Мария налила себе рюмочку какой-то «текилы» и опустошила емкость одним глотком. Затем она встала из-за стола, прибавила звук и начала пританцовывать, на все лады подвывая под музыку. Слов я не понимал, но это было совершенно не важно. Меня тоже охватило ощущение абсолютного счастья.
Ау-у, ау-ау! Я взвыл что было мочи.
– Бог ты мой! Ты поешь не хуже моего Тито Бандито!
Мария промокнула глаза и снова наполнила рюмку.
– Как я скучаю по Тито! И по семье тоже. Ты понимаешь, о чем я?
О да, я понимал. Я тоже кое по кому скучал.
– Твой хозяин, мистер Боб, кажется, хороший. Нужна ему эта противная мисс Оливия!
Да уж, связался с мерзкой гусыней.
– Может, она делает хороший минет? У нее такой большой рот!
Ха-ха-ха!
Вымыв тарелки, Мария заявила, что пора посмотреть «здоровущий телик» мисс Оливии. Я не стал спорить, и мы отправились в гостиную.
– Забирайся ко мне, малыш. – Мария похлопала рукой по белой обивке дивана.
Стоило мне залезть на диван, как на меня навалилась ужасная сонливость. Вскоре голова Марии начала клониться на грудь, а затем она и вовсе уснула. Довольный вкусным ужином и приятной компанией, я последовал ее примеру.
Боб! Боб! Боб!
Мария подскочила на месте от неожиданности. У нее так широко распахнулись глаза, что я испугался, как бы они не выпали из орбит.
– Ой! Ой-ой, мисс Оливия!
Она бросилась шарить по дивану в поисках пульта, который затерялся между подушками. Выключив телевизор, Мария принялась отряхивать диван, бормоча себе под нос нечто неразборчивое. Затем толстушка бросилась вон из гостиной.
Я же потрусил к двери. Боб только вошел и сразу же об меня споткнулся. Я запрыгнул к нему на руки и облизал лицо, чтобы показать, как я соскучился. Подумаешь, слюни повисли на носу, ерунда какая!
– Фу, – скривилась Гусыня. – Почему ты позволяешь ему это делать? Это же гадко!
– Ерунда, – сказал Боб, чмокая меня в хрящик уха. – Это же приятно. Собачья нежность.
– Каждому свое, видимо. Прошу меня извинить, мне надо кое-что проверить.
Спустя всего несколько секунд я услышал, как Гусыня орет в холле. Наверное, ее было слышно даже в Нью-Йорке.
– Мария! Немедленно в гостиную! Сейчас же!
Мария появилась со скоростью света. На ее несчастном лице застыло выражение паники.
– Да, да, мисс Оливия, я уже тут.
– Разве я неясно выразилась по поводу просмотра моего телевизора?
– Но я его не смотрела, мисс Оливия.
На самом деле мы смотрели его вдвоем. Мне было бесконечно жаль толстушку.
– Неужели? Может, это я смотрю мексиканские сериалы?
– Нет, мисс Оливия.
– А это что? Неужели собачья шерсть? На моем белом диване! Только не говори, что эта мерзкая маленькая шавка клала свои мерзкие грязные лапы на мой диван стоимостью двадцать пять тысяч долларов?!
– Я думала…
– Ты неправильно думала, Мария!
– Да, мисс Оливия.
– Неужели от тебя пахнет алкоголем?
– Простите… мисс Оливия…
– Ты ценишь эту работу, Мария?
– О да, мисс Оливия. Очень, очень ценю.
– Тогда больше никогда… слышишь? Никогда не проделывай ничего подобного! Или я вышвырну тебя из Америки в грязную Мексику! И это случится быстрее, чем ты успеешь сказать «мисс Оливия».
Боб посмотрел на меня. Я – на него. Кажется, нам обоим требовалось срочно отлить.
Когда мы вернулись с прогулки, Гусыня приветствовала нас так, словно ничего не произошло.
– Простите за ту сцену. В наши дни надо постоянно проверять персонал.
Боб промолчал.
