— Извините, капитан, но мне нравится моя прическа.
— Черт побери, мне кажется, я понимаю ваше замешательство. — Он так неожиданно схватил ее, что она не успела ни бросить, ни положить на место апельсин. Его руки мгновенно нащупали узел на затылке и вытащили блестящую полосу металла.
— Дьявол тебя испепели! — взорвалась Карлотта. — Ты испортил мою прическу.
Не обращая на нее внимания, Морган повернулся, чтобы рассмотреть драгоценный камень, вделанный в рукоятку маленького кинжала.
— Неплохой аметист, мисс, — заметил он, — но сталь плохая. Видите? — С этими словами он придавил лезвие каблуком, резко поднял кинжал за рукоятку, и лезвие с треском сломалось.
— А-ах. Грубый пес!
— Нет, Карлотта, только осторожный; кроме того, я не собираюсь выбрасывать камень, — заверил ее Морган и, подняв лезвие, выкинул его в распахнутое окно. Они оба услышали, как оно звякнуло на парапете.
Морган повернулся и неожиданно припал на правое колено — только так ему удалось избежать удара тяжелой бутылью, которую Карлотта швырнула ему в голову. Бутылка ударилась о стену и разлетелась на тысячу сверкающих осколков.
Он ухмыльнулся.
— Какой темперамент! Неудивительно, что губернатор хочет избавиться от тебя. Ты не слышала, как мы в Уэльсе поступаем с непослушными маленькими девочками?
Поспешно отступая, она схватилась за серебряную чернильницу. К счастью, она была пуста.
— А-ах. Какой дикарь! Убирайся! Не смей прикасаться ко мне!
Словно непослушного щенка Морган поднял ее, царапающуюся, пинающую его ногами и ругающую его, и посадил на колени.
Когда раздались звуки поцелуя, дю Россе, который наблюдал за происходящим через потайное отверстие, скрытое за ковром, разразился тихим смехом.
Глава 8
ТАЙНЫЕ ЗАМЫСЛЫ
Весной 1664 года жизнь была вполне сносной. После почти десяти лет голода, путешествий, сражений, ссор, интриг и приобретения опыта Генри Морган чувствовал себя совершенно счастливым, и ему хотелось обосноваться на одном месте. Кроме того, с Карлоттой у него хватало конфликтов, сомнений и удовольствий не меньше, чем со всей испанской королевской колониальной империей.
Была и третья причина, которая вынуждала его проводить время в мирном бездействии. Совершенно неразумно, по мнению губернатора, Эдварда Мэнсфилда и остальных братьев, король Карл II, вновь воцарившийся во дворце Уайтхолл, поспешно заключил непонятный мирный договор с Эскуриалом.
Полуголый Морган валялся в гамаке из пальмовых волокон в тени двух кокосовых пальм.
— Итак, братец, нам остается воевать только с голландцами. А мне это не по душе.
Энох Джекмен сцепил пальцы рук и хрустнул суставами — как он обычно делал, когда размышлял.
— Как хочешь, но помни, что парни вроде нас должны драться или они порастут мхом; кроме того, если мы вскоре не выйдем в море, то потеряем наш экипаж. Некоторые из наших лучших матросов уже подписали договор с Риксом и остальными.
— Ты прав, Энох, без всякого сомнения, поэтому я попрошу, чтобы губернатор выдал вам с Джадсоном каперские лицензии на военные действия против Кюрасао.
— А ты почему не хочешь плыть? — Джекмен неодобрительно прищурил ярко-голубые глаза.
Морган тут же вспыхнул и нахмурился.
— Потому что я предпочитаю остаться здесь. Я уже сказал, что вы можете взять «Вольный дар» и «Белое сердце» и попытать счастья в Кюрасао и Суринаме.
Уроженец Новой Англии выпятил нижнюю челюсть, и черты лица у него стали жестче.
— Меня удивляет, что ты так быстро забыл о Дунбаре, Кейт и остальных.
Морган напрягся и свесил одну босую ногу из гамака.
— Будь ты проклят и придержи язык, Энох. Я не настолько ослеплен ненавистью, как ты или Джереми Дент, но я заставлю испанцев визжать от боли громче, чем любой из вас. — Он выдавил усмешку. — Кроме того…
— Кроме того, у меня нет рыжей куколки, с которой можно забавляться и толстеть от безделья.
Одним быстрым движением Морган выскочил из гамака, схватил Джекмена за горло и принялся колотить головой о ствол пальмы.
— Иногда ты слишком уж испытываешь мое терпение. Жирный и ленивый, а? — Мускулы на шее и плечах у него вздулись, и он с силой сжал шею своего офицера, потом отпустил и остановился, глядя на него.
Кашляя и хватаясь за горло, Джекмен спасовал перед ненавистью, светящейся в его больших темных глазах.
— Делай что хочешь, ради Бога! — простонал он. — Я просто хотел убедить тебя выйти в море, но это не значит, что нужно было душить меня.
— Прости, Энох, и вот моя рука. У тебя слишком острый язычок, но мы еще выйдем в море, — заговорил Морган, вновь усаживаясь в гамаке, — когда у нас появится противник и когда мы сможем получить каперские комиссии против донов. Но если хочешь, отправляйся один и попытай удачи; в конце концов, «Вольный дар» — это твое судно, и ты заслужил право командовать им!
Немного смягченный, Джекмен уселся и медленно потер покрасневшую шею.
— Ты все еще не хочешь сказать, что ты задумал, Гарри?
— Когда настанет время, я скажу и обещаю, что тебе понравится мой план.
Крепкие белые зубы Моргана блеснули на обожженном солнцем лице.
— Это дело нельзя будет назвать скромным или незначительным — обещаю тебе! — Нагнувшись, пират достал кокосовую трещотку и несколько раз тряхнул ее.
— Мне не по душе отплывать без тебя, Гарри.
— Черт! Ты и раньше плавал один и неплохо справлялся.
— Ха! Тигрица, ты что-то рано сегодня! — позвал он, когда из одноэтажного дома с черепичной крышей показалась тоненькая, легкая фигурка, которую экипаж Моргана уже ненавидел за ту паутину, которой она, казалось, оплела их капитана. Джекмен поджал губы, глядя на Карлотту, которой пришла в голову блажь одеться мальчиком, выставив напоказ стройные, длинные ноги прекрасной формы. Она часто так одевалась.
Карлотта вошла в тень навеса, сшитого из старого паруса, и воткнула в волосы душистый цветок.
— Здравствуй, Энох, как дела на борту?
— Сносно, больше мне нечего сказать.
Морган улыбнулся ей и бросил взгляд на длинную полосу утоптанного песка, которая вела от пляжа Кайоны сквозь редкие заросли высохшей травы к его удаленному от других дому. Там виднелась знакомая картина. Трое его людей толкали вперед пленника, который шел спотыкаясь, потому что руки у него были связаны за спиной.
— Отправляйся на корабль, Энох, — процедил он, мигая от слепящего света солнца, отражавшегося в песке. — Скажи Денту, что я разрешил тебе опустошить трюм «Золотого будущего» и взять столько пороха, сколько тебе надо.
Он протянул руку.
— Да, и вот информация только для тебя — ты найдешь Мэнсфилда на Коровьем острове и хорошо сделаешь, если присоединишься к нему. Удачи, и если ты случайно примешь дона за голландца, убедись, чтобы никого не осталось в живых из тех, кто мог бы рассказать о твоей ошибке.
В глубине голубых глаз тощего уроженца Новой Англии мелькнула злая усмешка, и он резко рассмеялся.
— Можешь повесить меня, если я пропущу хоть одну из проклятых папистских собак.
У Моргана мелькнула мысль: «Энох действительно немного не в себе, хорошо, если ненависть не помешает ему видеть то, что есть на самом деле».
Джекмен немного смущенно замешкался около гамака.
