?
— Ничего. Вхожу в образ. Будь осторожна, ладно?
— Такое ощущение, что меня забрасывают к русским с разведмиссией. Морт, это просто отель!
— А ты — говорящая блондинка.
— Дурак!
— Сама дура.
Именно на этой трепетной ноте они и расстались.
4
Лимузин — в Вегасе все такси были лимузинами — лихо наворачивал петли на серпантине дороги, ведущей к «Саду Наслаждений». На заднем сиденье скорчились жалкие останки той, что еще недавно носила гордое имя Ифигении Стивенс, а теперь ощущала себя в лучшем случае Крошкой Доррит.
За время полета вчерашний хмель окончательно выветрился из головы Фиджи, а вместе с ясностью рассудка к ней вернулась и привычная неуверенность в себе. Перед ее внутренним взором вспыхнула громадная светящаяся надпись: «КУДА И ЗАЧЕМ Я ЛЕЧУ, ПРОКЛЯТАЯ ИДИОТКА!!!».
Теперь, в такси, Фиджи периодически шептала эту волшебную фразу и тоскливо озиралась.
Нет, она, конечно, знала, куда и зачем она летит, вернее уже прилетела. Более того, даже Морт Вулф, отправивший ее сюда, не догадывался об истинной цели ее поездки.
Слова Марка Шо глубоко запали в душу Фиджи Стивенс. Те самые, насчет здорового секса и исполнения самых смелых желаний… Судьба сама распорядилась на сей счет — чем еще можно объяснить столь потрясающее стечение обстоятельств? Морт прилетит только через два дня, пока же все соблазны «Сада Наслаждений» к ее услугам!
Пока что отель не подкачал. Такси с элегантным шофером стремительно приближало Фиджи к началу приключений.
У отеля лимузин плавно затормозил, и шофер помчался открывать пассажирке дверцу. Фиджи выбралась из салона без его помощи, главным образом потому, что не хотела, чтобы он заметил, как трясутся у нее руки.
