соседнюю комнату, где заманчиво пылал огонь. — Ну а присесть мы хотя бы можем?
Уилл кинул взгляд через плечо. На резном столике у дивана стоял поднос с чаем и сандвичами. Вероятно, миссис Харви принесла его сюда, пока Франческа была… где? Осматривала свою комнату? Распаковывала вещи? Он в ярости стиснул зубы. Зачем она приехала? У нее нет никаких прав ни на него, ни на этот дом.
Однако какая-то искра сочувствия не позволила ему сразу выставить Франческу из дома. Только на одну ночь, решил он. Утром ноги ее здесь не будет. Нет у него желания возобновлять отношения, пусть не надеется.
Тем не менее он посторонился, дав ей возможность пройти в гостиную, и она с явным облегчением проскользнула туда за его спиной. Если бы он не так хорошо знал свою бывшую жену, то мог бы поклясться, что она на грани истерики. Но у Франчески железные нервы, и она всегда превосходно владеет собой.
Пойти ли следом за ней? Наверняка рано или поздно им придется поговорить, и лучше не откладывать этого до утра, иначе неизвестно, как скоро удастся от нее избавиться. Тем более что завтра в одиннадцать сюда пожалует семейство Меррит…
Решившись, он вошел в гостиную, умышленно оставив дверь распахнутой. Ему скрывать нечего, и если у Франчески есть тайны, тем хуже для нее.
Франческа опустилась на диван поближе к огню. Уилл удивился: она достаточно тепло одета, однако, похоже, дрожит от холода. Съежившись на диване, она поднесла к губам чашку, не притронувшись к сандвичам.
По меркам Аббатства комната была не слишком большой, и жар камина заставил Уилла расстегнуть ворот рубашки и ослабить узел галстука. Он мог бы снять пиджак, но не хотел выглядеть излишне непринужденно. Он даже не стал садиться.
— Ты не присядешь? — спросила Франческа. Упершись локтями в обтянутые шелком колени, она крепко обхватила чашку руками. На ее лице и в глазах отражался страх, и, злясь на себя, Уилл все же приблизился к дивану и сел на массивный подлокотник.
— Хорошо, я сяду, — сказал он холодно. — Итак, что все это значит? Предупреждаю, Франческа, я не в настроении играть ни в какие игры. Если у тебя есть что сказать — говори.
Она обиженно посмотрела на него, и Уиллу вдруг стало жаль ее. Что бы ни заставило Франческу вернуться в Аббатство, ей явно не по себе: она либо стесняется начать беседу, либо опасается его реакции. И, видно, ждет поддержки, а не сарказма.
— Я приехала вечером из Лондона, — начала она.
— Я это понял. Твоя машина стоит перед домом.
— Это не моя машина, — сказала Франческа, а он стиснул зубы, представив себе друга, одолжившего ей машину. Наверняка это мужчина. Вокруг нее всегда вертелось множество мужчин. Хотя были и подружки — девушки, вместе с которыми Франческа снимала комнаты, когда училась в колледже, и с тех пор она не потеряла с ними связи. — Я думала, так будет легче остаться незамеченной, — добавила она. — Он… он знает номер моей машины.
— О ком мы говорим? — нахмурился Уилл. — О твоем друге?
— О каком друге? А, ты имеешь в виду машину! — Франческа отхлебнула чай. — Нет, она принадлежит Клэр — мы вместе работаем.
— А что с твоей машиной? Разбила? Если дело в этом…
— Если бы! — Франческа бросила на него негодующий взгляд. — Ты и вправду думаешь, что я приехала бы к тебе только ради машины?
— Не знаю. Но… не представляю, чем я могу быть тебе полезен. Тем более если тут замешан мужчина.
Фарфоровая чашка со стуком опустилась на блюдце, и по белой скатерти расползлось бурое пятно. Уилл подумал было, что Франческа обожгла губы, но затем понял, что она плачет. Крупная дрожь сотрясала ее худенькие плечи; обхватив колени руками, она раскачивалась взад-вперед, как ребенок, когда ему больно.
Уилл смотрел на нее с изумлением. Раньше Франческа никогда не плакала. Во всяком случае, не так, как сейчас. Даже при расставании она сохраняла полную безучастность, и, если глаза ее иногда выглядели припухшими, она объясняла это тем, что не выспалась.
Но сейчас… сейчас он видел совсем иную картину. Что бы с ней ни случилось, она явно не может справиться со своей бедой в одиночку. А вдруг у нее обнаружили какую-то смертельную болезнь? Эта мысль острой болью пронзила Уилла.
Так или иначе, сейчас нужно что-то предпринять. Что-то сказать или сделать, чтобы она перестала так отчаиваться. «А вдруг она притворяется и потом пожалеет, что показалась мне в столь неприглядном виде?», — цинично подумал Уилл, но сразу же отбросил эту мысль. Франческа не умеет хитрить.
Но если?.. Он помрачнел. Черт возьми, они не виделись целых пять лет, и за это время она могла измениться. Хотя… характер не меняется.
— Фран, — просительно произнес он, употребив имя, которым называл ее когда-то. — Эй… Ну не так уж все плохо. Перестань, довольно. Я не хотел тебя обидеть.
— Не хотел? — Ее все еще трясло, но рыдания стали слабее. Она чуть-чуть раздвинула пальцы, закрывающие лицо, и Уилл, увидев глубокие золотисто-карие глаза, подумал, что может опять попасться на крючок.
— Конечно, нет, — неуверенно пробормотал он, а она нащупала в лежащей у ног сумочке платок и поднесла его к глазам.
— Фран… Франческа, в чем дело? Скажи, наконец. — (Она стиснула пальцы.) — Это связано с мужчиной?..
Она кивнула, вытирая глаза платком, а Уилл почувствовал, что в нем вновь закипает гнев. Черт побери, за кого она его принимает? За страдающего мужа? Бывшего мужа… Нет уж, пускай сама решает свои проблемы.
— Это не то, что ты думаешь, — взяв себя в руки, сказала Франческа.
Уилл скептически поднял брови.
— Разве? — холодно спросил он. — Ведь ты же упомянула о мужчине. Чем же он отличается от других?
— Очень многим. Я не говорила, что нас что-то связывает. — Она вздрогнула. — Мы даже не знакомы.
— Что? — Уилл плюхнулся на диван. — Он что, тебя преследует? Помилуй, Фран, но почему бы тебе не обратиться в полицию?
— Я обращалась, — она всхлипнула, — они ничего не могут сделать.
— Не говори чепухи! Наверняка могут. Например, арестовать мерзавца, если он отравляет тебе жизнь. Этого достаточно.
— Нет, — голова Франчески поникла, — следить за кем-то — еще не преступление. В любом случае они не знают, кто он.
— Ты им не сказала?
— Я и сама не знаю, — хрипло ответила она. — Он… я… он слишком хитер, чтобы позволить себя застукать.
— На чем застукать? — Уилл почувствовал резь в желудке. — Он что, приставал к тебе?
— Пока нет, — ответила Франческа безжизненным тоном. — Но… он пытался вломиться ко мне в квартиру. — Ее страх казался неподдельным. — Вот почему я сбежала.
Уилл опять почувствовал, что не верит Франческе. «Это не может быть правдой, — подумал он. — Она лжет. Ничто ее жизни не угрожает».
Проглотив застрявший в горле комок, он спросил:
— И давно это продолжается?
Франческа кивнула.
— Да, — она облизнула губы, — полгода, наверно. Не знаю точно, когда это началось.
— Полгода! Так долго?
— В полиции говорят, что убийца может годами выслеживать свою жертву, которая и не подозревает,
