мне не нужна была сестра. Мне никто не был нужен, кроме моего любимого Жана Луи.
Анжелика резко обернулась к окну и сделала неуверенный шаг.
– Жан Луи, – застонала она.
Звук ее голоса заполнил комнату. Она начала хныкать, но слезы так и не появились в ее красивых, но холодных глазах.
Ройал обернулся к Зенобии и Сюзанне. Негритянка стояла позади, опустив голову, боясь слушать дальше, но не решаясь уйти. Сюзанна с белым точно мел лицом во все глаза смотрела на золовку.
Несмотря на все, что Анжелика сделала, Ройалу было искренне жаль ее. Он протянул руку к ней, но она отшатнулась, зашипев. Она посмотрела на него с презрением и ненавистью, и с ее языка полился яд:
– Что ж, все же невестой в ту ночь стала я. Брак не состоялся, была только свадьба. Выпей еще бокал шампанского, Жан Луи. Давай выпьем еще за твою прекрасную невесту. – С каждым словом ее голос становился просто неузнаваемым. Такой ненависти Ройалу еще не приходилось видеть в своей жизни. – Ах, какая она у тебя хорошенькая, Жан Луи, давай поднимем бокалы за ваш счастливый брак. И еще один, за ее здоровье. Предлагаю тост за ваше счастье. – Она злорадно улыбнулась. – Жан Луи никогда не мог контролировать себя, когда пил шампанское. – Она скрючилась, изображая пьяного брата. – Нет, нет, не стоит нести его в хозяйскую спальню. Как это несправедливо по отношению к молодой жене. Несите его в детскую. Пусть проспится. Утром он будет чувствовать себя гораздо лучше, я в этом просто уверена. – Анжелика медленно покачала головой. – Какой позор! И это в первую брачную ночь.
Анжелика развернулась к кукольному домику, уставившись на комнату на втором этаже, в которой Ройал узнал детскую, где они сейчас находились.
– Было темно, и он был пьян, – прошептала она. – Он думал, что я – это она.
Анжелика стала пантомимой показывать, как она раздевается.
Сюзанна вскрикнула. Голос ее был полон горечи и боли. Ройал подошел к ней и обнял за плечи, желая поддержать в эту трудную для нее минуту. Они втроем ошеломленно смотрели, как Анжелика, сейчас как будто бы раздевшись, подошла к невысокой кровати, стоявшей в углу детской. Она начала изображать акт любви во всех подробностях.
Когда она легла на кровать, Сюзанна, не в силах выдержать это циничное представление, закричала, вырвавшись из объятий Браннигана.
– Боже мой, Анжелика, что ты делаешь? Прекрати! – кричала она. – Прошу тебя, перестань.
Анжелика посмотрела на них, удивившись, словно ее обидели. Она поднялась с постели и в ступоре начала ходить по комнате. Она прошла вдоль полок с игрушками, касаясь руками некоторых из них, замерла на секунду возле маленького чайного столика, вглядываясь в узор на подносе, затем подошла к креслу- качалке. Она толкнула его несильно, и кресло начало качаться взад-вперед, взад-вперед.
Анжелика взяла с полки музыкальную шкатулку и, прижав ее к груди, стала заводить. Она опустила ее на место, открыла крышку, и металлические звуки вальса разлились по комнате, коробя слух.
Анжелика, сделав реверанс перед несуществующим партнером, закружила по полу. Девушка танцевала вокруг кукольного домика, но шкатулка была старой, и вскоре ее проржавевший механизм начал давать сбои. Мелодия быстро сошла на нет, превратившись в жалкую пародию на вальс. Но Анжелика, не воспринимая реальности, продолжала танцевать, словно мелодия звучала как прежде. Тяжелые полы ее платья задели масляную лампу, и та опрокинулась.
– Лампа, Анжелика! – закричала Сюзанна. – Ты опрокинула лампу.
Масло разлилось и тут же вспыхнуло, занявшись от тлеющей пеньки. Огонь мгновенно перекинулся на веранду кукольного домика, охватив и куклу. Волосы и платье искусственной Анжелики сразу вспыхнули. Настоящая Анжелика бросилась к кукле с таким воплем, словно это она сама горела.
– Принесите воды! – крикнул Бранниган застывшим женщинам.
Сюзанна и Зенобия ринулись из комнаты, очнувшись от оцепенения. Ройал подбежал к окну, сдернул тяжелую драповую занавеску, накинул ее на горящий дом и начал тушить разошедшийся пожар.
Вбежали Сюзанна и Зенобия с ведрами, наполненными водой, и вылили все на тлеющую ткань занавески. Они затушили остатки, затоптав ногами тлеющие огоньки. Комната погрузилась в полную темноту, к тому же от едкого дыма слезились глаза и было трудно дышать. Только тут Бранниган понял, что Анжелики больше нет в комнате.
– Ее нет, – крикнул он Сюзанне. – Слышишь, Анжелика сбежала!
– Я догоню ее, – сказала Зенобия и пробормотала про себя, выбегая из комнаты: – Господи Боже, будь милосерден к ней. Она заслужила это.
Ройал обернулся к Сюзанне. Лицо ее было мрачнее тучи, а глаза влажные и немигающие.
Он хотел обнять ее, даже сделал было движение, но передумал.
– Я не из стекла, Ройал, не сломаюсь.
– Как ты? – осторожно спросил Бранниган. Сюзанна прижала влажную ладонь ко лбу.
– Скорее в шоке. Знаешь, я сейчас переживаю целую смесь эмоций. Отвращение, жалость, но, как ни странно, я чувствую облегчение. Все это время я считала себя виноватой, как будто я сделала что-то не так, не понимала или не видела чего-то. – Она поежилась. – Вся дрожу, не могу остановиться. – Она слабо улыбнулась.
Ройал обнял ее и прижал к себе, гладя по волосам.
– Я не могу понять, – заговорила она, немного успокоившись, – не могу простить Анжелику. Как она могла так поступить? Зачем? Ведь она не только расстроила нашу семейную жизнь, она уничтожила Жана Луи своими собственными руками.
– Она, вероятно, всегда испытывала эти чувства к брату, но успешно скрывала их, – попытался объяснить Ройал, как он понимал это сам. – И она использовала других мужчин как замену ему. В том числе и меня, и Рафа Бастиля. – Бранниган помолчал, затем заговорил быстро, с жаром: – Ах, Сюзанна, сможешь ли
