подождать вместе с другими. Я и Джейн устроились на диване рядом с несколькими подавленными людьми и их питомцами. Кстати, питомцы выглядели не лучше меня, так что я попал в подходящую компанию.
Джейн почесала мне шею.
– Постарайся расслабиться, милый, – повторяла она, наивно полагая, что уговоры помогут.
На диване напротив сидел седовласый мужчина. На руках у него дремала такая же седая старая шавка. Не знаю, кто именно из этих двоих так вонюче пукал, но, судя по интенсивности вони, они могли это делать одновременно. Я сразу вспомнил свое первое жилище, выходящее окнами на тухлую помойку.
– Кажется, ваш песик здорово напуган, – заметил старик.
– Он волнуется, – ответила Джейн. – Это первый визит Майлса к ветеринару.
Седовласый улыбнулся мне и покивал.
– Успокойся, приятель. Доктор Гринберг тебе понравится.
«Черта с два», – подумал я в отчаянии.
– Прошу прощения… – вступила в разговор женщина с невероятно раскормленным карликовым пуделем.
И на ней, и на собаке были одинаковые ошейники со стразами. Более того, у пуделя на лапе был завязан бант, а морда, ей-богу, была окрашена в розовый!
Джейн и седовласый воззрились на хозяйку пуделя.
– Да?
– Просветите меня, что это за порода, – попросила женщина, кивая на меня.
Мне здорово не понравился ее взгляд. Кажется, в нем сквозило презрение.
– Это помесь чихуахуа и еще нескольких пород, – ответила Джейн без тени смущения за мою нечистую кровь.
– Я всегда считал, что дворняги – лучшие псы на свете, – встрял седовласый. – Мой Кейси – помесь бичона и лабрадора. Понимаю, трудно представить себе более странный союз, но именно такие корни нашел у нас ветеринар. Даже не знаю, как могла произойти подобная случка, учитывая разницу в росте!
Мне показалось, что обсуждать чужую половую жизнь не слишком красиво, но поскольку о Кейси говорил его собственный хозяин, я не стал возмущаться.
Женщина с йоркширским терьером нервно рассмеялась.
– А мне кажется, что чистокровные породы ничуть не хуже дворняг. – Она судорожно прижала к груди свою крохотную собачку, и я напугался, что сейчас услышу хруст ломаемых костей.
Глаза бедного терьера едва не вылезли из орбит.
– Я так волнуюсь за Пчелку!
Тут я заметил, что в глазах женщины блеснули слезы, и сразу расположился к ней.
– А что с ней? – спросила Джейн.
– У нее злокачественная опухоль. – Женщина принялась целовать терьера в макушку, и всякий раз собака довольно вздыхала. – Боюсь, нам придется вскоре ее усыпить. Это ужасно!
– О, мне так жаль! – воскликнула Джейн.
– А мне-то… – Женщина достала из кармана салфетки и промокнула глаза. – Мой муж совершенно не переживает, он равнодушен к собакам. А у меня пять йоркширцев дома! И он их едва терпит! Когда я решилась оставить у себя весь помет, муж едва не бросил меня.
– А мой меня бросил, – вмешалась надменная тетка с пуделем. – Только не из-за собаки, а подругой причине. И теперь пытается отсудить у меня малышку Колетт! Когда я вышла замуж, мой благоверный в принципе не любил животных. Но стоило мне купить Колетт, как он прикипел к ней всем сердцем. Понимаете, у нас нет детей, так что собачка стала нашим ребенком. Мы брали ее во все поездки. В Европу, в Палм-Бич, в Китай. А теперь мы не можем поделить свою деточку.
– Как насчет совместной опеки? – поинтересовалась Джейн.
– Это невозможно. Мой муж водил домой дешевых шлюх, даже пока состоял со мной в браке. У него есть своя квартира, но мне бы не хотелось, чтобы моя крошка была свидетелем его… непристойного поведения. Посторонние женщины пугают ее. Правда, Колетт, деточка?
Собака подняла морду, глянула на хозяйку и равнодушно зевнула.
Повисла пауза. Видимо, никто из присутствовавших не знал, о чем еще говорить. Пытаясь скрыть неловкость, каждый начал наглаживать своего питомца.
В полной тишине завыл кот. Он сидел в клетке, и только поэтому я не оттаскал его за хвост.
– Помолчи немного, Сафо, – несколько раз повторил его хозяин, но кот не успокаивался.
Я так и не смог понять, какого пола владелец этого Сафо. Одежда и повадки были чисто мужскими, но запах явно принадлежал женщине. Все увещевания этого существа совершенно не трогали котяру. Он выл и выл, заставляя собак ежиться и неприязненно скалиться.
Что было дальше?
Долго мы с Джейн в этой компании не пробыли. Подошла наша очередь идти к доктору Гринбергу.
Джейн пристроила меня на высокий стол и непрерывно гладила, вследствие чего я приготовился к худшему.
