загнанного зверька, практически ничего не соображающего от ужаса. Белые коридоры, дурацкая рубашка с завязочками на спине, укол и потом тьма, пронизанная кошмарами, и чей-то тихий отчаянный плач на границе света и тьмы.
Когда она очнулась после наркоза в палате, низ живота тянуло, очень хотелось пить, а голова была пустая и словно набитая ватой. Медсестра сочувственно посмотрела на нее и тихо сказала:
— Вы так плакали под наркозом… Не расстраивайтесь. У вас еще обязательно будут дети.
К вечеру ее выписали, и Селия привезла ее к себе домой. Бриттани свернулась комочком на диване и заснула мертвым, тяжелым сном.
Через пару дней ей полегчало, Бриттани даже поездила по городу и набрала рекламных проспектов во всех попавшихся на дороге колледжах. Еще пару дней они с Селией просто гуляли по городу, ходили в кино, смотрели дома видео — короче, отдыхали. В конце недели Бриттани собрала свои немудреные пожитки и крепко обняла на прощание Селию. Та вздохнула и сказала:
— Постарайся не наделать новых глупостей. Обдумай все. И помни: в Мисчиф-Крик у тебя будущего нет. Это наша родина и все такое… но будущего — нет.
Об Эле Дэвисе она ничего не спрашивала, и это было очень хорошо, потому что Бриттани не смогла бы ей ответить честно.
Все дело было в том, что даже после пережитого унижении и ужаса она не разлюбила Эла. Хотела его увидеть. Хотела заняться с ним любовью. Бриттани казалось, что она повзрослела на несколько лет, и теперь Эл Дэвис наверняка будет относиться к ней по-другому.
Мисчиф-Крик, как и всегда, показался из-за поворота совершенно неожиданно. Вокруг расстилались идиллические поля, долины и рощи, солнце вовсю сияло на небе, о присутствии человека в эти местах напоминали только линии электропередачи и ровное шоссе. Дорога вилась плавно-плавно — и вдруг показался городок в долине, окруженный лесом. Мисчиф-Крик, родина, которую вскоре предстояло покинуть…
Бриттани загнала «форд» в гараж и поднялась в дом. Мать смотрела телевизор — шла очередная серия бесконечной «Династии». Бриттани остановилась в дверях гостиной и негромко произнесла, стараясь, чтобы голос звучал поприветливее:
— Я вернулась, ма.
Мать откликнулась, не повернув головы:
— Какое счастье! Нагулялась?
— Да. Селия передает вам привет.
— Спасибо.
— Я привезла проспекты — насчет колледжей.
— Все-таки хочешь уехать? Ну и правильно. Здесь тебе делать нечего.
Бриттани помолчала.
— Никто меня… не спрашивал?
— Клер заходила. Больше никто.
— И не звонили?
Мать наконец отвернулась от экрана, на котором блистательная Алексис строила очередные козни бывшему мужу, и посмотрела на Бриттани с насмешливым презрением.
— Ты имеешь в виду своего несравненного кобеля? О нет. Он не звонил и не заходил, потому, как прекрасно знает, куда будет послан, если посмеет появиться в этом доме. Кроме того, он страшно занят. У него новая семья.
— Что?!
— Что слышала. Эл Дэвис ушел от Илси и живет теперь с Мэри Смит. Можно мне спокойно посмотреть сериал?
Мать отвернулась, а Бриттани поспешила к себе в комнату. Голова кружилась, виски ломило тупой болью. Клер, где ты?!
Подруга ответила сразу — видимо, тоже сидела у себя в комнате.
— Брит? Привет. Здорово, что ты позвонила. Джимми уехал в Миннесоту на неделю, и я угораю со скуки. Как съездила?
— Лучше не бывает. Привет от Селии. Слушай…
— Селия? Как она? Ты у нее жила? Расскажи, страшно интересно. Она все та же рыжая бестия?
— Клер, Селия вся в шоколаде, у нее работа, квартира, парень — короче, все прекрасно. Мне надо с тобой поговорить.
— Догадываюсь. Уже донесли? Приходи на наше место.
У всех подружек в мире есть «свое место». У Клер и Бриттани таким местом был мостик через безымянную речку, протекавшую на окраине городка, как раз за домом родителей Бриттани. Мостик был широкий, резной, с ажурными перилами, вырезанными рукой старого Гранджера — искусного резчика по дереву.
Через четверть часа подруги уже сидели, свесив босые ноги над тихо журчащим потоком, и болтали. Вернее говорила Клер — Бриттани молча слушала.
— Короче, он ушел к Мэри Смит. Она давно к нему клинья подбивала.
— Она же старуха…
— Милая, ей всего тридцатник. Собственно, как и Элу.
— Но ведь она вдова…
— Говорят, с Элом она закрутила еще при муже. Он болел долго, ты же знаешь. Эл вроде бы помогал им, возил Чака в окружную больницу, все время торчал у них дома… Мэри привыкла к нему, доверяла — ну и сладилось у них, видимо. Чак то совсем ослабел перед смертью.
— Господи, как же можно?..
— Мэри всегда делала что хотела. Работа риелтора как раз для нее. Много ездила по стране, счет в банке у нее свой, и немаленький — словом, если я чему и удивляюсь, так это тому, что она продолжает жить в Мисчиф-Крик. С ее-то деньгами могла бы и в Хьюстон уехать, и в Остин, а то и еще куда, хоть в Калифорнию.
— Неужели она не боится…
— Что люди скажут? Да плевать ей на это в высшей степени. Она сроду ни на кого не смотрела, жила как хотела.
— А как же Илси?
— Ой, тут такое было! Как раз ты уехала — Илси гонялась за Элом по всему городу. Потом заявилась к Салли в магазин, вот потеха была! Салли орала на всю округу, Илси не отставала. Пока они ругались, Эл тихо прошмыгнул домой, собрал вещи и готовился дать деру, но тут вернулась Илси. Соседи говорили, шум стоял страшный, но потом он вылетел из дома, шарахнул дверью и посреди бела дня уехал к Мэри Смит.
Бриттани смотрела на бегущую воду, изо всех сил стараясь не расплакаться. Клер покосилась на нее и нарочито бодрым голосом произнесла:
— Брось, Брит! Все равно бы у вас ничего не получилось.
Бриттани вскинула голову, в глазах вскипели злые слезы.
— Что ты можешь об этом знать, Клер?! Эл меня любит!
— Ага. И еще штук пятнадцать баб.
— Ты злишься, потому что он никогда не обращал на тебя внимания!
— Да я бы удавилась, если бы он на меня внимание обратил! Это ж себя не уважать…
— Значит, я, по-твоему, себя не уважаю?! — Бриттани вскочила, вне себя от злости. Веснушки на носу побелели, глаза сверкали. — Вот что, Клер, я тебе скажу: Эл Дэвис — не чета всем вашим скучным, как зубная боль, бойфрендам. Он — настоящий мужчина. От Илси он ушел, потому что она сумасшедшая, он больше не мог терпеть, ясно тебе? А я… он не мог поставить меня в неловкое положение, я живу с родителями, вот он и ушел к Мэри. Просто чтобы где-то жить!
— Да? А что ж он не пошел к кому-нибудь из своих дружков? У него их много, некоторые вообще одни
