назвать их отношения. — И она — моя подруга.
— А… — Он откинул голову назад и изучающе взглянул на нее.
В его карих глазах с янтарным оттенком появился необычный отблеск. А какие у него ресницы — густые, черные! Изабел почувствовала, как по телу ее прошла дрожь. Она сразу же со злостью отругала себя за это. Такую дрожь она не испытывала давно — с тех пор как ее покинул Дэвид…
Оттолкнувшись от двери, мужчина прошел в кухню, и сердце Изабел забилось от какого-то тревожного и вместе с тем сладкого предчувствия. «Возьми себя в руки, Белл», — приказала она себе, решив, что выпила слишком много пунша. Но мужчина всего лишь поставил бутылку с пивом на сушилку для посуды, и губы его дернулись в ухмылке, будто он уловил ее реакцию.
Затем, снова вернувшись к двери, он спросил:
— Значит, ты Изабел?
— Да! — Изабел кивнула, слегка задохнувшись. — Изабел Джеймсон. — Она заколебалась. — А вы…
— Меня зовут Алессандро. Алессандро Кабрал, — ответил мужчина, учтиво поклонившись.
— О… э э э… Как поживаете? — Изабел растерялась, когда он протянул ей руку.
— Прекрасно, obrigado, мисс Джеймсон, — тихо ответил он и, взяв протянутую ею руку, поднес ее к губам.
Перевернув ее руку, Алессандро, прикоснулся теплыми губами к ладони. И на секунду Изабел показалось — нет, она была уверена в этом! — что он лизнул ее кожу языком…
Ей надо было бы немедленно отдернуть руку и незаметно вытереть ладонь о свои кремовые брюки, а потом притвориться, что этого поцелуя никогда и не было. Но Алессандро не отпускал ее руку. Он продолжал держать ее, пристально вглядываясь в глаза Изабел. И она поняла: он догадался, что смутил ее своей дерзкой выходкой, почувствовал ее непроизвольный отклик…
— Мистер Кабрал!
— Ты можешь звать меня Алессандро, — произнес он глубоким низким голосом, и во рту у Изабел мгновенно пересохло. — Только позволь мне называть тебя Изабела. Это прекрасное имя. Мою бабушку тоже зовут Изабела. Это очень популярное имя в моей стране.
Изабел, облизав пересохшие губы, ошеломленно, почти с отчаянием покачала головой. Она не знала, где он научился искусству соблазнения, но вряд ли здесь, в Англии. Наверное, ему двадцать пять или двадцать шесть лет. А ей почти тридцать…
— Вы можете звать меня как пожелаете… э э э… Алессандро, — кивнула она. — Только позвольте мне… — Ей удалось вырвать свою ладонь и изобразить при этом натянутую улыбку. — Мне кажется, вам не понравилась вечеринка?
Он пожал широкими плечами, и под тонкой тканью дорогой рубашки заиграли мощные мускулы.
— А тебе? — парировал он, не пытаясь отодвинуться от нее. — Не поэтому ли ты прячешься здесь?
Изабел приподняла брови, которые были чуть темнее, чем ее медовые волосы.
— Я не прячусь, — твердо ответила она.
Алессандро разглядывал ее, слегка прищурив глаза.
— Мы можем прятаться здесь вместе, — предложил он, протянув к ней руку и проведя пальцем по ее лицу — от губ до подбородка. — Ты не против?
Изабел непроизвольно отступила назад.
— Нет, я против! — воскликнула она, злясь на себя за то, что позволила ему прикоснуться к себе.
Какое бы впечатление она на него ни произвела, ей вовсе незачем кокетничать с ним. Пусть Джулия удовлетворяет его половое влечение. А у нее нет желания связываться с кем бы то ни было!
Но, по иронию судьбы, позади нее стояла пустая коробка, и Изабел, споткнувшись о нее, попыталась ухватиться за край стола — и непроизвольно дотронулась до его мускулистого живота. Ее тут же охватил жар, который уже подступал к ней несколько мгновений назад, когда он прикоснулся к ее лицу. Алессандро хотел ее поддержать, но она в панике отпрянула от него.
— Мне кажется, вам надо вернуться на вечеринку, мистер Кабрал, — официально и сухо произнесла она. — Я уверена, Джулия уже ищет вас.
— Но разве это важно? — спросил он.
— Да, это важно. Потому что это очень важно для Джулии, — коротко ответила Изабел. Затем, пытаясь снять возникшую неловкость, улыбнувшись, спросила: — Думаю, у вас в Португалии часто устраивают вечеринки?
Пожав плечами, он сделал шаг назад и непринужденно прислонился к краю стола.
— Насчет Португалии ничего не могу сказать. Я не португалец. Я бразилец.
Изабел приоткрыла рот, на мгновение забыв о том, что нога ее попала в коробку из-под пива. Глаза ее расширились.
— Надо же! Я всегда хотела побывать в Южной Америке.
— De verdade?[4]
Она не поняла, о чем он говорит, но поспешно продолжала:
— Значит, вы работаете в Лондоне? И тоже в сфере рекламы?
— О нет. — Губы его насмешливо скривились. — Сниматься в рекламных роликах — это не мое дело.
— Понятно, — сказала Изабел, хотя ей было жаль. Она представила себе, как он выходит обнаженным из бушующего океана в каком-нибудь рекламном ролике про туалетную воду для мужчин. — Тогда… э э э… чем вы занимаетесь? — поторопилась спросить она, боясь, что он угадает ее мысли по глазам. — Вы в отпуске?
— De ferias? — спросил он удивленно. А затем, увидев ее непонимающий взгляд, пояснил: — В отпуске? В Англии — в ноябре?! Нет.
— О, тогда… — Мысленно сказав себе, что ей это неинтересно, Изабел потянулась к бутылке, которую он принес с собой. Она схватила ее, чтобы выбросить в мусорный бак, и лишь тогда поняла, что бутылка наполовину наполнена. Пиво выплеснулось на ее блузку.
— Черт возьми, — выругалась она, не в силах скрыть свою досаду. — Ты не мог предупредить, что бутылка еще не пуста?
Оттолкнувшись от стола, Алессандро отобрал у нее злополучную бутылку. Изабел не сопротивлялась.
— Прости, — сказал он, поставив бутылку в раковину за ее спиной, а затем взглянул на ее намокшую блузку, плотно прилипшую к телу. Под мокрой тканью проступили кружевные чашечки ее бюстгальтера. — Чем могу тебе помочь? — Он дотронулся до пуговиц на ее блузке. — Позволь с тебя это снять.
Изабел, едва не задохнувшись от этих слов, оттолкнула его руку.
— Ты соображаешь, что делаешь?! — возмутилась она. — Прекрати! А если кто-нибудь войдет?
Губы Алессандро чувственно изогнулись, но он послушно отнял руки от пуговиц и положил тяжелые ладони на ее узкие плечи.
— И это единственное, что тебя смущает? — спросил он, и в его янтарных глазах зажегся золотистый огонь.
Изабел почувствовала, что она дрожит, и это привело ее в ярость. Боже, что с ней происходит? Даже тогда, когда они с Дэвидом впервые легли в постель, она не чувствовала себя такой уязвимой. «Или такой возбужденной», — с болью призналась она себе.
— Мне кажется, вам надо уйти, мистер Кабрал, — сдавленно произнесла Изабел. — Боюсь, вы меня неправильно поняли. Не знаю, что говорила обо мне Джулия, но меня не интересуют случайные сексуальные связи.
Это явно шокировало Алессандро. Она увидела, как мгновенно потемнели его глаза, и их янтарный цвет приобрел мрачный оттенок.
— Меня тоже, — категорически произнес он. — Странно, но Джулия мне ничего не говорила о тебе.
Изабел покраснела:
— Я всего лишь хотела сказать…
