идешь. Я не желаю… чтобы отец обвинял меня в том, что твой брак распался.
Кэсс повернулась к нему, надеясь, что в глазах не отразятся обуревавшие ее чувства.
— Он никогда этого не сделает!
— Напротив, вполне может, — уверенно возразил Бен. — Еще как может! Он никогда не одобрял мои поступки, так станет ли сейчас отказываться от своей привычки? — Он глубоко вздохнул. — Если ты не против, я пойду приму душ и переоденусь. Если сегодня мне придется отправиться в Кальвадо, пора собираться. Но прежде я хочу встретиться с Виктором Аморини.
Кэсс всплеснула руками.
— Кальвадо! — эхом повторила она с вновь вспыхнувшим воодушевлением. — О, не могу дождаться, когда увижу виллу… и море! — Она приподняла тонкие плечи. — Помню, оно казалось мне таким синим!
— Да… только знаешь что, — Бен задержался в дверях, — пожалуй, тебе не стоит сопровождать меня на побережье — по крайней мере сегодня. — Он грустно развел руками. — Попытайся меня понять.
Кэсс выпрямилась.
— Думаешь, твоя мать не позволит мне остаться? — неуверенно проговорила она. — Так почему бы тебе не сказать об этом прямо?
— Ну что с тобой такое? — Бен страдальчески возвел глаза к потолку. — Я сделаю все возможное, чтобы переубедить ее. Но тебе придется немного потерпеть. Не могу же я просто отправиться вместе с тобой на Вилла-Андреа, надеясь, что Софи примет тебя с распростертыми объятиями! Мне надо поговорить с матерью, объяснить ситуацию. А потом я сообщу, готова ли она тебя принять.
Кэсс склонила голову.
— Хорошо.
— Ты ведь веришь мне? — Бен сделал было движение к ней, но передумал в последнее мгновение. — Кэсс, вчера вечером я сказал правду. Я не собираюсь силой отправлять тебя назад в Англию. Просто дай мне немного времени, больше я ни о чем не прошу.
Кэсс снова подняла голову.
— Ты мог бы… поговорить с ней по телефону, — предложила она, но Бен решительно покачал головой.
— Будет лучше, если я изложу ей все при встрече, — ответил он. — Вспомни, последние два месяца я находился в отъезде. Она ждет, что я навещу ее сразу после возвращения.
Кэсс минуту помедлила, а затем кивнула:
— Да, вероятно, ты прав. Но что пока прикажешь делать мне?
— Можешь остаться здесь, — не раздумывая, ответил Бен. — Завтра вернусь. Я мог бы, конечно, обернуться за день, но, пожалуй, лучше будет задержаться на ночь. Мать наверняка обрадуется.
— Конечно… — Кэсс почти позавидовала матери Бена. Софи имела право на его время и внимание. А сама она, Кэсс, была лишь постоянным источником помех в его жизни. Она задумалась о том, как же все- таки Бен к ней относится.
— Пойду оденусь, — заявил Бен, очевидно решив, что ее вопрос не требует ответа. Он ушел, а Кэсс вновь уселась на свое место, чтобы допить кофе.
Разумеется, ее мысли тотчас стали крутиться вокруг матери Бена. Прошло почти четыре года с тех пор, как Кэсс видела ее в последний раз, поскольку Софи Скорцезе редко покидала Кальвадо. Она запомнилась Кэсс непреклонной, суровой женщиной, лишенной чувства юмора, которая оживлялась лишь в присутствии Бена. В том, что она любила сына, сомневаться не приходилось. А вот любила ли она когда- нибудь его отца — еще вопрос!
Кэсс никогда не видела отца и мать Бена вдвоем. Если не считать встреч самой Кэсс с братом, две половинки жизни Гвидо Скорцезе никогда не соединялись. У Бена имелись тети, дяди и двоюродные братья и сестры, с которыми Кэсс не была знакома, и она знала, что родственники ее собственной матери пренебрежительно относятся к итальянской родне ее мужа.
Поднявшись со стула, Кэсс подошла к раковине и сполоснула обе кружки. Затем, оглядевшись, решила, что займется сегодня уборкой. И хотя домашние хлопоты не особенно привлекали ее, мысль об уборке в доме Бена не вызвала раздражения. Кроме того, она могла отправиться за покупками: холодильник пустовал, а Кэсс нравилось покупать еду в маленьких лавочках. Да и самой ей нужно было кое-что приобрести, а если она будет держаться подальше от центра города, то вряд ли нарвется на знакомых. Разумеется, в любую минуту может заявиться миссис Киприани, и вряд ли ей понравится, что Кэсс взяла на себя ее обязанности. Но как сказал Бен, миссис Киприани не ожидает его возвращения так скоро и потому, скорее всего, зайдет сюда лишь через несколько дней.
Приняв решение, Кэсс покинула кухню и направилась в спальню, даже не задумавшись о том, что Бен, может быть, до сих пор находится там. Она ступила на порог как раз в ту минуту, когда Бен вышел из ванной. Его единственным одеянием было темно-синее полотенце, обернутое вокруг талии.
— Выйди немедленно! — выпалил он на родном языке — и сам поразился своей столь бурной инстинктивной реакции.
— Ладно, ладно, ухожу, — смущенно отозвалась Кэсс и попятилась из комнаты, но едва она очутилась в гостиной-кабинете, как уверенность вновь вернулась к ней. Вероятно, ей все же не следовало появляться здесь, с беспокойством подумала девушка, сложив ладони вместе и касаясь губ кончиками пальцев. Очевидно, Бен не желал видеть ее у себя, что бы он ни говорил, а надежда на то, что Софи смягчится и позволит ей остаться на вилле, сразу потеряла всякий смысл. Ей не следовало покидать Лондон. Следовало сказать отцу правду: их брак с Роджером никогда не отличался прочностью, между ними нет ничего общего и от них отцу внуков не дождаться.
За спиной раздались шаги, и Кэсс обернулась, вновь испытав неловкость.
— Мне очень жаль… — начала она.
Но почти одновременно прозвучал вопрос Бена: «Я обидел тебя?», и оба покачали головами, словно извиняясь.
— Я просто не подумала, — огорченно добавила Кэсс, но Бен поспешил заверить ее:
— Это я виноват.
Его волосы были еще влажными после душа и потому казались совсем черными. Бену давно следовало подстричься: волосы на шее начинали завиваться. Кэсс не могла прогнать мысль о том, как он привлекателен со своей смуглой кожей и темными глазами, и не в первый раз задумалась, почему Бен до сих пор не женат. Многие женщины были бы рады признаться, что находят его привлекательным, но вместе с тем ей вспомнилось, как ревновала она сама, когда Софи решила устроить брак сына.
Но теперь все это уже в прошлом, поспешно напомнила себе Кэсс, когда сигнал тревоги эхом отдался в ее голове. Она приехала сюда не для того, чтобы мучиться, вновь убеждаясь в привлекательности Бена или вспоминая, какой дурехой она была в юности. Теперь она взрослая женщина. Уже четыре года как замужем, многое повидала и испытала. Бен собрался помочь ей, и она не имела ни малейшего намерения какой-нибудь глупостью все испортить.
— Напрасно я ворвалась в комнату, — повторила она, делая решительное усилие, чтобы вернуться к обычному расположению духа. Она следила, как Бен открывает дипломат и изучает его содержимое. — Когда ты уходишь?
— Скорее всего, прямо сейчас, — отозвался Бен, закрыв дипломат и выпрямившись. — Если я успею в университет к половине десятого, то сумею переговорить с Аморини до начала его лекции.
Подавив разочарование, Кэсс кивнула и произнесла:
— Да, полагаю, чем раньше ты уйдешь, тем скорее вернешься.
Бен склонил голову.
— И я того же мнения.
Кэсс вздохнула и провела языком по губам.
— Надо ли… пожелать тебе удачи? — спросила она, попытавшись пошутить и не преуспев в этом.
— Просто попрощайся, — сухо посоветовал Бен, взяв дипломат и направляясь к двери. Он помедлил. — Завтра я вернусь к ленчу. С тобой все будет хорошо?
Кэсс состроила забавную гримасу.
— А если я скажу «нет»? — полушутя предположила она, решив ни за что не подать виду, как пугает
