придет, — но не принесла мячик, надеясь на него. Его рука легко вошла в перчатку Грега. Немного свободна — хозяин был крупным мужчиной, — но вполне годилась.
У девочки оказалась сильная бросающая рука — даже сквозь перчатку его ладонь ощущала силу ее броска, но точность оставляла желать лучшего. Он сделал несколько подсказок, но в основном служил ей целью.
— Ты играешь в команде? — спросил Тед через некоторое время.
— Не-а. — Она остановилась, чтобы заправить волосы под кепку. — Мама говорит, что я могу играть только в одну игру, потому что тренировки занимают слишком много времени, и я выбрала футбол. Но мне он уже немного наскучил. Футбол мне нравится, но в нем легко поломать ноги или руки, а если это случится, мама запретит мне спорт вообще.
— А ты играешь когда-нибудь в куклы или во что-то в этом роде?
— Это еще зачем? — Она бросила мяч с особой силой. — Только потому, что этим занимаются девочки?
— Я этого не говорил, просто спросил.
Стянув перчатку, она обтерла руку о свою рубашку.
— Бабушка Джеймсон — это мамина мама — говорит, что я должна вести себя как девочка. Она хочет, чтобы я носила платья с оборочками, и покупает мне банты для волос и туфли, которые жмут. А бабушка Тейлор заставляет ее забирать их обратно. Она говорит, что неважно, как я себя веду, лишь бы не хулиганила.
Тед мог бы и догадаться о подобном обращении. Мать Дорис воспитывала только дочерей. Все три были симпатичными, женственными и отнюдь не сорванцами. Миссис Тейлор, напротив, воспитала трех мальчиков — атлетически сложенных и хулиганистых. Кэт явно унаследовала озорство и свои спортивные увлечения от отца.
— Ты часто видишься со своими бабушками и дедушками? — спросил он, бросая ей мячик.
— Довольно часто. Они же живут недалеко отсюда. Мои тетки часто забирают меня в субботу вечером, и я ночую у них. Каждое лето мои дедушки берут меня на рыбалку в глубокой воде. Мама однажды поехала с нами просто посмотреть, что это такое. И как же она разболелась! Почти все плавание она провела в ванной комнате яхты. Сказала, если мы немедленно не вернемся на берег, то можем выбросить ее за борт и дать ей утонуть, потому что более несчастной уже и быть не может.
Брошенный ею мячик пролетел над его головой справа, и девочка кинулась за ним. Разгоряченный, вошедший в азарт, Тед побежал вслед, но юная спортсменка обогнала его и радостно засмеялась. Подобрав мяч, они уселись на траве.
— Вы когда-нибудь выходили в океан? — спросила она, утирая лицо рукавом.
— Пару раз я был в круизах по морям и океанам.
Кэт восторженно посмотрела на него.
— Настоящие путешествия? Или на военном корабле?
— На военном.
— Когда я была маленькой, я слышала разговоры о круизах по Средиземному морю и думала, что это увеселительные плавания, знаете, как в телевизионной рекламе. И даже хотела поступить на службу в Военно-морские силы и плавать через океан, пользоваться на корабле бассейном, развлекаться и есть всякую вкуснятину. Все равно, что на каникулах. Потом я узнала, что все вовсе не так весело, как показывают по телевизору.
Она говорила так серьезно, что Тед не мог удержаться от смеха.
— А когда ты, Кэтти, перестала быть маленькой? Тебе сейчас уже девять.
— Мама говорит, что мне девять и скоро исполнится сорок девять. А дед сказал, что я родилась старой.
Сзади со скрипом открылась дверь дома.
— Детка, — позвала мать, — подойти сюда на минутку, пожалуйста.
— Давайте сделаем вид, что мы не слышим, — предложила озорница. — Если я пойду, мама придумает для меня какое-нибудь дело. Всегда так бывает, когда она вежливо просит меня. А я бы просто посидела здесь в теньке.
Тед отдал ей перчатку и поднялся.
— Ты делай вид, что не слышала, а я узнаю, в чем дело. Мне так и так нужно поговорить с ней.
— Вы собираетесь извиниться за то, что вели себя ужасно в тот вечер?
Он ухватил козырек ее кепки и натянул ей на лицо.
— Твоя мать права. Ты слишком любопытна.
— Если я передумаю и войду в дом, я не застану ваших поцелуев или еще чего? — поинтересовалась она, игриво выглядывая из-под козырька. — Я спрашиваю потому, что мне не нравится смотреть на такие вещи, разве только по телеку — тогда можно просто выключить его.
Он успел сделать уже несколько шагов, потом вернулся и присел на корточки.
— И часто ты видишь здесь такое?
Ее лукавая улыбка была под стать ехидному голоску.
— Не скажу, мистер Хэмфри.
— Ну, ты тот еще ребенок! — Стянув с нее кепку, он разлохматил волосы и пошел через двор. Через мгновение мимо пролетел сильно пущенный мяч.
На маленькой квадратной площадке стояли столик для пикника из красного дерева, бамбуковые стулья и газовый гриль. Три ступеньки вели на веранду. Она была занята гамаком и потрепанным плетеным креслом-качалкой. Еще одна ступенька вела в дом. Гость оказался в небольшой прихожей. В кухне рядом чем-то занималась хозяйка.
Она стояла к нему спиной и тихо подпевала радиоприемнику. На ней были бледно-голубая мужская рубашка на пару размеров больше и обтягивающие белые джинсы. Босые ноги придавали ей уязвимый вид. Он постоял в двери, наблюдая, и тихо вошел в кухню.
— Долго же ты шла, — сказала Дорис, не оглядываясь. — Возьми, пожалуйста, пару стаканов из шкафчика, миленок, и наполни их льдом. И передай мне лимоны со стола.
Он взял один и, подойдя сзади, вложил в ее протянутую ладонь. Ее пальцы обхватили лимон, дотронувшись до незнакомой руки. Женщина окаменела.
Мгновение стояла тишина — даже передававшаяся по радио музыка, казалось, замерла.
— Извини, — медленно выдохнув, проговорила она так, словно и не думала извиняться, — мне показалось, это Кэт.
— Я так и решил, не меня же называть миленком.
Тед стоял сзади и чуть в стороне от нее — так близко, что улавливал тонкий запах духов, слышал прерывистое дыхание и ощущал ее тревогу. Ему передавалась дрожь прикоснувшихся к нему пальцев. Чувствовалось, как напряглись мышцы ее руки, шеи, лица. Интересно, расслабится она, если погладить ее руку или изящную шейку?
Он засомневался, зная, что лишен душевной способности сделать так, чтобы эта женщина расслабилась.
— Дори…
Поспешный голос хозяйки прервал его:
— Я тут готовлю лимонад. На улице страшно жарко, а Кэт так долго играла на солнце. Она любит свежий лимонад, только чтобы был очень сладкий. Девочка такая костлявая, что ей не повредит немного…
— Дорис.
Так же неожиданно заботливая мать смолкла. Он взял лимон из ее ладошки, положил на разделочный столик и медленно повернул женщину лицом к себе. Такое положение не было более интимным, чем то, в котором они стояли перед этим, но могло выглядеть таковым. Она смотрела куда-то вниз, и его взгляд вполне естественно остановился на ее губах. Казалось, еще мгновение, и он прильнет к ним. Но в ушах соблазнителя все еще звучал предостерегающий намек Кэт насчет поцелуев и тому подобного.
— Кэт сообщила, что я вел себя ужасно в тот вечер и это вызвало у тебя ответную грубость.
— Да, вероятно она забыла, что нельзя говорить такое взрослому человеку, — не поднимая глаз,
