Решили, что Бэйли нападет на паука номер один с одной стороны, а Джаз зайдет с другой, Прежде чем атаковать, Бэйли аккуратно прикрепил фал к скобе на корпусе. Затем норбит и все «сестры» одновременно ринулись на пауков. Когда паук номер один бросился на Джаз, норбит атаковал его с тыла. Этот паук был вдвое меньше того, что напал на XF25, и двигался намного быстрее. Он оттолкнул Джаз и кинулся на Бэйли, и тогда Джаз стала поливать его струей из баллона. Это было долгое, упорное сражение. Бэйли с трудом понимал, что вообще происходит вокруг. Он то отбивался от одного монстра, то атаковал другого. Позже, пытаясь восстановить ход битвы, он смог вспомнить лишь несколько ее моментов, словно у него остался на память набор открыток из серии «паучьи войны». Джаз, падающая на спину, и он, несущийся с дикими глазами на паука, чтобы пустить струю кислорода прямо в его омерзительную пасть. Облако кислорода, клубящееся на обшивке «Одиссея», и гаснущие под ним огоньки. Захария и Лаванда, загоняющие паука номер два на территорию паука номер один, и последовавшая за тем битва двух монстров, забывших о своих общих врагах в борьбе за право на свой участок. Роза, подвергшаяся нападению сразу двух тварей, и группа «сестер», вставших на ее защиту. Пауки, отступающие под напором кислородных паров.
Были моменты, когда Бэйли казалось, что они пропали. Но даже предавшись отчаянию, он не прекращал сражаться, гнать пауков прочь, распылять во все стороны струи кислорода, пока не осмотрелся и не увидел, что пауков больше нет. «Сестры» распыляли кислород по обшивке, чтобы очистить корпус «Одиссея» от фосфоресцирующих микробов. Вокруг корабля кружила Киска. Последний паук, номер три, самый маленький, медленно удалялся в космос, поджав лапы. Он был похож на безобидного высушенного паука, которого можно найти где-нибудь в углу чердака или подвала. Ничего страшного.
Они прошли шлюзовой отсек и оказались на борту «Одиссея». Захария обратилась по радио к Киске с просьбой вывести их из облака. Хотя с пауками и микробами было покончено, они успели повредить антенны и радары, и навигационное оборудование корабля не работало.
– Мы сможем выбраться из облака, – сказала Захария.
– Что дальше? – спросила Маргаритка.
Захария пожала плечами:
– Сначала решим эту проблему. Выберемся из облака, заберем Киску на борт и заправим ее. Может, Бэйли потом что-нибудь придумает.
Бэйли поспешно отвернулся. У него не было никаких гениальных мыслей. Он нашел свою каюту в точно таком же состоянии, как покидал ее, и рухнул на кровать с одной мыслью: что наконец-то сможет как следует выспаться. К сожалению, как это уже часто случалось, надеждам Бэйли жить мирно и комфортно не суждено было оправдаться.
ГЛАВА 9
Много месяцев плыли мы, много недель,
Нам бывало и мокро, и жарко,
Но нигде не видали – ни разу досель! —
Ни малейшего проблеска Снарка.
Бэйли проснулся от лязга стыковочных механизмов и глухого стука о корпус «Одиссея». Он сонно заморгал, раздумывая, стоит ли ему вставать и идти выяснять, что произошло. Он как раз решил, что все-таки не стоит, когда из коридора донеслись странные звуки. Кто-то куда-то бежал, Захария что-то кричала о нападении на корабль. Затем послышался мужской голос, низкий и раскатистый, сначала мычавший что-то о неуважении, затем – о пленных.
Полусонный Бэйли кое-как оделся и вышел из своей каюты. Его глазам предстала следующая картина: группа незнакомых людей собрала всех «сестер» и вела их по коридору, держа под прицелом парализаторов. Пока никто не успел его заметить, Бэйли достал из кармана ленту Мебиуса, надел ее на руку и до упора нажал на регулятор. Мир замер, и Бэйли стал не спеша разбираться, что же произошло.
Это были не военные. Один мужчина был одет в черно-красный каккаб-бирский комбинезон, другой – в серебристо-синюю форму, цвета Лупино. Остальные носили самые различные одежды, о единой форме и речи не было.
В центре этой живописной группы стоял мужчина необъятных размеров, одетый в огненно-красный комбинезон. Его густая спутанная борода достигала пояса, черные курчавые волосы были заплетены в косички, перетянутые красными лентами. Его руки застыли высоко в воздухе – видимо, он ими оживленно размахивал, а открытый рот замер в безмолвном крике. Рядом с ним стояла женщина явно из клана Фарров. У нее была яркая оранжевая стрижка под «ежик», и она осклабилась на Захарию. Этот оскал никак нельзя было, назвать добродушной усмешкой.
Бэйли медленно побродил среди окаменевших фигур, изучая ситуацию. Он устал, смертельно устал. Все его силы ушли на битву с пауками. Он мог, конечно же, украсть парализатор у одного из нападавших, оглушить их всех и каким-либо образом вышвырнуть их с борта «Одиссея». Тогда он и «сестры» снова вернутся к прежней ситуации – дрейфу в космосе на неуправляемом корабле.
Он всмотрелся в лицо бородатого толстяка и решил подождать и посмотреть, как события будут развиваться далее.
Пока Бэйли спал, «Одиссей» захватили пираты.
В Галактике существовало множество разновидностей пиратов. Одни пираты захватывали корабли, воровали их груз, а пассажиров и команду продавали трупокрадам. Другие называли себя каперами – они заключали контракт с правительством той или иной планеты, становились наемниками и патрулировали сектор космоса, контролируемый этой планетой. Третьи пираты специализировались на перехвате коммуникационных ракет – их называли «почтовыми». Захваченную почту они затем продавали тем, кому она предназначалась. Или тому, кто мог заплатить большую цену. Некоторые почтовые пираты занимались сбором космического мусора – поломанных, затерявшихся в космосе почтовых капсул (одну из таких Бэйли обнаружил давным-давно), а затем взимали с их адресатов плату за починку и доставку. Другие же рассматривали любую почту как объект для взимания дани; некоторые из них устраивали хитроумные схемы для перехватывания почты, и многие влиятельные кланы, включая Фарров, платили «дорожные сборы» за беспрепятственную пересылку коммуникационных капсул.
Пиратов можно классифицировать не только по их специализации, но и по их темпераменту. Среди них были практичные пираты-деляги, на все готовые ради денег, пираты-садисты, добивавшиеся неограниченной власти над другими, пираты-хулиганы, обуреваемые жаждой приключений и открытий.
Люди, захватившие «Одиссей», были одновременно почтовыми пиратами и «мусорщиками». Большую часть их добычи составляли грузы кораблей, которые были атакованы монстрами, обитавшими в Большой Расселины. Этим пиратам даже не приходилось захватывать корабли или сражаться с их командами: за них это делали гигантские пауки. Они просто делали короткие вылазки в туманности, чтобы там мародерствовать – грабить грузовые отделения погибших кораблей. Любой груз, хранящийся в металлических контейнерах, повреждали пауки и микробы, но деревянные ящики и стеклянные упаковки оставались нетронутыми.
Эти пираты подвергали себя смертельной опасности ради того, чтобы найти в облаке богатые трофеи: пластиковые баллоны с «улетом» с Офира или пряностями с Регула, бутылки виски, драгоценные камни со всех уголков Галактики – все те ценные вещи, которые могли перенести космический вакуум и воздействие микробов.
Когда пираты захватывали бесхозный корабль или его груз, они обрабатывали его струями кислорода, чтобы очистить от пауков и бактерий, затем буксировали награбленное добро в Порт Негодяев. Так назывался небольшой планетоид на орбите красного гиганта, расположенного неподалеку от Большой Расселины. Порт Негодяев служил излюбленным местом встречи всех отбросов общества, где любой подонок мог спрятаться от преследователей, а нечистоплотные дельцы покупали товары сомнительного происхождения, получая баснословные барыши.
Чернобородый, капитан пиратского корабля, захватившего «Одиссей», был хулиганом-романтиком, «мусорщиком» со стажем. Он отдал приказ своей команде высадиться на борту «Одиссея», пребывая в полной уверенности, что это еще один брошенный корабль, медленно дрейфующий со стороны облака. Когда выяснилось, что на борту находятся «сестры» Фарр, он выслушал бурю протестов от Захарии.
И это было большой ошибкой с ее стороны. Захария просто не имела права ни на кого кричать. Киска только что пристыковалась к «Одиссею» и ее баки были практически пусты. «Одиссей» был неуправляем, и сражаться на таком корабле или хотя бы скрыться бегством не представлялось возможным. Захарии
