Шкипер, который приветствовал их на борту необычной лодки (плыть предстояло вниз по течению), был одет в мятые брюки цвета хаки и грязную пропотевшую рубаху. Из-за поясного ремня вываливалось огромное брюхо. Закрученные седоватые усы и бородка обрамляли белозубую улыбку на лице, словно высеченном из черного дерева. Шкипер приветствовал Крейна небрежным жестом, приложив один палец к козырьку форменной фуражки, какие носили в XX веке американские военные моряки.
— Добро пожаловать на борт, милорд, и вы, леди и джентльмены! Шкипер Длинный Джон всегда к вашим услугам. Располагайтесь на любой скамейке, какая вам больше по вкусу, но лучший вид открывается, когда смотришь вперед. Пристегните себя ремнями.
Путешественники взошли на борт странного судна, с некоторой опаской расселись на пневматических подушках и принялись разбирать сложную систему ремней, которые шкипер помогал им пристегивать.
— Что, река очень бурная, капитан? — поинтересовалась Сьюки. Она сидела рядом со Стейном и то и дело бросала беспокойные взгляды на спавшего гиганта, которого служители опутывали ремнями безопасности.
— Вам не о чем беспокоиться, мисс. Я плаваю по Роне шестнадцать лет и ни разу не терял своего судна, — Длинный Джон приподнял крышку на подлокотнике кресла и извлек из углубления пакет. — На всякий случай, мисс, если вас станет вдруг мутить.
— Судно вам, возможно, и не приходилось терять, — вмешался в разговор неугомонный Эйкен, — а как насчет пассажиров?
— Послушай, парень, ты чересчур возбужден. Если тебя одолевают дурные мысли, лорд Крейн запрограммирует твое ожерелье на успокаивающее действие. Все сели? Мы остановимся на ленч около полудня на плантации Фелигомпо. Там те из вас, у кого будет желание, смогут подзаправиться. К вечеру мы прибудем в Дараск. Это южнее будущего Авиньона. Может быть, помните, — у того места, где мост. Желаю приятного плаванья!
Дружески помахав пассажирам рукой, шкипер прошел вперед. Слуги из дома Бормола, которые несли Стейна, сошли на берег. Матросы на пристани принялись разворачивать какую-то пленку и встали у причальных тумб, готовые по команде сбросить канаты. Пассажиры наблюдали за приготовлениями к отплытию с интересом, к которому, однако, примешивалось беспокойство.
Как и большинство других лодок, стоявших у причалов, их лодка имела метров четырнадцать в длину от острого, словно нож, носа до плавно закругленной кормы. Она приходилась дальней родственницей плотам и складным лодкам, на которых плавали в более светлых водах спортсмены и исследователи в эпоху Галактического Содружества. Корпус лодки, на котором по бортам красовалось ее имя — «Мойо», представлял собой толстую надутую воздухом пленку с рифленой поверхностью и похожими на подушки кранцами, развешанными через равные промежутки вдоль борта. Похоже, что для транспортировки вверх по течению из низовьев реки воздух выпускали, корпус скатывали, а остальные детали разбирали и доставляли по суше. Герметичные крышки люков на носу и корме закрывали доступ к грузовым трюмам. Пассажиры располагались на палубе в центральной части лодки, на которой с одного борта на другой были установлены полудуги. Поверх этого каркаса матросы быстро натянули прозрачную темную пленку, напоминавшую декамоль. Когда последняя секция была закреплена и герметизирована, внутри лодки заработала воздуходувка, обеспечивая вентиляцию для пассажиров и жесткость судна.
Сьюки повернулась к сидевшей рядом Элизабет:
— Мне не понравилось, как говорил капитан. Какое еще испытание нам предстоит пройти?
— Во всяком случае, плаванье обещает быть интересным. Брайан, что вам вообще известно о реке Роне?
— В наше время вся Рона была перерезана дамбами, плотинами и обводными каналами, — ответил антрополог. — Здесь, в плиоцене, перепад высот, по-видимому, гораздо больше, чем в наше время, поэтому на отдельных участках могли возникать стремнины. Примерно в ста пятидесяти километрах к югу отсюда, в районе будущего Авиньона, мы, по всей видимости, окажемся в глубоком и узком ущелье. В XXII веке Рона была перегорожена там плотиной Донзер-Мондрагон, одной из величайших плотин в Европе. Что мы увидим там сейчас… Думаю, ничего плохого с нами не случится, ведь шкипер совершает регулярные рейсы по Роне. А впрочем…
Эйкен отрывисто засмеялся:
— Мудрое замечание. Итак, хотим мы того или нет, нам предстоит принять участие в увлекательных соревнованиях.
Позади пассажирского отделения поднялась телескопическая мачта. Когда она развернулась во всю свою четырехметровую высоту, верхняя секция раскрылась и оттуда выпал, разворачиваясь, скатанный в рулон парус. В развернутом виде он очень напоминал переносные киноэкраны, которыми люди пользовались в старину — в XX веке. Парус наполнился ветром, и лодка забилась у причала, словно живое существо. Матросы на пристани сбросили с тумб причальные тросы, и мелкая вибрация палубы известила пассажиров о работе небольшого вспомогательного движка. «Мойо», искусно лавируя между других судов и суденышек, начала выбираться на стрежень. Брайан решил, что высокая маневренность лодки свидетельствует о наличии нескольких рулей.
Берег быстро удалялся. Когда течение подхватило лодку, Рония, обнесенная крепостной стеной, скрылась за кормой с поразительной быстротой. Оценить скорость было нелегко, так как лодка плыла метрах в двухстах от обоих берегов, но, по оценке Брайана, мутный поток развивал скорость не меньше двадцати узлов. Воображение антрополога живо представило, что произойдет, когда весь этот чудовищный объем воды окажется стиснутым в ущелье между скалами, и такая картина отнюдь не прибавила ему спокойствия.
Раймо, сидевший рядом с Брайаном, решил утешиться по-своему. Он достал серебряную фляжку и не вполне искренне предложил Брайану хлебнуть из нее.
— Это пойло гонят тану. На «Хадсон Бэй» не тянет, но пить можно.
— Спасибо, может быть, потом, — улыбнулся Брайан.
Раймо что-то пробурчал себе под нос и сделал основательный глоток. Радостное возбуждение от утреннего приключения прошло, и бывший лесоруб погрузился в невеселые размышления. Брайан пытался отвлечь Раймо расспросами о празднестве в доме Бормола, но тот ограничивался односложными ответами, явно не расположенный к беседе.
— Жаль, что тебя там не было, — пробурчал Раймо и замолчал.
Почти час путешественники плыли без каких-либо происшествий по широкой реке. Берега были крутыми. По левому берегу шли поросшие лесом отроги Альп, по правому — сразу за сырыми заливными лугами вздымались засушливые плоскогорья. Время от времени Крейн указывал места, где находились плантации, но из-за плотно стоявших деревьев разглядеть поселения не представлялось возможным. Иногда на мелководье попадались небольшие лодки, а один раз обогнали длинную тяжелогруженную баржу. Корпус судна имел обтекаемые очертания, и только небольшой выступ обозначал ходовую рубку. Шкипер баржи приветствовал путешественников протяжным гудком, на который Длинный Джон ответил синкопированным сигналом.
Между тем река плавно повернула и теперь текла между узким мысом и скалистыми островами. Негромкое пощелкивание и постукивание возвестило о том, что парус убран, скатан в плотный рулон и что телескопическая мачта опущена в свое гнездо. Но скорость лодки от этого не уменьшилась, и мыс миновали все в том же стремительном темпе. Брайан прикинул, что скорость теперь достигала тридцати узлов и более. И тут он почувствовал, что через воду герметичному корпусу лодки, сиденьям, всем его костям и особенно черепу передаются мощные колебания. Когда лодка вынырнула из-за крутого поворота, колебания усилились и превратились в рев. Стены ущелья с обеих сторон сузились.
Сьюки вскрикнула. Издал какой-то возглас от неожиданности и Раймо.
Прямо по курсу Рона мчала свои воды под уклон с перепадом высот один к пяти, вскипая пенными бурунами на порогах, торчавших со дна. Лодка на мгновение нырнула, и чудовищный поток воды цвета охры скрыл ее из виду. Но затем «Мойо» вынырнула на поверхность и закружилась среди огромных волн и гранитных валунов, переваливаясь с борта на борт и совершая головокружительные повороты. Грохот стоял невыносимый. Рот Раймо был широко открыт, но его вопли заглушала разбушевавшаяся Рона.
Впереди показалось что-то большое и темное. Лодка развернулась почти на шестьдесят градусов вправо и, когда путешественники благополучно миновали высокую скалу, нырнула в извилистый проход
