Джеб заметил, что руль был сооружен из обычного весла, удлиненного примерно на двенадцать футов. Возле руля была небольшая площадка для рулевого. Джеб предположил, что функцию рулевого на барже выполняет Кэп.
— ..решили задержаться здесь на весь день и ночь, чтобы двинуться дальше завтра с рассветом, — тем временем про-» должал капитан. — Мы уже довольно далеко от Нового Орлеана, поэтому можно идти днем. Пусть команда передохнет, спокойно выпьет виски. Они, конечно, наберутся вечером, но я знаю, как привести их в чувство и заставить работать.
— Вы идете почти порожняком. — сказал Джеб, обратив внимание на то, что весь груз составляет куча тюков, накрытых брезентом.
— Да, это так, — вздохнул Кэп. — Мы загружаемся под завязку, когда идем вниз по течению. Меха и все такое. А обратный путь — совсем другое дело.
— Что вы везете?
— В основном хлопок. Немного сахарного тростника и риса с плантаций. В низовьях старушки Миссисипи только еще начинают возникать плантации хлопка, хотя эту культуру завезли сюда еще в 1751 году. На мой взгляд, это только начало, — уверенно заявил Кэп. — Пройдет немного времени, и на реке будет не протолкнуться.
— А парусные суда сюда заходят?
— Редко, дружище Хоукинс. У них слишком большое водоизмещение. Река широка и глубока почти во всех местах, но здесь слишком много мелей. Навигационных карт нет, поэтому только мелкие суда рискуют ходить здесь. У нас, правда, есть квадратный парус, но мы его почти не используем. Нечасто нас балует попутный ветер.
— Но ведь идти порожняком обратно совсем невыгодно, — заметил Джеб. — Наверное, есть какой-то способ заработать и на обратном пути?
— А у вас сметливая голова, дружище!
— Значит, вы идете против течения на веслах и баграх?
— Да, и еще иногда при помощи тяги.
— Я не понимаю.
— Тяга — это буксирный трос, толстый канат в сотню футов длиной. Трос привязывается к носу, матросы выходят на берег и впрягаются, как тягловые лошади. На мелководье вдоль берега проложены специальные тропы — бечевники. Если их нет, команде приходится продираться сквозь кустарник, скользя на жидкой глине. Когда заросли особенно густые, необходимо высылать вперед человека с топором. Иногда, если речное дно илистое и недостаточно твердое для багров и тянуть по берегу невозможно, приходится использовать верповальный трос. Один его конец остается на барже, другой матрос на ялике везет до ближайшего дерева на берегу и привязывает там. Тогда вся команда хватается за трос и тянет. Страшное дело, дружище Хоукинс! Если нам удается преодолеть милю за день, мы считаем себя счастливчиками.
— А вам никогда не приходило в голову впрягать в буксирный трос мулов, а не своих людей?
— Мулов? — вытаращился на него Кэп. — Мулов?
— По-моему, это было бы более эффективно, — кивнул Джеб.
— Да, но это очень дорого. Не забывайте, что придется нанимать людей, которые будут править мулами.
— Мулов можно покупать в Новом Орлеане и продавать по достижении места назначения. Это будет очень выгодно.
— Берег реки крут и извилист. Далеко не везде мулы смогут пройти.
— Им будет не сложнее преодолеть этот путь, чем людям. Сколько у вас трудных участков по курсу?
— Сложно сказать, — задумался Кэп. — Может быть, треть пути.
— Даже если и так, — заметил Джеб. — На остальных двух третях вы сможете наверстать время.
— У вас, безусловно, есть голова на плечах, дружище, — ответил Кэп, почесывая щетинистый подбородок. — Об этом стоит подумать. Правда, я уже слышал о такой штуковине.
Но речь шла о более маленькой и не такой строптивой реке, как Миссисипи.
— Капитан Хоукинс. — В дверях каюты показался Тим. — Что стряслось?
— Ничего, приятель. Кэп бросил якорь до следующего утра.
— Капитан… — Тим замялся. — Я есть хочу.
— Еще бы! — расхохотался Кэп и потрепал Тима за чуб. — Это легко устроить. Мои люди на берегу как раз готовят завтрак. Может, присоединимся к ним? Эй, слепой Боб, слезай оттуда! Пора отправляться на берег!
Он помог старику спуститься с крыши. Негр сунул скрипку под мышку, не желая расставаться с ней. Кэп подобрал с палубы ореховую палку выше себя ростом и осторожно ступил на доску, переброшенную через борт. Он опирался на палку, которая глубоко уходила в илистое дно реки. Тим и Джеб двинулись следом. Все трое оказались в воде и передвигались с большим трудом до тех пор, пока Кэп не нащупал твердую почву. Наконец они достигли берега, где уже ярко пылал костер, вокруг которого сидели матросы. По кругу ходила бутылка виски, из которой каждый по очереди подливал себе в кружку.
С баржи подтянулись те, кто спал после вахты. Их разбудило пение слепого Боба и разыгравшийся аппетит. Команда являла собою жалкое зрелище: матросы все как на подбор были высокими, худыми, сильно загорелыми и оборванными. Они носили штаны из грубой полушерстяной ткани или из кожи буйвола. Рубашки не было ни на ком.
Их разговоры, сдобренные непристойностями, резали Джебу ухо и совсем не годились для слуха Тима. Правда, скоро Джеб успокоился на этот счет и даже посмеялся над собой.
Ведь он не привык проводить досуг с матросами, а Тим чего только не наслушался в каюте.
Матросы старались не обращать внимания на присутствие посторонних в своем кругу. Кэп занял место у костра, налил себе виски и принял участие в общем разговоре.
Джеб подивился тому, что капитан может держать в повиновении компанию случайных людей, обращаясь с ними как с равными.
Джеб понимал, насколько отличается положение капитана морского парусника от положения капитана речного судна. За всю свою жизнь Джеб ни разу не принимал участия в развлечениях команды. И не потому, что считал это ниже своего достоинства, а просто потому, что ни ему, ни матросам такое даже в голову не могло прийти. Между тем в этом была своя прелесть.
Джеб принял из рук Кэпа кружку и сделал большой глоток. Слепого Боба познакомили с новичками. Еды было вдоволь, она не отличалась замысловатостью, но пахла аппетитно: жареный картофель, овощи, говядина и крепкий чай с ромом.
— Наша еда, наверное, не по нутру капитану фрегата? — поинтересовался слепой Боб…
— Я привык к другой, это правда. Но ваш кок отлично готовит. К тому же в море часто приходится довольствоваться малым.
— Кэп следит за тем, чтобы его люди хорошо ели. На реке мало таких капитанов. Как правило, матросы едят тухлятину.
— Я заметил одну странную вещь, Боб, — сказал Джеб. — Ребята наполняют одну кружку виски, а другую речной водой и пьют сначала из одной, потом из другой. Но ведь речная вода мутная от глины и ила.
— Таков обычай речников, — рассмеялся старый негр. — Речная вода не может причинить вреда их желудкам. Знаете, как говорят на реке? Речная вода очищает, чем больше ее пьешь, тем лучше для здоровья.
Джеб не понимал, почему Кэп держит на барже слепого Боба, от которого мало проку, когда на борту не хватало рабочих рук. Какой прок от человека, который может только играть на скрипке и петь? Даже если учитывать природную доброту Кэпа, это удивляло. Джеб решил, что просить разъяснений как у Кэпа, так и у Боба нетактично, поэтому молча принялся за еду.
Позавтракав, команда разлеглась прямо на земле в тени прибрежных деревьев. Некоторые остались у костра, чтобы выкурить трубку. Запах табака взволновал Джеба. Он сделал знак Тиму и отсел вместе с ним подальше от курящих.
Тим подложил руку под щеку и быстро заснул. У Джеба сна не было ни в одном глазу, потому что он
