у нее телефон и попрощалась вместо нее с Джимми.
Даллас обнаружила Патрика за соседней дверью — в берлоге, именуемой их домом. С книгой в руке он свернулся клубком перед телевизором. Его любимцы коты дремали рядом на куче бейсбольных программок.
— Что ты смотришь, молодой человек? Уши котов повернулись в сторону Даллас, но Патрик не потрудился поднять глаза.
— Ничего, — индифферентно произнес он. Она дотронулась до корпуса телевизора — он оказался теплым.
Даллас включила телевизор:
— Патрик!
Его губы были плотно сжаты, а щеки покраснели. У него был виноватый вид.
Она подошла к нему. Не глядя на свою тетю, Патрик подал ей пульт дистанционного управления. Даллас нажала на кнопку.
На экране шел сериал “Тигр”. Все как всегда. Супергерой с короткими светлыми волосами и твердо сомкнутым ртом. Его облегающий костюм подчеркивал худое, выносливое и мускулистое мужское тело.
'Кристофер Стоун!” — Даллас словно парализовало.
Из-за черно-золотой маски прямо на нее смотрели его смелые голубые глаза. Чудилось: его взгляд касался ее рта и выпуклости грудей с наглым презрением. Его загадочное обаяние самца, казалось, гипнотизировало ее. С ее губ сорвалось что-то бессвязное.
Она что, сумасшедшая? Это же карикатурный образ. Даллас презирала такого мужчину так же, как и роль, которую он играл. Содрогаясь, она выключила телевизор: меньше всего ей хотелось думать о Кристофере Стоуне. Он и так уже доставил ей достаточно беспокойства.
Он звонил ей целыми днями и выставлял возмутительные требования, потому что — о ужас! — Стефи оказалась его биологическим ребенком. Но он щедро предлагал оплатить все расходы по ее содержанию с самого рождения и до сих пор. Когда Даллас пошла к брату за помощью, Роберт принял его сторону и сказал:
'Мистер Стоун позволит нам решить наши проблемы. Ты сможешь вернуться к прекрасной жизни в университете, а мы — послать детей в лучшие частные школы и сбыть с рук проклятый ресторан”.
— Но это будет означать распад семьи! Стефи даже не знает, что удочерена.
— Ну, так скажи ей. Раньше или позже — но всем нам приходится взглянуть в лицо реальности, сестренка-девчонка.
— Не называй меня так.
— Ты живешь в реальном мире, а не в башне из слоновой кости. Не получаешь дотаций или субсидий. Страховка на детей почти кончилась. Вскоре содержать вас всех будет мне стоить целого состояния.
— Нет, если ресторан начнет приносить доход…
— Ах, это магическое слово “если”.,.
— Помнишь, ты удивлялся, почему Кэрри и Ник доверили детей мне, а не тебе? Вот почему, старший брат.
…Даллас больше не возвращалась к этому разговору.
Свет лампы падал на золотистые волосы Патрика и Даллас. Она вновь пристально посмотрела на мальчика. Если бы только он не лгал так часто!
— Твоя книга перевернута вверх ногами, — тихо сказала Даллас.
Он покраснел еще больше. И молниеносно щелкнул выключателем — так что оба кота вскочили.
— Может, хватит читать, дорогой? — Она подняла книгу с пола. — Мне нужна твоя помощь.
— Когда мама и папа были живы, все было по-другому.
Даллас поправила очки на вспотевшем носу и взглянула на него:
— Я что-то тебя не понимаю.
— Они никогда не заставляли меня работать в ресторане, — зловредно продолжал Патрик. — У тебя не очень хорошо получается командовать помощниками или обращаться с детьми. И почему только ты отказываешься от того, что предлагает дядя Роберт?
— Патрик…
— Держу пари: ты действительно хочешь взять эти деньги за Стефи. Ведь тогда ты смогла бы отправить двойняшек в интернат, а меня — в военное училище.
— Почему ты подслушиваешь?
— По крайней мере так я хоть в курсе событий.
С полными слез глазами он вскочил, сунул руки в карманы джинсов и гордо прошествовал мимо нее к кухне.
Она пошла за ним, чтобы обнять его. Но он и раньше не позволял ей приласкать его — только перед сном.
Даллас положила на телевизор пульт дистанционного управления.
— Патрик! Он обернулся.
— Я не уступлю.
— Уступишь. — Мальчик открыл дверь, и она не смогла увидеть его лицо. Он стоял к ней спиной — гордая, холодная поза.
— Я бросила университет не ради того, чтобы ты учился в военном училище.
Еще мгновение он скованно стоял у двери в своем отроческом упрямстве. А затем снова стал маленьким мальчиком, летящим через комнату в объятия своей тети. Его щеки были влажны, но он не издал ни звука: он всегда стремился выглядеть мужественным.
Даллас стояла на коленях и крепко обнимала его — до тех пор, пока он не вырвался.
— Никому, даже мистеру Стоуну, не удастся разбить нашу семью. Даже если он играет роль Тигра.
Голос Патрика звучал приглушенно:
— Тигр всегда выигрывает.
— Только не в реальной жизни, любимый.
— Может быть, поэтому я и боюсь ее.
Под котлами с подливками пылал огонь. Устрицы и креветки шипели в горячем жире. Любители этого яства нетерпеливо дожидались его в зале.
Кухня приморского ресторана напоминала сумасшедший дом. Даллас в своем грязно-белом халате, в эпицентре этого сумасшествия, тоже выглядела безумной. Наконец пришла Пеппер Каналес — официантка.
Даллас склонилась над кулинарной книгой:
— Три минуты.
Ее очки в очередной раз съехали вниз с носа, пока она рассматривала пузырящуюся корзину с тусклыми жирными креветками. Тут подошла Ренни и передала тете трубку радиотелефона:
— Мистер Стоун.
— Опять! Я же сказала: говори ему, что я занята!
— Его такой ответ не устроит. Даллас схватила телефон:
— Мистер Стоун, я не продам вам Стефи — это мое окончательное решение.
— Разве в отношении Стефи я употреблял слова “продать” или “купить”? — сказал он бархатным голосом.
Мышцы ее желудка сжались от его мягкого, проникновенного голоса.
— Почему вы всегда искажаете все, что связано со мной, представляя меня плохим парнем?
— Потому, что вы и есть плохой парень, дорогой мой. Доброй ночи, мистер Стоун.
Жирным пальцем Даллас нажала на кнопку и разъединила связь.
— Возьми… — Но, прежде чем она передала телефон Ренни, он снова зазвонил.
— Ясно, что вы хотите больше денег, — вновь зашептал сладкозвучный мужской голос.
— Вы и в самом деле отвратительный субъект. Я не хочу ваших денег.
— Те, кто протестует громче всех, как правило, хотят получить больше всех, — цинично парировал он.
— У вас плохое окружение. Он замолчал, а затем предпринял новую попытку:
