хитрость, глаза почти всегда были слегка прищурены – в общем, его нельзя было назвать привлекательным или симпатичным.
– Добрый вечер, Лорд Айрон, – сказал он. – Роза, вы ослепительны.
– Мм-м, – пробормотала Роза.
– Я увидел, что вы тут стоите, и понял, что просто обязан пригласить вас на танец.
– Неужели?
Пьютер подставил ей руку:
– Ну, миледи?
Айрон слегка шевельнул пальцами в сторону дочери:
– Иди, потанцуй. Ты для этого сюда и пришла. Роза сощурилась, посмотрев на отца, затем взглянула на Коффина. Он знал, как если бы Роза произнесла это вслух, что она спрашивала, нельзя ли сказать Пьютеру, что первый танец уже обещан ему. Можно ли расценивать как комплимент, что она предпочитает его Пьютеру? Вряд ли. Роза предпочла бы танцевать в объятиях трупа, нежели с Пьютером. Коффин кивнул ей, показав, что понимает ее чувства. Она, состроив гримасу, позволила Пьютеру увлечь ее прочь. О, его чудесная Роза!
Он вышел из своей короткой задумчивости, обнаружив, что Лорд Айрон строго смотрит на него. Коффин откашлялся:
– Ну, раз уж я здесь, проведу небольшой допрос. Лорд Айрон поднял брови.
– Слуги Клана хорошо знают, о чем говорят на рынках, – пояснил Капитан. – Собирают свежие слухи. Не стоит терять время.
– Отлично, – согласился Лорд.
Коффин растворился среди гостей. Многие собрались в центре зала, ожидая начала первого танца. Было много родственников Розы – этих кислых Айронов. Роза являлась чудесным исключением. В толпе виднелась Фабиана Коппер, ее изящное тело облегало платье цвета расплавленной меди. Она стояла в объятиях младшего Стила, Сэра Руперта, явно осознающего свою привилегию. Лицо Фа-бианы горело от возбуждения, ноги пританцовывали. Коффин про себя улыбнулся. Она была такая воздушная, совершенно безмозглая, конечно, но премиленькая. Неподалеку стояла Роза с непроницаемым лицом, на расстоянии вытянутой руки от Пьютера.
Коффин прошел через широкую арку в другую комнату, где слуги хлопотали у столов. Он направился к слуге Фабианы, пожилому мужчине, похожему на гигантскую амфибию, поднявшуюся на задние лапы, с массивным торсом и худыми икрами. В очертаниях его головы, сразу, без шеи, высовывающейся из безупречной ливреи, было что-то черепашье.
– Добрый вечер, Труффл, – сказал Коффин, взяв себе пирожное.
– Руки прочь, Коффин, будешь есть, когда начнут остальные.
Коффин облизнул пальцы.
– Что слышно на улицах сегодня? Труффл повел головой из стороны в сторону.
– Там как всегда болтают, – сказал он. – Люди не могут держать рот закрытым. Всякая чушь.
– Ну, а есть чушь, которая меня могла бы заинтересовать? – Капитан достал монету из кармана – он заблаговременно положил достаточное количество этого вспомогательного материала – и вертел ее в пальцах, заставляя сверкать на свету.
Труффл увидел монету:
– Может быть.
– Мои уши – твои преданные слуги.
Труффл принял монету быстрым незаметным движением и отправил ее в свой собственный карман.
– Слышал я одну вещь сегодня. Очень интересную. Абсолютная неправда, конечно.
– Как знать.
Труффл придвинулся ближе.
– Представьте, если бы это
– Теперь мои уши – рабы, распростертые у твоих
ног.
– Ну, я слышал из нескольких источников, так что неизвестно… В общем, похоже, возродился древний культ.
– Что за древний культ?
– Самый ужасный, – понизил голос Труффл, – из литейных.
Коффин пододвинулся еще ближе.
– Ты говоришь о культе Секмет? – Он не хотел, чтобы это оказалось правдой, ясно осознавая, что тогда кто-нибудь из его людей может оказаться вовлеченным в это.
Труффл кивнул:
– Так говорят.
– Кто в это втянут?
– Откуда я могу знать? Я не имею к этому отношения. Единственное, что я слышал – и это самое неприятное, – что некоторые люди Клана имеют тут свой интерес.
Коффин нахмурился.
– Каким образом?
Труффл повернулся обратно к столу, раскладывая вилки.
– Леди скучают, знаете ли, заключенные в своих дворцах. Когда им надоедают услуги смазливых молодых слуг, они ищут себе какие-нибудь новые развлечения. Вот и все.
– Ты имеешь в виду, что Леди замешаны в этом?
– Я сказал то, что сказал. Оставь меня, я занят.
– Мне нужно знать больше, – настаивал Коффин. Труффл повернулся к нему.
– Настали странные времена, Капитан. Очень странные. Все не так, как было раньше.
– Мне нужно знать, что именно ты услышал.
– Я уже сказал. Больше ничего.
– Но какие основания…
– Нет никаких оснований, только слухи. – Труффл отошел в сторону и принялся ругать нерадивую служанку.
Коффин обдумывал услышанное. Возможно ли такое? Если да, это будет хорошая встряска для Кланов. Возможно, это сыграет ему на руку.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
УКРАСТЬ СИЯЮЩИЙ АЛМАЗ
Как только Центральный Рынок закрылся на ночь, постамент с Алмазом выкатили на паровой платформе за огромные металлические ворота. Комитету достойных представителей одного из младших Металлов было поручено провести церемонию. Лорд Лид[6] зачитывал слова из официального свитка перед быстро редеющей толпой. Сегодня вечером люди хотели побыстрее разойтись по домам, чтобы подготовиться к Карнавалу, который будет сотрясать город до рассвета.
Последние слова были произнесены, и Лид отложил свиток, возможно сам витая мыслями где-то у Медного Дома и предстоящей вечеринки. Механическая гвардия прогрохотала к постаменту. Они еще не успели выполнить до конца свою задачу, когда показались первые лучи Рубиновой Луны, пробивающиеся из-за горизонта. Всего через несколько минут город уже был затоплен красным сверхъестественным светом. Улицы выглядели странно пустыми и спокойными. Ни звука не доносилось из-за закрытых ставен. Сейчас уже должны были начаться празднования. Только Ребята патрулировали улицы, и странный свет придавал им какую-то дикую красоту. Некоторые были сделаны по подобию людей, с отлитыми ногами и лицами големов, иные – катились на колесах и выглядели как гигантские автоматические маслобойки. Все они были снабжены сиренами, оружием, огнеметами и прочим необходимым снаряжением. При патрулировании они гремели и издавали шипящие звуки, присущие паровым двигателям.
Колокол пробил положенное время, и из громадных механических часов на главной рыночной площади показались металлические куклы, движущиеся в своем собственном жутковатом карнавале. Время мертво, словно говорили они. Вскоре по улице загромыхали закрытые ставнями паровые экипажи. Они останавливались у ворот таверн, которые широко распахивались им навстречу. Дворы за воротами были
