были тоненькие и бледные, и по мерному постукиванию в стекло она поняла, что все еще идет дождь.
Вздохнув, девушка выскользнула из кровати, подошла к окну, раздвинула планки жалюзи и выглянула наружу. Утро было мрачным, закрытое тучами небо висело низко над головой; подходил к концу октябрь, и она подумала, что, если так будет продолжаться и дальше, зима будет долгой. Она вздрогнула, но не от холода — в квартире было тепло и уютно, — просто вернулись вчерашние опасения, и она размышляла, претерпит ли ее мнение о Мэннеринге сегодня какие-нибудь изменения.
Она бросила взгляд на часы и ахнула. Не может быть, чтобы она проспала до одиннадцати с лишним! Она в ужасе уставилась на маленькие стрелки. Боже правый, что подумает о ней Мэннеринг — спать до такого позднего часа? В монастыре она уже четыре часа была бы на ногах!
Она поспешно направилась в ванную, сполоснула лицо и руки, почистила зубы и дрожащими пальцами расплела волосы. Яростно расчесав их, она снова заплела косу, а затем надела школьную форму, в которой приехала накануне. Когда она вышла из комнаты, холл был пуст, и она с сомнением огляделась, думая, что надо сделать, чтобы привлечь к себе внимание.
От этой проблемы ее избавило появление Грэхема. Он нес пылесос и, казалось, смутился, увидев Домине.
— Доброе утро, мисс Грейнджер, — с улыбкой сказал он. — Извините — это пылесос вас разбудил?
Домине робко улыбнулась в ответ:
— Нет, не думаю, мистер Грэхем. Но даже если и так, я рада! Уже ужасно поздно! Что обо мне подумает мистер Мэннеринг?
— Во-первых, меня зовут Грэхем, просто Грэхем, не надо никаких формальностей, — мягко произнес он. — Что касается остального, мистер Мэннеринг велел мне, чтобы я не будил вас. Он сказал, что вы, скорее всего, очень устали, переутомились от нервного возбуждения.
— Но… но я думала, что мистер Мэннеринг собирался сегодня ехать в Йоркшир.
— И собирается, — подтвердил Грэхем, нахмурившись. — Времени еще предостаточно. Мистеру Мэннерингу не требуется целый день, чтобы доехать до Холлингфорда. — Он направился в кухню. — Я только уберу это, — он кивнул на пылесос и щетки, — а потом приготовлю вам завтрак.
— О нет! — Домине вытянула руку, протестуя. — Я не голодна, спасибо.
Грэхем окинул взглядом ее худенькую фигурку. Девушка была выше среднего рост очень стройная, и лично он думал, что ей не мешало бы есть побольше. Он покачал головой:
— Вам надо что-нибудь съесть. Ленч будет только через пару часов, не раньше. Как насчет прекрасного воздушного омлета? А может, тосты или оладьи?
Домине решительно покачала головой.
— Нет-нет, правда. Ну… разве что печенье и чашечку кофе.
Грэхем вздохнул:
— Хорошо. Садитесь, чувствуйте себя как дома. Я принесу вам поднос.
— Сюда? — Домине выразительно обвела взглядом элегантную обстановку.
— Конечно, — усмехнулся Грэхем. — Не придавайте особого значения тому, что вас окружает! Мистер Джеймс часто перекусывает прямо здесь, когда работает над какой-нибудь рукописью или читает.
Домине кивнула, и Грэхем отправился готовить кофе. Девушка подошла к низкому столику, на котором в беспорядке были разбросаны свежие газеты. Она выбрала одну наугад и расположилась в коротконогом кресле у широкого окна. Вид из него открывался потрясающий, несмотря на то что дождь окутал город легким туманом и видимость была ограничена из-за плохого освещения. Девушка сосредоточилась на газете, без особого интереса проглядывая страницы. Она размышляла, где может быть Мэннеринг сегодня утром. Он явно был очень занятым человеком, и она не могла себе представить, как он сможет выкроить время, чтобы отвезти ее в Холлингфорд.
Дойдя до театральной странички, она равнодушно просмотрела список спектаклей, идущих в Вест- Энде. Вдруг ее внимание привлекло его имя. В театре «Ройал Датчес» шла его пьеса под названием «Инвентарь». Она развернула страницу и с жадностью прочла анонс, оказавшийся, к ее сожалению, кратким изложением мнений нескольких газет о пьесе, без какой-либо критической оценки.
Домине вздохнула и неохотно перевернула страницу, гадая, действительно ли пьеса пользовалась успехом. Если верить статье, отклики были положительными, но, насколько ей было известно, это могло иметь огромное значение, а могло и не иметь никакого. Она попыталась вспомнить название пьесы, которую они с дедушкой Генри смотрели в Брайтоне, но память изменила ей. В конце концов, это было уже почти год назад, во время рождественских каникул. В одном она не сомневалась — это был не «Инвентарь».
Грэхем вернулся с подносом, на котором были кофейник, кувшинчик с горячим молоком, пшеничные лепешки с маслом и аппетитное печенье. Поблагодарив Грэхема, девушка поставила поднос на низкий стол и, садясь, как можно более небрежно осведомилась, где сейчас мистер Мэннеринг, надеясь, что Грэхем не почувствует ее волнения.
Грэхем торжественно посмотрел на нее:
— Он в телецентре. Через несколько недель собираются показывать одну из его пьес, и ему надо сделать кое-какие последние поправки. Понимаете, условия очень разные. То, что приемлемо на сцене, не всегда подходит для телевидения, и наоборот.
Домине слушала его с интересом и спросила:
— Это для него важно? Я имею в виду — это хорошо, когда пьесу показывают по телевидению?
— Ну, это зависит от обстоятельств, — ответил Грэхем. — Видите ли, пьеса, идущая по телевидению по всей стране, собирает огромное количество зрителей; следовательно, это может погубить ее, так сказать, театрально.
— Понятно, — кивнула Домине, жуя еще теплую, сочащуюся маслом лепешку. — И как насчет пьесы мистера Мэннеринга? Эта постановка закроет ей дорогу в театр?
— Нет, в данном случае все иначе. Собственно, в последнее время хозяин часто писал сценарии для телевизионных сериалов и знает все премудрости. Этой пьесе уже несколько лет, и в театре ее не ставили. Кажется, продюсер считает, что она будет иметь больший успех, если удастся приспособить ее для телеэкрана.
Домине налила себе вторую чашку кофе и снова кивнула. Было очевидно, что Грэхем ценил талант своего работодателя и гордился собственным знанием его работы. Она подумала, что, возможно, ее тоже очарует его творчество.
— Вы… вы поедете с нами в Йоркшир? — спросила она.
Грэхем отрицательно покачал головой:
— Нет, мисс Грейнджер. Здесь мои владения. В «Грей-Уитчиз» и без меня хватает прислуги.
Домине нахмурилась.
— Я думала, что, поскольку вы… Как вас назвал мистер Мэннеринг — джентльмен джентльмена? — Она улыбнулась. — В общем, я думала, вы всегда сопровождаете его.
Казалось, эти слова позабавили Грэхема.
— Мистер Джеймс не из тех, кто любит избыточное внимание к своей персоне, — ответил он. — Мой предыдущий хозяин, лорд Бестингхот, требовал от меня исполнения обязанностей камердинера, но, боюсь, мистер Джеймс не потерпит подобного рода услуг.
Домине допила кофе и удовлетворенно вздохнула.
— Все было очень вкусно, Грэхем, — с благодарностью произнесла она. — Я и не думала, что так голодна.
Грэхем с довольным видом взял поднос.
— Что ж, уже почти двенадцать, — сказал он. — Мистер Джеймс скоро будет. Если вы не против, я пойду готовить ленч.
— Разумеется, — согласилась Домине. — Я пойду застелю кровать…
— Даже не думайте об этом! — в ужасе вскричал Грэхем. — Это моя обязанность. Отнеситесь к этому как к должному. Вон там есть видеомагнитофон и много кассет. Посмотрите их или найдите себе какую- нибудь книгу. На полках их полно.
Домине поджала губы и подчинилась. Ей не хотелось признаваться, что она не умеет обращаться с видеоаппаратурой, и она стала рассматривать книги на полках, ища что-нибудь интересное.
