— Посмотрим, — бросил детектив, направляясь к двери.
Маргарет поняла только одно: разговор никак не был дружеским. На языке вертелся вопрос, и эксперт его понял без слов. Все-таки они провели вместе три вскрытия, а такое сближает. Как бы извиняясь, Се едва заметно пожал плечами. Американка со вздохом вышла из прозекторской. Ли ждал на улице, под палящими лучами солнца.
— Что он сказал?
— Предупредил меня.
— Как, он осмелился угрожать вам?
— Нет. — Ли мрачно усмехнулся. — Это действительно было предупреждение.
Маргарет покачала головой:
— Не понимаю. Разве вы не можете арестовать его за противодействие уголовному расследованию?
— Такого закона в Китае не существует.
— А как же у вас поступают с теми, кто отказывается сотрудничать с полицией?
Удивленный наивностью собеседницы, Ли улыбнулся уже искренне.
— В Китае никто не отказывается сотрудничать с полицией.
Маргарет не сразу уяснила смысл фразы.
— Но как иначе можно расценить его поведение?
— Профессор не отказывался сотрудничать. Он просто лгал.
— Где она сейчас? — Стоя возле стола, Чэнь Аньмин яростно запихивал в портфель пачку бумаг.
— У меня в кабинете.
— Ты глупец, Ли! — Шефа трясло. — Я ведь сказал: американка отстранена!
— Она свидетель. Я должен записать ее показания.
— Какие? О том, что английский язык профессора Се небезупречен? Видит небо, Ли, какие причины могли заставить его уничтожить важнейшую улику?
— Никаких.
— Так…
— Он выполнял приказ.
В громком смехе Чэня не прозвучало и намека на искренность.
— Значит, теория заговора? С доктором Кэмпбелл я совершил самую большую ошибку в своей жизни. — Шеф обогнул стол, снял с вешалки у двери китель.
— Доктор Кэмпбелл здесь ни при чем.
— Совершенно верно. Следствие ведет первый отдел криминальной полиции Пекина. — Чэнь Аньмин со злостью сунул левую руку в рукав.
— Суть в том, что кто-то пытался сорвать проведение теста на ВИЧ, шеф.
— Что ж, если так, попытка удалась, согласен? — Чэнь бросил взгляд на часы. — Меня ждут в генеральной прокуратуре. Не хочу опаздывать. — Уже с порога он с издевкой осведомился: — Может, посвятить в твою теорию генерала Цзэна? Вы успели отлично сработаться!
Оставив без внимания саркастический выпад, Ли шагнул в коридор.
— Я думаю, шеф, что ключ к раскрытию лежит как раз в результатах анализа крови Чао Хэна.
— Тогда поищи другой. Всегда есть задняя дверь. — Чэнь Аньмин вновь сверился с часами. — И, ради твоего же блага, забудь об американке. В университете, говорят, ее уже нет.
— Завтра утром доктор Кэмпбелл вылетает в Штаты.
— Проследи за этим. Убедись, что она поднялась на борт.
Некоторое время Ли стоял и смотрел вслед удаляющейся фигуре шефа, а потом, игнорируя удивленные лица коллег, прошел к себе, без звука закрыл дверь кабинета. Янгуйцзы сидела у стола, задумчиво перебирая пальцами пряди волос.
— Трудно поверить, — сказала Маргарет, — что убийца был здесь. — Она приподняла листок факса. — Это портрет Джонни Жэня? Я представляла его себе другим.
— Каким?
— Ну-у-у… не китайцем. Не знаю почему. То есть я понимала: он китаец, но лицо мне виделось совершенно иным. На снимке у него странные глаза, без лучика света. Мертвые. Что сказал Чэнь?
— Назвал мою версию теорией заговора.
— Вас это удивило?
— По правде говоря, нет. Шеф считает объяснения профессора вполне логичными.
— Что же нам в таком случае остается?
— Мне — ловить Джонни Жэня. Вам — сесть в самолет.
Ли окинул американку быстрым взглядом и тут же отвел глаза. Сделав шаг к окну, сунул руки в карманы. Кабинет заполнила тишина. Нарушила ее Маргарет.
— Вообще-то есть способ ознакомиться с болезнями Чао.
Детектив вздрогнул:
— Какой?
— У него наверняка имелся врач. На покупку лекарств, которые были в ванной, нужен рецепт.
Китаец поднял брови. Почему эта простая мысль не пришла кому-то из них в голову раньше? Ли Янь улыбнулся.
— Я сказала что-то смешное? — спросила Маргарет.
— Старина Чэнь не выжил еще из ума. Я сказал, что ключ к разгадке — в результатах анализа крови, а он мне: ну, поищи другой, всегда есть задняя дверь.
— Вы разрешите мне помочь открыть ее?
— А как же самолет?
— За семнадцать с половиной часов, — Маргарет посмотрела на запястье левой руки, — может произойти очень многое.
II
Джип свернул на улицу Бэйцзинчжань. Впереди показались башни Пекинского железнодорожного вокзала, куда вечером должен был возвратиться из Сычуани дядюшка Ифу. Чтобы не застрять в пробке на Втором кольце, Ли выбрал окольный, но более надежный путь. Набравшись смелости, он все-таки поинтересовался у Маргарет, какая причина заставила ее бросить лекции в университете. И американка рассказала все: об опоздании, о том, как его воспринял декан факультета Цзян, о споре с Бобом Уэйдом. Выслушав ее исповедь, Ли Янь покачал головой.
— Мне очень жаль, Маргарет.
— Почему? Вашей вины здесь нет.
— Я должен был привезти вас не к себе, а в гостиницу, и все бы закончилось благополучно.
— Вот если бы я не напилась… Нет, виновата только эта стерва, Лили. Это же она растрезвонила по всему университету.
Ли повел плечом.
— Не она, так кто-то другой: привратнику моего дома, персонал гостиницы… Вам не следовало ставить точку.
Маргарет вздохнула:
— Еще как следовало. Хотя бы из-за Боба, который считает себя святее папы римского. Все началось, когда я только сошла с трапа самолета. Мне не нужно было прилетать сюда, Ли Янь. В горячке я напорола такого… Хотела бежать от опостылевшей жизни там, в Штатах, — не важно куда. Вот и оказалась в Пекине. Уэйд, собственно, говорил правду: меня не интересовал Китай, я ничего о нем не знаю. В голове одна мешанина из наших пропагандистских лозунгов: поголовная бедность, тирания КПК… — Губы женщины изогнула печальная улыбка. — Если бы не встреча с вами, я, наверное, прожила бы здесь шесть недель как
