черными от пыли. Жаль, что придется надевать ту же юбку. Боже, что это с ней? Неужели проснулись гены мамы Сюзанны? Ее волнуют наряды? То, как на нее посмотрят?
Франческа повалилась на кровать и задрыгала ногами в воздухе от избытка чувств. В этот момент в дверь постучали. Оказалось, это была миссис Джонс. Она держала в руках несколько больших бумажных пакетов с фирменными логотипами.
— Простите, моя милая, это принес посыльный сегодня вечером.
— Что это?
— Не знаю, но предполагаю, что это одежда. С вашего позволения, мисс Мэллори.
Величавая хозяйка удалилась, а Франческа в полном изумлении принялась изучать содержимое пакетов.
Вечернее платье из золотистого шелка, простое и элегантное. Прямая юбка из тонкой шерсти, изящный кожаный ремешок. Три блузки на выбор, разный покрой, разные цвета, но все — любимые девушкой. Жемчужно-серый, кремовый и персиковый. Летние льняные брючки, яркие топы, очень красивый палантин, подходящий и к вечернему платью, и к брючкам. Янтарного цвета, с песочными кистями и золотыми бусинками. Туфли на высоком каблуке, классические и безупречно элегантные.
Наконец, в отдельном запаянном пакете нижнее белье, при виде которого Франческа окончательно вспомнила, что она дочь француженки. Кружева, атлас, батист — и немного фантазии, вот как это все могло бы называться.
Она сплясала облегченный вариант джиги, а потом нахмурилась и решительно шагнула к дверям.
Алан Пейн стоял в одних брюках перед трюмо, причесывался и улыбался своим мыслям. Ей должно понравиться. Обязательно. Вещей немного, но он очень старался. А как виртуозно он удрал от Франчески на десять минут, чтобы показать ее через окно молоденькой продавщице магазина, торопливо, но твердо выбрать вечернее платье — оно подходит к ее глазам — и умчаться обратно. Девушки обещали постараться, они опытны и не ошибутся с размером. Интересно, она рада?
Дверь распахнулась, и кудрявая сердитая нимфа в одном банном полотенце смело шагнула навстречу Алану. Из-под длинных ресниц летели молнии, на щеках горел гневный румянец. Алан Пейн отчетливо понял, что очень хочет ее поцеловать.
— Что это значит, мсье Пейн?! Только не надо свистеть, что это все прислал мой новый хозяин. Он в глаза меня не видел, а там все вещи как на меня сшиты и все моего любимого цвета!
— Значит, тебе понравилось?
— Да, но дело не в этом. Я не могу этого принять.
— Почему?
— Ну ты даешь! Мы же не родственники! Не муж и жена! Мы никто.
— Мы друзья.
— Согласна, но друзья не делают таких подарков. Это неприлично.
— Да почему же?
— Потому что… потому что… Потому что это каждый знает!
— Франческа, послушай. Я согласен, это немного нескромно, но на самом деле ничего такого в этом нет. Я тебя сдернул с насиженного места, не дал тебе толком заработать, потащил в другую страну…
— Но я буду получать жалование!
— Но это будет не сегодня и не завтра. Мне захотелось сделать тебе приятное здесь, в Лондоне. Разве это так ужасно?
Франческа задумалась, потом просияла и воскликнула:
— Хорошо! Будем считать, я заняла у тебя денег в счет жалованья. Потом я тебе верну. Сколько это все стоит?
— Конечно, вернешь. Потом.
— Сколько?
— Миссис Джонс звала ужинать.
— СКОЛЬКО?!
— Сто фунтов.
— Врешь!
— Сто фунтов.
— Это только платье с туфлями. Сколько?
— ОСТОРОЖНО!
Широкое и длинное полотенце, в которое была завернута сердитая нимфа, зацепилось тем временем за кресло. Когда Франческа сделала шаг вперед, намереваясь силой вытрясти из Пейна стоимость одежды, полотенце красиво развернулось и упало роскошными складками вокруг остолбеневшей девушки.
Пейн немедленно зажмурился и пошел к Франческе с вытянутыми руками. Та взвизгнула и отпрыгнула в сторону, подхватив полотенце и тщетно пытаясь им прикрыться.
— Ты что это делаешь, Пейн?!
— Я хочу помочь.
— Вот не надо этого! И не смей открывать глаза!
Психологи всего мира давно бьются над этой тайной. Какой участок человеческого мозга отвечает за непреодолимое, инстинктивное желание сделать наоборот? Чему служил у древних людей этот инстинкт? И как с ним бороться, если даже профессора истории грешат.
Конечно же, Алан Пейн мгновенно открыл глаза. И тут же зажмурился обратно, но это уже не могло ничего изменить. Под стиснутыми веками осталась яркая картинка, и он знал, что ей не суждено погаснуть.
Высокая маленькая грудь с небольшими розовыми бутонами сосков. Впалый мускулистый живот. Округлые, но стройные бедра. Точеные ножки. Безупречные плечи. Руки, вцепившиеся в полотенце. Маленькие босые ступни, утопающие в ворсе ковра. Кудри, разметавшиеся по плечам. И лицо разгневанного ангелочка, милое, румяное, даже в сердитом виде не утратившее очарования. Алан Пейн блаженно улыбнулся. И тут же получил по голове полотенцем, после чего хлопнула дверь, и Франческа исчезла.
Он осторожно открыл глаза, убедился, что ее нет, и рассмеялся.
Он больше никуда не уедет из замка. Он будет каждое утро встречаться с ней за завтраком. Он покажет ей свои книги. Расскажет про все на свете. И про Дженну тоже. Про то, как сильно он ее любил. Как едва не умер, потеряв ее. Про то, как бросил на произвол судьбы своих детей. Она будет его ругать, может быть, даже еще раз стукнет полотенцем, но потом простит. И дети ее полюбят. А она научит его любить их. Это ведь просто, надо только вспомнить.
Стуча в дверь комнаты Франчески, Алан всерьез опасался, что она сейчас кинет в него всеми пакетами и обидится, однако она вышла в золотистом платье, на высоких каблуках, надменно посмотрела на несчастного и оробевшего профессора — и высунула язык. Потом подхватила его под руку и отправилась на ужин.
Миссис Джонс одобрила платье наклоном головы, подмигнула Франческе в качестве дружеского бонуса и отправилась на кухню за горячим. Джои выразил свой восторг, выкатив глаза и щелкнув языком.
Супружеская пара из Америки оказалась очень милой и спортивной. Оба явились в тренировочных костюмах и кроссовках, оба пахли мятным освежителем рта и лимонным мылом, оба были румяными, толстенькими и благодушными. Звали их Белинда и Пол Эванс, путешествовали они не в первый раз, но в “патриархальной Англии” были впервые.
За столом они вели себя с детской непосредственностью, от мясного пудинга пришли в ужас, а ростбиф долго и подозрительно рассматривали, после чего Белинда шепотом осведомилась у Франчески, не много ли на ее взгляд в этом куске мяса холестерина. Миссис Джонс не расслышала, чего именно много в ее мясе, но обиделась, Алан тихо хихикал, а Пол (который был глуховат) безмятежно продолжал рассказывать ему, как хорошо растить кабачки на патентованных таблетках из навоза.
В целом ужин прошел прекрасно. Старички сверились с часами и заторопились в постель, так и не выпив кофе и бренди, а мстительная миссис Джонс тотчас по их уходе достала из холодильника шампанское и зажгла свечи.
