золотых блестящих торквесов…
Но замысел Тони был грубо и безжалостно расстроен нападением ревунов.
Булыжник размером с тыкву скатился по склону оврага, влетел сквозь проем в изгороди и словно пушечное ядро врезался в бревенчатую стену барака.
— Черт, из арбалета их пока не достать! — Горный мастер Орион Блу, туповатый мужик с худым, ввалившимся лицом, кашлял и отфыркивался.
С каждым новым ударом щель между дубовыми бревнами полуметровой толщины становилась все шире. Внутри крошечной крепости осажденные давились от кашля в столбах пыли, состоящей из частиц глины, волокон мха и опилок.
Сэр Дугал не обращал на бомбардировку ни малейшего внимания. С его рыжей бороды скатывались грязные капли пота и падали на титановую кольчугу, но рыцарский балахон с вышитым на груди гербом (голова льва на золотом поле), как всегда, был безупречно чист: ионизированная ткань, продукт двадцать второго века, отталкивала частицы грязи.
— Покажитесь, псы поганые! — кричал он, посылая сквозь бойницу стрелу за стрелой из своего мощного лука.
В стену ударил очередной валун, сотрясший барак до самого основания. Когда дрожь утихла, вдалеке послышался зловещий рев.
— Ага! Ага! — заорал Дугал. — Умри, ублюдочная ревущая сволочь!
Орион Блу осторожно выглянул в бойницу.
— Вон какой огромный камень поволокли. Дуги, не дай им катнуть его.
— Нет, не достать, — без всякого выражения ответил рыцарь.
С вершины холма донесся оглушительный грохот.
Беньямино отпрянул от бойницы и закричал, срываясь от страха на фальцет:
— Назад! Все назад, мать вашу! Огромный прет! И прямиком на нас!
Матерясь, осажденные бросились в разные стороны. И лишь Тони Вейланд, словно парализованный, замер у своей амбразуры, не в силах отвести взгляда от огромной глыбы гранита, которая неслась вниз по склону, подпрыгивая на кочках. На далекой вершине холма, недосягаемые для стрел рудокопов, скакали и улюлюкали гоблины, плохо различимые в туманной утренней дымке.
— Берегитесь, милорд! — закричал Дугал.
Обтянутые кольчугой руки сграбастали Тони и отбросили его на несколько метров вправо. В следующее мгновение раздался страшной силы удар, вдавивший внутрь огромное бревно в западной стене барака. Верхние венцы просели с громким скрипом. Сруб еще стоял, но попади одна из каменных глыб в крышу, сделанную из тонких неошкуренных жердей и горбыля, и все строение рухнуло бы на головы осажденных.
Распластавшийся на земляном полу Орион даже не дал себе труда подняться на ноги. Он пополз в северо-восточный угол барака, где за штабелями кожаных мешков с железными заготовками для наконечников скорчилось большинство уцелевших рудокопов.
— Хана нам, ребята. Из всей здоровенной кодлы нас осталось всего девять душ. Разнесут они к ядреной матери эту лавочку, а потом выжгут нам мозги, как тем несчастным недоноскам, что остались снаружи.
Тони, продолжая сжимать в одной руке бесполезный теперь арбалет, пополз к остальным. Лишь несгибаемый Дугал остался стоять у западной стены; бьющие в нее камни продолжали в щепу кромсать дубовые бревна. Он саданул себя кулаком по золотому гербу на груди.
— Прочь ребяческий страх! Неужели пред лицом сил ночной тьмы поразит вас малодушие, сучьи дети? Нет, так просто меня не взять! — Дугал сграбастал новую порцию стрел. — Ну что же, боги, охраните ублюдков!
При очередном выстреле тетива лопнула, и все многочисленные шкивы лука беспомощно завертелись волчками.
— А-а, дерьмо! — сказал Дугал.
Отойдя от бойницы, он приблизился к кучке отчаявшихся рудокопов, опустился перед Тони на одно колено, вытащил стальной кинжал и поднял его на уровень лица острием вверх.
— Я не уберег вас, благородный лорд. И пусть расплатой за это станет моя жизнь. Но коли будет на то ваше повеление, я избавлю вас и этих презренных от мучительной смерти от рук демонов-ревунов.
— Кого это ты называешь презренными? — рыкнул Орион.
Несколько рудокопов, разинув рты, отшатнулись от коленопреклоненного Дугала.
— Психопат чертов! — проворчал один.
— Окороти его, Вейланд! — взмолился другой.
Но в этот момент в стену один за другим ударили три огромных валуна, и сломанное бревно еще больше вдавило внутрь барака. Маленький Беньямино облизал губы и выкатил налитые кровью глаза.
— Дуги прав, парни. Те, кто попал в засаду снаружи форта, умерли быстро. Но если эти долбаные ревуны захватят нас, то тут уж они вволю поизмываются, точно так же, как в прошлом месяце, когда они сцапали бедных Альфу и Вен Хонга.
Острие кинжала пошло вниз и замерло на уровне диафрагмы Тони.
— Скажите лишь слово, милорд. И мы встретимся вновь пред троном Аслана.
— Постой! — воскликнул металлург, вжимаясь в восточную стену. Он протянул Дугалу свой арбалет. Помедлив, Дугал вложил клинок в ножны и принял оружие с учтивым поклоном.
— У нас еще есть арбалеты, сэр Дугал, — сказал ему Тони, — пусть даже они и не столь дальнобойны, как ваш усовершенствованный лук. Бревна хоть и подаются, но пока еще держатся. В Ржавом Форте и в других поселках, должно быть, уже знают, что мы попали в переплет. Мы нарушили расписание поставок. Если нам удастся продержаться до прибытия подмоги…
— Размечтался, Вейланд, — с горечью сказал один из рудокопов.
Другой поник, свесив голову между коленями, и затрясся в беззвучных рыданиях. Хамид, заведовавший перегонным агрегатом для получения скипидара, сверившись с закрепленным на запястье гирокомпасом, определил направление на Мекку, которой предстояло появиться на Земле лишь через шесть миллионов лет, а затем распростерся ниц и принялся возносить предсмертные молитвы.
Орион Блу подошел к одной из восточных бойниц, выходящих на Мозель, и через небольшую подзорную трубу стал смотреть на подернутую туманом гладь реки.
— Адов огонь и бледная молния! — возопил он, отшатнувшись от амбразуры, словно его ударило током. — Кое-что и вправду близится! Только это никак не войска из Ржавого, уж будьте уверены.
Все, кроме Хамида и плачущего рудокопа, сгрудились у бойницы. К пристани подтягивался большой плот. На нем стояла башнеподобная деревянная машина, напоминающая подъемный кран на колесной платформе. В верхней части устройства имелась поворотная стрела, на одном конце которой был закреплен контейнер в виде ковша, а на другом — какой-то объемистый бесформенный предмет. Стрела соединялась с основанием машины сложной сетью веревочных растяжек. Когда плавучее сооружение было накрепко пришвартовано, трое уродливых ревунов привязали к деревянной конструкции канаты, впряглись в них на манер русской тройки и поволокли механизм к открытым нараспашку воротам поселка.
— Проклятье! — взвыл Беньямино.
— Что это еще за хреновина? — спросил Тони.
Дугал изучал машину с профессиональным интересом.
— Мангоню. Или, может быть, перрье? Бриколь? Странно… никогда не слышал, чтобы ревуны применяли механические орудия.
— Да объясните же, что такой штукой делают? — завопил выведенный из себя Тони.
— А может быть, это просто онагр? — вслух размышлял Дугал. Он степенно повернулся к Ориону Блу. — Могу ли я позаимствовать на полмгновения вашу подзорную трубу?
Горный мастер молча передал рыцарю трубу. Дугал внимательно разглядывал механизм, бормоча вполголоса:
— На классическую баллисту не похоже. Противовесы… О Господи… Кажется, я узнал! Это требюше! — Сияя, он вернул подзорную трубу Ориону.
Голос Тони едва не сорвался на визг:
— Да что же этой штукой делают?
