Она влезла под душ, который по старой доброй английской традиции представлял из себя то холодную, то горячую воду, с разной интенсивностью струящуюся из железного диска. Подвывая и взвизгивая, принялась остервенело тереть мочалкой плечи и живот. Ненавидела себя и весь мир.
Кухня к тому времени преобразилась. Люсиль умудрилась навести здесь вполне пристойный порядок, и теперь мойка сияла чистотой и пустотой, в воздухе плавал великолепный аромат кофе, а на столе красовалась новая скатерть, которая в прежние времена считалась в семье Стоун праздничной.
Хелен — в чистом спортивном костюме, свежей футболке и с мокрыми волосами — бочком пробралась к столу и торопливо уселась. Слишком явное неодобрение, едва ли не отвращение в глазах Люсиль заставило девушку вспомнить, сколько у нее лишних килограммов и когда она последний раз пользовалась косметикой.
Люсиль воинственно вздернула нос.
— Ну и? Как дошла ты до жизни такой, Хелен Стоун, которую четыре года назад все в городе запомнили смеющейся красавицей с лучистыми глазами?
— Люсиль, я не уверена, что готова рассказывать…
— А я не прошу пикантных подробностей. Только тезисы. Я даже помогу начать. Итак: с работы тебя уволили.
— Да. Мерзко и нагло.
— Насколько я помню, ты работала у самого…
— Не смей произносить это имя! Вообще… давай обойдемся без имен. Сегодня, по крайней мере.
— Хм… не думаю, что это будет легко, но попытаемся. Итак, объект, с которым ты… того-этого… назовем Икс. А того, у кого ты работала, назовем Игрек. Для простоты изложения можем обезличить даже тебя. Ты будешь называться Омега.
— Почему?
— Потому что омега последняя. А ты сейчас — последняя из последних.
— Я вообще тебе ничего рассказывать не буду, Люсиль Барлоу!
— Будешь, куда ты денешься. Не забывай, я ведь психолог по образованию. Увидишь, с псевдонимами все будет легче и проще. Это как бы не ты и не про тебя. Валяй.
— Ох… Хорошо, попробую. Значит, я…
— Омега!!!
— То есть Омега после колледжа получила работу в конторе… Игрека.
— Очень хорошо. Дальше? Опиши Игрека.
— Ты что, сбрендила? Его же каждая собака…
— Игрека? Ничего подобного. Ты сейчас рассказываешь совершенно новую историю про совершенно посторонних людей. Каков Игрек?
— Ну… Он старый, высокий, седовласый… гад. Ему принадлежит уйма всяких газет, банков, алмазных копей и прочее.
— Отлично. И Омега попала к нему в контору совершенно случайно?
— Разумеется, нет. Me… Омегу пристроила ее тетка, которая всю жизнь занималась налаживанием деловых связей с элитой. Получалось это у тетки из рук вон плохо и как-то… омерзительно, но тогда Омега еще этого не понимала…
…Она вертелась вокруг меня, распускала мне волосы по плечам, а я ненавидела свои распущенные волосы, потому что они у меня всегда держались в прическе не дольше десяти минут, а потом напоминали воронье гнездо. Но в тот день тетя все же настояла на распущенных волосах, а еще на дурацком платье с широкой юбкой и открытыми плечами. И когда мы пришли на этот вечер — знаете, друг мой, только сейчас я понимаю, что тетка вела себя, как самая обычная старая сводня. Она просто-напросто предлагала меня, словно товар. Разумеется, тайно — иначе даже моя природная стеснительность не помешала бы мне уйти с проклятого вечера…
2
Хелен нервно передернула плечами — уже, наверное, раз в двадцатый. Ей все время казалось, что платье сейчас свалится с нее, и к тому же нужно было следить за тем, чтобы не стали видны бретельки лифчика.
Будь она немного увереннее в себе, чуть опытнее, она поняла бы, что ее появление произвело впечатление на так называемую элиту города Эшенден. Нет, разумеется, красивых девушек на вечеринке хватало, возможно, даже с избытком, но появление юной светловолосой красавицы с широко распахнутыми синими глазами, естественным коралловым румянцем и осиной талией не осталось незамеченным.
К этому моменту первый ажиотаж уже стих. Вызван он был тем, что вечеринку почтил своим присутствием сам Дерек Макгиллан. Уроженец Эшендена, он оставил родной город сорок с лишним лет назад и за это время превратился в истинную акулу бизнеса. Дереку Макгиллану принадлежали банки, газеты, нефтяные вышки, автомобильные компании — не то чтобы самые крупные или известные, но зато их было много, а с миру по нитке, как вы понимаете…
В этом году Дерек неожиданно вспомнил о своей малой родине и соизволил прибыть в места, где его еще помнили рыжим и на редкость неприятным юнцом, дававшим одноклассникам деньги в долг под проценты. Опять же естественно, что этот факт биографии никем не афишировался — слишком уж разные весовые категории были теперь у Дерека Макгиллана и его бывших одноклассников.
Великий человек восседал за центральным столиком, окружали его сомнительного вида девицы — немного чересчур накрашенные и увешанные огромным количеством бриллиантов, наводящих на мысль о бижутерии. Сам Дерек — высокий, седовласый, худощавый — благосклонно озирал банкетный зал, не выпуская изо рта сигару.
Цыпочку в старомодном платье-колокольчике он приметил, но не выделил, и все шло бы своим чередом, если бы через толпу не пробилась вдруг худенькая, востроносая женщина в нелепой шляпке и чересчур укороченном платье. Лицом женщина напоминала хорька, взгляд у нее был беспокойный и какой- то назойливый. Женщина неуловимым движением оттерла в сторону мэра Эшендена и приблизилась к самому столу.
— Бож-же мой, как ты изменился, дорогой Дерек! Впрочем, чему удивляться — годы нас не красят.
— Я что-то… Вы уверены, миссис… Не припоминаю…
Востроносая внезапно наклонилась вперед и уставилась на короля сомнительных сделок блестящими сорочьими глазками.
— Серьезно? А я так надеялась, что смогла оставить след в твоем сердце. Когда-то ты называл меня своим зайчиком.
За последние сорок лет Дерек Макгиллан называл зайчиком, а также кошечкой, рыбкой и птичкой не менее сотни разнокалиберных девиц и всегда гордился своим умением уходить от ответственности за эти слова. Иными словами, он всегда был слаб до женского пола, но достаточно умен, чтобы избегать неприятных последствий этой слабости. В бизнесе такое, быть может, и простили бы, но в политике, которой он всерьез занялся в последнее время, — ни за что.
— Я как-то не очень… Сорок лет, знаете ли…
— Ну что ты! Гораздо меньше. Скажем, двадцать пять. Помнишь, как ты открывал филиал своего банка в Эшенден-Хилл?
Дерек нахмурился и во все глаза уставился на востроносую женщину. Та насмешливо поцокала языком.
— Нехорошо, Дерек. Я ведь повела себя вполне тактично, хотя имела право на некоторую
