Катерина улыбнулась и взвалила тяжелую сумку на плечо.
— Может быть, прогуляемся до метро? Поговорим по пути.
«Я в Музее Виктории и Альберта, и со мной происходит странное», — размышляла Катерина час спустя. Она не понимала, как и почему это произошло. И не могла остановить ход событий или повлиять на него.
Девушка не знала, что они делают в музее — просто слишком много нужно было сказать и слишком мало времени, так что, в конце концов, Эндрю предложил выпить по пути кофе. Но «по пути» почему-то оказалось в Музее Виктории и Альберта. Теперь, когда они сидели в ресторане на первом этаже, окруженные толстыми шумливыми американцами и миниатюрными болтливыми японскими туристами, Катерина осознавала мимолетность ситуации, которую не совсем понимала.
Внешне она оставалась спокойной, подчеркнуто безмятежно накручивала на палец прядку волос, пока они с Эндрю, с сугубо практической точки зрения, обсуждали неуверенность Джины и как с этим бороться. Но в душе Катерины было очень неспокойно. В животе будто стянулся узел. Запястье, которого случайно коснулся Эндрю, по-прежнему слегка покалывало.
Продолжая говорить (обсуждать чужие семейные проблемы таким невозмутимым взрослым образом оказалось на удивление просто), Катерина рассматривала Эндрю Лоренса. Пусть не пугающе красив, как, например, Сэм, но в его темно-серых глазах, впалых щеках и светло-каштановых волосах крылось нечто куда более притягательное. Эндрю казался измученным. Он сражался вопреки всему, чтобы извлечь максимум из ситуации, в которой оказался. Когда он, наконец, улыбнулся, его лицо преобразилось. Эндрю словно помолодел.
— Мне не следовало тебе рассказывать, — признал он, помешивая давно остывший кофе. — Это, в конце концов, не твои проблемы.
— Но это же ужасно! — воскликнула Катерина, готовая расплакаться. — И несправедливо… Боже, мы ведь понятия не имели… Мама сказала, что…
— Что? — мягко уточнил Эндрю. — Что сказала мама? Не в силах лгать, Катерина устремила на него огромные карие глаза и пробормотала:
— Ну, она обмолвилась, что Марси глупа.
Он задумчиво кивнул и улыбнулся. Жизнь, оказывается, имеет свои плюсы. Эндрю задумался, что делать с «плюсом», который смотрел на него в эту минуту. Желание прикоснуться к девушке еще раз… конечно, случайно… было нестерпимым.
— Это моя вина, я вел себя как полный идиот, — признал он. — Был женат, но решил, что люблю другую… а когда понял, что нет, оказалось уже слишком поздно.
— Не нужно себя винить, — горячо возразила Катерина. — Она забеременела по собственной глупости. Большинство мужчин тут же бы ее бросили.
Ресторан быстро пустел: было уже почти шесть. Эндрю ловил мрачные взгляды уборщиц и понимал, что время истекло, но не мог остановиться. Накрыв ладонью руку Катерины, он сказал:
— Спасибо. Жаль, что мы не встретились полгода назад. «А еще лучше — двадцать лет назад, когда я был молод и не женат».
Но Катерина, понимая, что Эндрю Лоренс полностью завладел ее сердцем, пустила под откос семнадцать лет беспорочной жизни и потянулась за рукой, которую он отдернул. Она слегка дрожала, но была счастлива, как никогда.
— Неважно, — донесся до нее собственный голос будто издалека. — Вы встретили меня теперь.
Глава 15
Не желая выказывать рвение, но до боли сознавая, что одинокие мужчины вроде Сэма все время находятся под угрозой попадания в лапы какой-нибудь менее терпеливой женщины, Иззи держалась на приличном расстоянии, пока Сэм не перебрался в новую квартиру. Пребывая в состоянии приятного возбуждения, она умудрилась продержаться почти неделю.
Иззи проснулась в субботу с нестерпимым желанием повидать Сэма и приступить к давно намеченным действиям. Предвкушение стало почти нестерпимым. На улице было тепло и солнечно. Настроение у Иззи было отличное. А главное, заглянув в спальню Катерины, Иззи обнаружила, что дочь передумала надевать новую розовую юбку. Прихватив обновку и направляясь с ней в ванную, Иззи подумала: может быть Сэм предназначен ей судьбой?
Джина была внизу и смотрела старый черно-белый фильм по телевизору.
— Идешь развлекаться? — спросила она, когда Иззи появилась перед ней в джинсовой юбке, коротенькой белой курточке и с черно-розовым лохматым шарфом на талии. Ярко-синие тени подчеркнули выразительность глаз, на губах соблазнительно сверкала розовая помада.
«Дурацкий вопрос, — горестно подумала Джина. — Разумеется, Иззи идет развлекаться».
Услышав нотку отчаяния в ее голосе и догадавшись, что Джина, возможно, попросится с ней, Иззи ответила: «На прослушивание» — и улыбнулась, решив, что в некотором роде так оно и есть. Причем обоюдное.
Джина, утратив к ней интерес, снова перевела взгляд на экран телевизора.
— Кстати, Кэт просила передать, что пошла к Саймону. Вернется поздно.
Отлично. Иззи схватила серьги дочери с каминной полки. Катерина терпеть не могла, когда мать надевала ее украшения. Склонив голову набок и рассматривая свое отражение в зеркале, Иззи добавила:
— Если желаешь знать, в этих ее исчезновениях что-то кроется…
— Что ты имеешь в виду? — Джина накануне посмотрела программу о подростках-наркоманах и немедленно подумала о наркотиках. Господи, только этого не хватало.
— Кэт и Саймон, — терпеливо объяснила Иззи. — Они не могут проводить столько времени вдвоем, просто сидя за учебниками. Разве ты не заметила, что в последнее время Кэт стала другой? Уж точно не благодаря физике и химии, — удовлетворенно заключила она, взбивая волосы и поправляя бретельки топика, чтобы приоткрыть грудь. — Конечно, я сама с трудом могу в это поверить, но, кажется, моя умная, но робкая дочь, наконец, поняла, из чего сделаны мальчишки! Благослови ее Господь, она влюбилась!
— У тебя в ушах крокодилы, — заметил Сэм.
Он был в душе, когда в дверь позвонили. Иззи до смешного занервничала, увидев его в зеленом полотенце, обернутом вокруг бедер. Она напомнила себе: если пойдет верным курсом, то вечером он наверняка окажется в костюме Адама.
— А у тебя полотенце в зайчиках, — отрезала она. Неудачная шутка, даже по ее стандартам.
Сэм подмигнул.
— Да, но я одолжил его у Катерины, конечно же, спросив разрешения.
— Откуда ты знаешь, что я не спросила?
— Если бы ты спросила, она бы ответила «нет».
Иззи собиралась прикусить нижнюю губу, но вспомнила, что в результате испачкает зубы помадой, поэтому просто сделала покаянную мину.
— Ты собираешься вызвать полицию?
— Нет, если ты принесла шампанское. — Он рассматривал тяжелую сумку, которую Иззи прижимала к груди.
— Одинокие мужчины славятся тем, что холодильники у них набиты шампанским, — заявила Иззи, шагая на кухню. — И скорее всего, кроме шампанского, больше ничего нет. Я принесла кое-что полезное. Еду.
— Ты собираешься готовить? — встревожился Сэм.
— Не пугайся, я зашла в итальянскую закусочную, — отмахнулась Иззи. — Нужно просто снять упаковку.
