— Ушиблась?
Джоанна не пожелала встретиться взглядом с его смеющимися глазами.
— Нет! — коротко ответила она. И потом, спохватившись, добавила: — Спасибо за беспокойство!
Подавив веселость, он продолжал:
— Вы вдруг так опять насторожились, мисс Николас. Я думал, мы избавились от враждебности.
— Я вовсе не настроена враждебно! — горячо возразила она. — Но вы… иногда вы бываете несносны и нарочно мучаете меня!
Димитри улыбнулся.
— Разве?
— Вы и сами прекрасно это знаете.
Димитри лениво пожал плечами.
— Значит, мне надо исправиться, — бесстрастно сообщил он. — Возможно, я даю вам повод иногда показать свой замечательный горячий темперамент. Когда вы злитесь, глаза у вас так и сверкают фиолетовым пламенем.
Джоанна склонила голову, не в состоянии придумать достойный его язвительный ответ. Ей хотелось, чтобы он просто завел машину и отвез ее в дом отца. Но вместо этого он продолжал разглядывать ее своими волнующими темными глазами, с явным удовольствием покуривая сигару.
Наконец сигара выкурена, он потушил ее в пепельнице, повернул ручку на приборном щитке и нарушил тишину поляны ленивой мелодией, исполняемой на струнных инструментах. Она была еле уловима и так соответствовала окружавшей их обстановке, что Джоанна невольно глубоко вздохнула и вдруг почувствовала себя совершенно легко и свободно.
Но уже через мгновение это чувство уступило место другому — чувству напряженного ожидания: она заметила, как он взял между большим и указательным пальцами прядь ее серебристых волос и стал их поглаживать.
— Это естественный цвет? — спросил он чуть хрипло, и Джоанне показалось, что ее руки и ноги вдруг стали ватными.
— Да! — натянуто ответила она, поднимая руку и расправляя волосы на плечах и одновременно отбирая у него прядь. Рука Димитри лежала на спинке ее сиденья, и Джоанна остро чувствовала близость этой его руки. Она не знала, что за игру он ведет, но вовсе не хотела участвовать в ней. Она обручена с Джимми. И не желает больше никого знать.
Но, к собственному ужасу Джоанна поняла, что не сразу стала бы протестовать, если бы он проявил настойчивость. Если быть откровенной, она испытывала к нему физическое влечение. Джоанна представила, как он целуется, и что она чувствовала бы, если бы ее ласкали эти смуглые тонкие пальцы. Мысли эти вызвали у нее отвращение к себе, но она не торопилась избавиться от них, а взглянула на него исподтишка, желая знать, чем он занят. Он уже смотрел не на нее, а вверх на деревья, очевидно, наблюдая за играющей на ветках парой голубей. Сознаваясь в собственной непоследовательности, Джоанна почувствовала разочарование тем, что он потерял к ней интерес. Она устроилась поудобнее и напряженно сказала:
— Полагаю, нам пора ехать, мистер Кастро.
Димитри взглянул на нее и лениво пожал плечами.
— Жаль уезжать. Здесь так спокойно.
Джоанна крепко сжала лежащие на коленях руки в кулаки.
— Однако я действительно считаю, что мне пора вернуться на виллу отца, — сухо объявила она. — Должно быть, уже поздно, и он может беспокоиться обо мне.
Димитри взглянул на часы.
— Сейчас семь сорок пять, — спокойно сообщил он. — Вряд ли это настолько поздно, чтобы высылали поисковую партию. Думаю, мы можем еще вернуться на пляж у дома и искупаться.
— У вашего дома?
— Конечно.
Джоанна медленно покачала головой.
— У меня нет купальника.
— Раньше это вам не мешало, — сухо возразил он. — Бикини Марисы вполне вам подходит.
— Я предпочитаю больше не купаться, — настаивала она на своем.
— Почему?
Джоанна вздохнула. Трудно было представить разумное объяснение, когда разумного объяснения просто не существовало. Почему он не мог просто принять ее ответ, как данность? Он обладал странной способностью превращать ее в комок нервов.
— Вам даже не пришло в голову, что я не хочу купаться с вами, верно? — раздраженно поинтересовалась она.
Димитри выпрямился, убрал руку со спинки сиденья и повернул ключ зажигания.
— Если откровенно, то нет, — согласился он, еще более выводя из себя Джоанну, и, аккуратно развернув машину, выехал между деревьями на дорогу.
Джоанна сидела, застыв в каменном молчании, а Димитри сосредоточил все внимание на управлении машиной. Через некоторое время Джоанна сообразила, что они возвращаются в направлении, совершенно противоположном тому, откуда приехали, то есть совершенно очевидно едут к дому Димитри, а не к вилле отца.
Джоанна сжала губы. Ей придется смириться с тем, что Димитри Кастро не такой человек, которому можно указывать, что делать. Бессмысленно требовать, чтобы он отвез ее домой, если она никаким образом не могла влиять на его действия. Кроме того, в глубине души ей очень хотелось сейчас ощутить снова прохладное прикосновение воды. В это время море было изумительно приятным, теплым и волнующим.
Обратный путь оказался значительно короче. Димитри остановил машину в тени деревьев позади дома, выпрыгнул из машины через дверцу и сказал:
— Пойдемте. Я отвезу вас домой позже.
Поколебавшись, Джоанна открыла дверцу и с некоторой неохотой вышла из машины. Димитри улыбнулся проявлению покорности, и она сердито на него взглянула.
— Еще одна победа, мистер Кастро? — спросила она насмешливо. — Или еще одно унижение?
Димитри одарил ее гневным взглядом.
— Не испытывайте мое терпение, мисс Николас, — отрывисто предупредил он. — Или я могу решиться и доказать вам, как вы уязвимы!
Джоанна вспыхнула и без единого слова отошла от него, обошла дом и, поднявшись на веранду, вошла в огромную комнату для отдыха. И вдруг замерла на месте, увидев в одном из кожаных диванов женщину, казавшуюся такой гибкой и стройной в шелковом с узором платье, в котором открытыми оставались ее загорелые руки и ноги.
— Андреа! — выражение лица Джоанны откровенно показывало ее изумление. — Что вы здесь делаете?
Андреа Николас медленно поднялась на ноги, потушила сигарету, которую курила, в ониксовой пепельнице. Потом непонятно улыбнулась и ответила:
— Разумеется, жду тебя, Джоанна.
Джоанна провела языком по вдруг пересохшим губам.
— Мой отец… он… он…
— О, ничего такого, Джоанна, — поспешила заверить ее Андреа. — Насколько мне известно, он отдыхает после обеда.
Джоанна ничего не могла понять. Она испуганно повернулась к вошедшему за ней следом Димитри, так же, как и она, замершему в дверях, но удержавшемуся от удивленного восклицания.
— Привет, Андреа, — сказал он, быстро взглянув на Джоанну и снова на мачеху. — Что за приятный сюрприз!
Андреа внимательно смотрела на Димитри, задержав взглядом его взгляд, потом сказала:
— Рада, что ты вернулся.
Джоанна нахмурилась, чувствуя себя лишней. Но это же нелепо! Андреа жена ее отца, и все ее
