— Это очень красивые места, мисс Флеминг. Я считаю, что самые красивые в Испании. Правда, здесь я могу быть пристрастной, так как я сама андалуска.
— Да, сеньора.
— Но Андалусия это не Мадрид и не Барселона. И Косталь, где находится дом моего племянника, расположен в очень уединенной местности. Мы живем на полуострове, мисс Флеминг; туда и обратно ведет лишь одна дорога — одноколейка. Я хочу сказать, что там нет магазинов, нет кинотеатров, вообще никаких развлечений. Есть, конечно, рыбная ловля и плавание, если вы этим увлекаетесь, но все же это не та жизнь, которую предпочитают современные английские девушки.
Ладони Лауры стали влажными, и капельки пота выступили на лбу. Все, что отложилось в ее спутанном сознании, это то, что жена Рафаэля мертва. Он вдовец! Это было неправдоподобно и… неожиданно. И ее вдруг охватило чувство неопределенной надежды. Теперь она не сомневалась. Об однофамильцах речи не может быть. Название Косталь болью отозвалось в ее сердце.
Но что же теперь ей делать? Она пришла сюда из любопытства, чтобы узнать, что произошло с Рафаэлем за пять лет, прошедших после их разрыва. Она не искала работы. Ее служба в частном детском саду оплачивалась вполне достойно. Все ее друзья были здесь, в Лондоне. Почему же вдруг ее мысли разбежались по всем направлениям? Почему вдруг ей кажется заманчивым это предложение сеньоры Мадралена?
В конце концов, это Рафаэль Мадралена оставил ее, отвергнув все, что они пережили вместе, ради того чтобы вернуться в Испанию и жениться на Елене Маркес, девушке, с которой он был помолвлен еще в детстве. Его связь с Лаурой была страстной, но неглубокой, им руководил ум, а не чувства. Собственно говоря, Лаура не была уверена, что им могут вообще владеть какие-либо неконтролируемые чувства. Правда, были моменты, когда она допускала это. Иногда он, казалось, терял власть над собой. И тем не менее он отверг ее, бросил! Ее передернуло. Неужели у нее настолько отсутствует гордость и она настолько извращенное существо, что согласится после всего этого воспитывать его сына? Он ведь будет ее за это презирать!
Она почувствовала, как горло ее сжал спазм. Какой глупый, нелепый импульс привел ее сюда, в отель «Эгремон»? Почему ей попалось на глаза это объявление в «Тайме»? Зачем она поддалась любопытству и возжелала узнать что-нибудь о семье Мадралена? Она сама опять рушит свою жизнь. Она ведь счастлива и уже спокойно думает о Рафаэле Мадралена, вытравились те болезненные чувства, что она испытывала раньше. Он далеко, вдали от нее, живет своей жизнью где-то в другом мире. И вот теперь, из-за своего необъяснимого порыва, она узнает, что он существует и что это его существование ей интересно, и ей подворачивается шанс отправиться в Испанию и увидеть самой, насколько изменили его годы. Но это же унизительно — воспользоваться таким шансом!
Сеньора Мадралена задумчиво рассматривала ее.
— Вы в порядке, мисс Флеминг? — ласково спросила она. — Мне кажется, что вы побледнели. Может быть, это из-за невероятной жары в комнате? Розета, открой окно!
Розета Бургос отправилась открывать окно, а Лаура облизала пересохшие губы.
— Вы упомянули о месте, где находится дом вашего племянника, так, будто это связано с какими-то проблемами, — сказала она, обращаясь к сеньоре Мадралена.
Та вздохнула и широко развела руками:
— Это так, мисс Флеминг. На мое объявление откликнулись многие претенденты. Но все, по-видимому, считают, что Испания представляет собой некий огромный курорт и что предлагаемая должность — это синекура. К сожалению, мне пришлось отказать этим претенденткам. Некоторые отказались сами. Я должна быть честной с вами. Вначале мне хотелось найти женщину постарше, такую, которая не вообразит себя влюбленной в первого же испанца, наградившего ее комплиментом. Испанские мужчины исключительно галантны, но их не следует принимать всерьез.
Лаура почувствовала боль в желудке при словах сеньоры. Может быть, она хочет предостеречь и ее на такой случай?
— Я понимаю, — произнесла она довольно быстро.
— Итак, вы понимаете, что были определенные претендентки, которых я сочла неподходящими. А те, которые казались подходящими, не хотели оказаться в изоляции. Вы понимаете, мисс Флеминг, нелегко девушке, привыкшей жить в шумном Лондоне, закопать себя в окружении, лишенном прелестей большого города.
— Я это понимаю, — согласилась Лаура. Кажется, теперь она испытывала еще большие затруднения. Все, что сказала сеньора Мадралена, мало меняло ее собственную ситуацию. Она не должна была находиться здесь. Она определенно не должна принимать это предложение. Ей нужно давно выбросить Рафаэля Мадралена из своих мыслей раз и навсегда.
— Ну а теперь, мисс Флеминг, — заключила сеньора Мадралена, — перейдем к вашей квалификации.
Лаура быстро встрепенулась:
— Что? О да, моя квалификация. Ну, в настоящее время я работаю в частном детском саду для детей в возрасте от четырех до шести лет, но я занималась работой, о которой вы говорите. Я… я была некоторое время гувернанткой детей одного из посланников в посольстве Испании.
Лицо сеньоры Мадралена выразило заинтересованность.
— Ах так! — воскликнула она с удовольствием. — Вы сказали — посланник. Можно мне узнать его имя?
— Конечно. Это сеньор Энрико Вальдес.
— Энрико! О, он ведь близкий друг нашей семьи. Мы знаем его очень хорошо. Собственно говоря, мой племянник некоторое время сам находился в Лондоне и работал в посольстве. Он много раз посещал Энрико. Может быть, вы даже встречали его, мисс Флеминг.
Щеки Лауры зарделись.
— Я… я, возможно… — произнесла она слегка неуверенно.
— Имя моего племянника дон Рафаэль, дон Рафаэль Мадралена, мисс Флеминг.
слушая разговор, и ее холодный взгляд часто задерживался на Лауре.
— Скажите мне, — внезапно спросила сеньора Мадралена, — разве у вас нет семьи, с которой следует посоветоваться, мисс Флеминг? Или, может быть, с каким-нибудь молодым человеком, имеющим на вас виды?
Лаура улыбнулась:
— Мои родители, оба, умерли, сеньора. Меня воспитала пожилая тетя, но, к сожалению, она тоже умерла. Я живу в квартире вместе с другой девушкой, в Кенсингтоне. Что касается друзей — молодых людей, то они у меня, конечно, есть. Но ничего серьезного…
Глаза сеньоры Мадралена расширились.
— О конечно. Свобода, которой пользуются английские женщины, известна во всем мире. — Она взглянула на Розету: — Ну что, Розета! Предпочла бы ты такой образ жизни? Полная свобода поступать так, как хочется, жить и, возможно, любить по своей воле?
Розета пожала плечами:
— Я вполне удовлетворена своей жизнью, донья Луиза. Я не стремлюсь к свободе. Иногда свобода может оказаться такой же утомительной, как обязанности. Кроме того, одинокая женщина, способная позаботиться о себе, не завоевывает сострадания и сочувствия мужчин. Женщина не должна проявлять инициативу. Она всегда обязана помнить, что она — женщина.
Лаура крепко сжала свои руки.
— Вы хотите сказать, что женщина должна знать свое место… Вы это хотите сказать?
Голос ее, когда она произносила эти слова, звучал несколько напряженно. Тяжелые веки прикрыли глаза Розеты.
— Конечно! Мужчина не будет уважать женщину, которая перенимает его свойства. Вы, англичанки, можете располагать своей свободой, но при этом вы теряете гораздо больше, чем приобретаете!
— Ха! — хрипло рассмеялась сеньора Мадралена. — Ты твердо придерживаешься такого взгляда, Розета, я знаю. Ну хватит об этом. Мисс Флеминг, у вас было время обдумать мое предложение. Работа — ваша, если вы захотите принять эту должность. Работа менее чем утомительна, вы знакомы с ней. Есть,
