избивают их до полусмерти, это не мое дело. Пусть они сами решают, что им нужно от этой жизни. Пусть советуются со своей Нэнси Фрайдей. И да, я совершенно сознательно злоупотребил в своих записях словами «пост» и «модернизм». А чего вы хотите? Зачем кусать руку, тебя накормившую, если можно ее отодрать и швырнуть собакам? Но что будет дальше? Может быть, уже пора перевернуть страницу истории. И начать следующую главу в извечных поисках смысла, который дразнит, манит, но никак не дается в руки. А то эта глава получается больно скучной.
Или это путешествие было прощанием со всеми богами нашего века, время которых уже на исходе. Да, они хорошо послужили своим хозяевам и покорили нас, им поклонявшихся. Так что, пока, Микки Маус, пока, Чарли Чаплин, Джон Уэйн, Джон Кеннеди, Малкольм Икс, мисс Монро, Кортни Лав, Луи Армстронг, доктор Спок, доктор Лири, капитан Кирк, генерал Айк, Супермен, Человек-Паук, Бэтмен, ковбой Мальборо, Кассиус Клэй, кот Фриц, Железный Майк, Рональд Рейган, Кока-кола, Генри Форд, Биг-Мак, Боб Дилан, Джими Хендрикс, Джеймс Браун, Спайк Ли, рядовой Джо, Чарли Мэнсон, Бетт Дэвис, Ханк Уильяме, Айс-Ти, человек на Луне; и самое главное, пока, Элвис. Или я просто пытаюсь похоронить свою юность и молодость, прежде чем взвалить на себя груз ответственности средних лет и пуститься в новые приключения, приключения для зрелых мужчин? Может быть, это и есть мой запоздалый «уход в большой мир», на середине жизненного пути.
Ладно, как бы там ни было, мы доставили Элвиса на Полюс, хотя сами до Полюса и не дошли. Внутренний младенец Иисус? Да, по-моему. Мы его нашли. Если прислушаться очень внимательно, его почти слышно – «этот тихий, едва различимый голос». Нет, не тот голос, который язвил у меня в заметках, а другой – совсем-совсем тихий.
Но, как сказал Z, мы запродали души Дьяволу. И нам надо его найти и расторгнуть сделку. Что касается женщин, тут я вообще молчу – чтобы сравнять с ними счет, одного перочинного ножика с красной пластмассовой ручкой будет явно маловато.
Файзал смотрит на дорогу, так что я снова пытаюсь вытащить эту злосчастную козявку из левой ноздри. Но ее уже нет. Сбежала. Наверное, туда, где лучше.
Такси останавливается у моего дома. Плачу двадцать фунтов, как договаривались. Потом перехожу через дорогу, чтобы посмотреть на то место, где я срезал деревце в понедельник. Мне почему-то подумалось, а вдруг оно выросло заново и распустило молоденькие листочки, чтобы как-то украсить этот унылый и пасмурный зимний день… но нет. На фермерском поле бараны честно отрабатывают свое содержание и гоняются за овцами. Так и хочется написать что-нибудь высокопарное и неуклюжее, типа «Жизнь продолжает свой танец, какой нам еще нужен смысл?», – но это будет всего лишь очередная неправда.
Перехожу через дорогу и открываю дверь своего дома. На коврике в прихожей лежит открытка. На открытке – полярный день, полуночное солнце. Отправлено из Хоннингсвага, пятого ноября, в четверг. Узнаю почерк Z. Строчки из «Поклонения волхвов»: «И в свои края мы вернулись, в эти царства, / Но не чувствуем больше себя в согласии с прежним законом».[23]
Шанти, Шанти, Шанти.
Бросаю рюкзак на пол и мчусь на кухню с одной только мыслью: поставить чайник и заварить себе чаю – много-много, чтобы хватило на всю оставшуюся жизнь. Да, путешествие только начинается: нам еще предстоит обмануть Дьявола и вернуть себе наши души.
Идет дождь.
.
Z, спасибо тебе за открытку.
Приложение
Черный докторский чемоданчик Билла
Его загадочное происхождение и тайная история
Когда Джеймс Браун, соул-певец и тайный оккультный ученый, спел «У папы новая сумка», он пел вовсе не про какую-то сумку из Tesco и не про своего папу. Нет, этот мудрый чернокожий маг говорил иносказательно, имея в виду герметические науки. В таком зашифрованном виде он открыл миру частичку знания, ибо он говорил об одном очень странном и очень загадочном артефакте – магической вещи, которая существовала в мире задолго до Рождества Христова. Кое-кто утверждает, что эта вещь появилась еще в Темные Времена, в эпоху друидов и Стоунхенджа; но в ходе собственных изысканий я выяснил, что первое достоверное упоминание об этой вещи встречается в Ветхом Завете, а сама вещь восходит ко временам Моисея.
Я могу с полной ответственностью заявить, что черный докторский чемоданчик Билла – это не что иное, как Сума Завета, и что этот таинственный артефакт и есть первозданный sanctum sanctorum, святая святых, где хранились скрижали Завета, полученные Моисеем от Бога на горе Синай. Изучив тайный архив древнего ордена иудейских магов, чьи имена я поклялся не называть под страхом ужасной, мучительной смерти, я выяснил, про при переложении исходного текста Библии с древнееврейского на греческий переводчики перепутали слова «сума» и «ковчег». Чуть позже я остановлюсь на этом подробнее.
Сейчас же нам следует прояснить вопрос, имеющий самое непосредственное отношение к событиям, описанным в данной книге: каким образом этот мощный магический артефакт попал к моему доброму другу, мудрому Драммонду? Как получилось, что его клан стал хранителем Сумы Завета? Эта история начинается в Африке – а точнее, в Эфиопии, – с прапрадеда Билла, Мунго МакДраммонда, царя пигмеев. Шотландец Мунго был знаменитым исследователем Африки, охотником за слоновой костью и работорговцем. Он нажил огромное состояние, продавая черных рабов на содомитские ранчо в южных штатах Америки – его стараниями население Центральной Африки убавилось чуть ли не вдвое.
Этих молоденьких африканцев продавали богатым хлопковым баронам, которые пару недель всячески тешились с их свежими, юными задницами, ублажали себя, как могли, а потом убивали несчастных и требовали еще – этого «восхитительно вкусного черного мяска». И Мунго исправно снабжал этих испорченных европейских развратников необходимыми «деликатесами». Также ходили слухи – спешу добавить, что слухи неподтвержденные, – что Мунго и сам не чурался анальных радостей.
Но вернемся к Суме Завета. Мы доподлинно знаем, что один из местных шаманов предложил Мунго Суму в качестве выкупа за жизнь и честь сына, которого должны были отправить в Америку в качестве «жопного» раба. Шаман рассказал Мунго историю Сумы: после того, как царь Навуходоносор разрушил Иерусалим, растафари – потерянное колено Израилево – бежали в Эфиопию и принесли с собой Суму Завета, где эту реликвию хранили жрецы, передавая ее из поколения в поколение; собственно, так она и попала к шаману, потомку древних растафари. На каком-то этапе христианская вера вернулась к своим языческим, идолопоклонническим истокам, и Сума – вещь, наделенная сверхъестественной силой, – стала фетишем племени, что хранило ее на протяжении многих веков.
Мунго внимательно осмотрел старую, потрепанную кошелку. Что-то подсказывало ему, что шаман говорит правду и в этой вещи действительно заключена некая странная сила. Мунго нарушил слово. Он убил шамана и сына шамана и украл Суму Завета, святая святых. Но и это еще не все. Дабы усугубить богохульство, Мунго велел содрать кожу с убитого шамана и обтянуть этой кожей Суму, священнейшую из священных реликвий.
После чего сила Сумы начала проявляться лишь в темном аспекте; черные знания злых и свирепых первобытных богов запятнали ее священную чистоту. Через два года Мунго вернулся в родную Шотландию, и там запил по-черному, и начал вести себя странно: жечь пачки денег на улицах и сыпать проклятиями в адрес Темных. Он помешался на мифе о Ктулху, сошел с ума и застрелился в 1784 году.
Почти ничего не известно о том, что стало с Сумой Завета после смерти Мунго, но через сто лет ею завладел самозваный «Совершеннейший» (Ipsissimus) маг, Зверь, чье число 666 – Алистер Кроули, печально известный адепт гомосексуальной содомической магии. Кроули нашел Суму на чердаке своего дома в поместье Болескин-Хаус на берегу озера Лох-Несс и сразу же распознал темную силу этого страшного артефакта. Теперь становится ясно, что Сума Завета несет на себе проклятие. В своей «Книге Лжей» Кроули сам говорит о том, что в его падении виновата только «эта проклятая сумка» – это из-за нее он подсел на героин и впал в нищету.
Также известно, что какое-то время Сумой Завета владел Оскар Уайльд. После смерти Оскара лорд Альфред Дуглас – больше известный как Бози – рассказал кошмарную историю о том, как однажды вечером, когда он упился шампанским («последняя бутылка была явно лишней… ну, или семь последних бутылок»), он
