Пятеро застыли, как изваяния, выпучив глаза, разинув рты. Скалы вдруг ожили: их облепили тысячи, а может, десятки тысяч живых существ, они громоздились друг на друга, висели у соседей на плечах, выглядывали в щели между нижних конечностей или шагали по головам собратьев, стремясь пробиться в первые ряды.
Это были кошмарные существа.
В основном ростом не более метра, со скругленными туловищами и тоненькими ножками, как у Пугала. У многих, однако, непропорционально огромные ступни и кисти. Отдельные тела деформированы, очевидно какой-то болезнью позвоночника; у других из-под красивой одежды выпирали уродливые шишки — то ли злокачественные образования, то ли скрытые лишние конечности. Но самым гротескным зрелищем были головы: заостренные, приплюснутые, шершавые, как древесная кора, с гребнями или рогами. Почти все по размеру не соответствовали туловищам — либо чересчур большие, либо уж слишком маленькие, — и вообще подходили как корове седло: к примеру, прелестная женская головка на неуклюжем теле молодого шимпанзе. Лица были искривлены, вытянуты, одутловаты, с красными или голубыми бородками, покрытые рыбьей чешуей, мокнущими язвами, порами, как на швейцарском сыре. Глаза либо вываливались из орбит, либо пропадали в жировых складках, а то и вовсе были не на положенном месте и в большем, чем надо, количестве. Некоторые твари шлепали отвислыми, как у жаб, губами, другие вообще губ не имели и скалили огрызки гнилых зубов в вечной ужасающей ухмылке. Рты были также на любой вкус: то звериная пасть, втиснутая в почти нормальное лицо, то какая-то немыслимая вертикальная прорезь, то свернутый кольцами хобот, то клюв, как у попугая. За ними обнажались мощные бивни, частоколы острых клыков, слюнявые десны и языки, порой черные, порой двойные или даже тройные.
Жуткое скопище вновь начало тихонько подвывать.
Но тут на черном бугре вырос довольно высокий лысый гуманоид. Лицо его было прекрасно, а тело, от шеи до пят затянутое в облегающий фиолетовый костюм, поражало мышечной силой.
Рев мгновенно прекратился.
— Я — Суголл, — сказал он, — повелитель этих гор. Выкладывайте, зачем пожаловали.
— У нас письмо от Йочи, Верховного Властителя фирвулагов, — пролепетала мадам.
Лысый снисходительно улыбнулся и протянул руку. Опираясь на руку Клода, мадам Гудериан приблизилась к нему.
— Вы нас боитесь, — заметил Суголл, пробежав глазами обрывок пергамента. — Что, на человеческий взгляд мы так уж отвратительны?
— Мы боимся того, что исходит из ваших умов, — ответила мадам. — Тела ваши вызывают лишь сочувствие.
— Мое, разумеется, иллюзорно, — сообщил Суголл. — Как повелитель всех этих… — он обвел рукой трясущуюся живую массу, — я поневоле должен во всем их превосходить, даже в физическом уродстве. Желаете посмотреть, как я выгляжу на самом деле?
— О всемогущий Суголл, — сказал Клод, — эта женщина и так еле жива от вашего рева. Я ученый, палеонтолог, меня очень интересуют все проявления биологической жизнедеятельности. Покажите себя мне, а друзей моих пощадите.
Лысый рассмеялся.
— Палеонтолог! Что ж, любопытно, как ты сумеешь меня классифицировать!
Он во весь рост вытянулся на бугре. Подошедший Ричард обнял мадам за плечи и отвел подальше, оставив Клода одного.
Сверкнула яркая вспышка, на время ослепившая всех людей, кроме старика.
— Ну, что я такое?! — выкрикнул Суголл. — Нет, человек. Ты не сможешь нам ничего сказать, а мы — тебе, потому что ни ты, ни мы этого не знаем. — Послышались раскаты презрительного смеха.
Красивая фигура в фиолетовом опять возникла на вершине бугра. Клод стоял, широко расставив ноги и свесив голову. Грудь его судорожно вздымалась, на закушенной губе выступила кровь. Он медленно поднял глаза и встретился взглядом с владыкой ревунов.
— Я знаю.
— Что-что? — Правитель гоблинов подался вперед. Одно скользящее движение — и он очутился на земле, рядом с Клодом.
— Я знаю, что вы такое, — повторил палеонтолог. — Вы — представитель расы, которая обладает повышенной чувствительностью к фоновому излучению планеты Земля. Даже тану, живущие в других районах, переживают генетические аномалии, связанные с этим излучением. А вы еще больше осложнили себе жизнь тем, что поселились здесь. Вы пьете из ручьев с их ювенильной водой, обитаете, очевидно, в пещерах, — он указал на окутанный желтой сетью бугор, — внутри таких привлекательных на вид черных скал, как ваша.
— Да, ну и что?
— Если моя стариковская память меня не подводит, это уранит — руда, содержащая уран и радий. Глубоководные ручьи, скорее всего, тоже радиоактивны. За годы обитания в данном регионе вы подвергли свои гены более сильному облучению, чем ваши братья фирвулаги. И потому стали мутантами, превратились в… то, что вы есть.
Суголл повернулся и посмотрел на бархатисто-черную скалу. Затем откинул роскошно вылепленную иллюзорную голову и взревел. Все его тролли и гоблины присоединились к реву. Но на сей раз он прозвучал не устрашающе, а лишь мучительно-скорбно.
Наконец ревуны завершили свой погребальный плач.
— На этой планете генная инженерия находится в зачаточном состоянии. Значит, для нас нет никакой надежды, — промолвил Суголл.
— Надежда есть для будущих поколений, если вы переселитесь отсюда, скажем, на север, где нет такой повышенной концентрации радиоактивных минералов. Что же до ныне живущих… у вас есть способность творить иллюзии.
— Да, у нас есть иллюзии, — подтвердил правитель каким-то бесцветным голосом. Но когда смысл речей Клода достиг его сознания, он вскричал: — Ты правду говоришь? Насчет наших детей?
— Вам нужен совет опытного генетика, — отозвался старик. — Все люди, обладающие знаниями в данной области, наверняка в рабстве тану. Я же могу лишь дать вам несколько общих рекомендаций. Выбирайтесь отсюда и положите конец новым мутациям. Самые безнадежные из вас, скорее всего, бесплодны. Те же, кто еще способен к воспроизводству, имеют шанс вернуться в нормальное состояние. Они-то и должны закрепить аллели. Выведите нормальную детородную плазму в новом поколении, наладив отношения с остальными фирвулагами. Используя свои иллюзии, станьте привлекательными партнерами, кроме того, чтобы подобное кровосмешение стало возможным, вам необходимо приобрести навыки социального общения, отрешиться от менталитета пугал.
У Суголла вырвался лающий смех.
— Скажешь тоже! Оставьте ваши земли! Забросьте ваши брачные обычаи! Породнитесь с вашими извечными врагами!
— Да именно таковы первые шаги к изменению генофонда. Но есть и дальняя перспектива… В том случае, если нам удастся освободить человечество от ига тану. Среди путешественников во времени, вероятно, есть специалисты по генной инженерии. Не знаю точно, как действует Кожа тану, но, возможно, и она поможет вам вернуться к нормальным телесным пропорциям. В мире будущего, откуда я пришел, это иногда удавалось в барокамерах.
— Ты дал нам пищу для размышлений, — тихо проронил Суголл. — Твои откровения достаточно горьки, но мы подумаем. И примем решение.
Мадам Гудериан вновь взяла на себя роль предводительницы. Голос ее звучал твердо; лицо обрело краски.
— Так как же насчет нашей просьбы, всемогущий Суголл?
Гуманоид стиснул в кулаке послание Йочи. Пергамент жалобно заскрипел.
— Ах да, ваша просьба! Королевское послание могли бы оставить при себе. Власть Йочи на нас не распространяется, видимо, ему было неловко вам в этом признаться. Я же впустил вас на свою территорию из чистого любопытства — захотелось узнать, что заставило вас пойти на такой риск. Мы думали с вами поразвлечься, а потом умертвить…
