«
Вчера Сьюлин плохо себя чувствовала. Хотя я думаю, что она просто притворялась больной, потому что в таких случаях мама обращает на нее больше внимания. Хоть бы она и в самом деле заболела. И пусть ей будет больно! Как можно больнее! Она рассказала маме, чем мы с Хью занимались в гараже. Наверное, подсмотрела через окно, потому что дверь мы заперли. Если бы я заметила, что она подглядывает, ох и оттаскала бы ее за волосы. Уж тогда бы она не побежала рассказывать маме. Но мы с Хью ее не заметили. Мы здорово развлекались, пока Хью не испугался: он услышал какой-то шум снаружи. Оказалось, что это все тот же Динго. Ходит, вынюхивает все вокруг. Как я ненавижу этого старого глупого пса! Мама ужасно рассердилась. Вся покраснела, стала кричать, что обо всем расскажет папе. Но не рассказала. Еще она кричала, что я могу попасть в беду, если буду заниматься с мальчишками в гараже такими вещами. Это все, что она могла сказать. Я-то знаю, что ни в какую такую «беду» не попаду, потому что у меня еще не было месячных. В этом году мне исполнилось двенадцать. И вообще, даже когда начнутся месячные, я знаю, что надо делать, чтобы не влипнуть.
Ну, с Динго я рассчиталась. И с Сьюлин тоже. Достала в садовом сарае какой-то отравы, подсыпала в гамбургер и скормила Динго. Он такой дурак, что проглотил, не глядя. Того и гляди свалится. А миссис Финдлей будет кричать и махать фартуком, как всегда. Жаль, что я этого не увижу.
А потом я надела голубое платье Сьюлин и пошла в сад за домом миссис Тернер. Я даже не пряталась. Просто подошла к апельсиновому дереву и стала рвать апельсины. Через минуту она с громким криком выбежала из дома. Совсем как миссис Финдлей. Я подождала немного, пока не убедилась, что она меня хорошо разглядела, а потом кинулась бежать с юбкой, полной апельсинов. Когда она позвонила маме, я подслушала с другого аппарата. Мама спросила, которая из двоих это сделала. Миссис Тернер ответила, что не знает, так как не различает нас. Тогда мама спросила, какого цвета платье было надето на девочке. И миссис Тернер ответила, что голубое. Мама положила трубку, позвала Сьюлин и отругала. А Сьюлин только и твердила, что это не она. А мама повторяла, что только у нее есть голубое платье. Значит, это сделала она. Я едва сдерживалась, чтобы не расхохотаться в голос».
На следующее утро, когда Шелдон Фиппс вошел в офис, секретарша Джин Харрис подняла голову от письменного стола:
— Мистер Хендерсон хочет вас видеть. В любое удобное время.
— Хорошо, Джин, скажите ему, что я спущусь через несколько минут.
Да, подумал он, это бесспорное преимущество того, что его сделали младшим компаньоном фирмы. Теперь ему не приходится мчаться по первому зову. Вначале, когда он только пришел в фирму, любое пожелание Божества, каким он тогда считал Клода Хендерсона, выполнялось мгновенно. Прежде чем Джин закончила фразу, Шелл уже летел бы вниз, в кабинет босса. Теперь он мог позволить себе немного потянуть время. И даже чувствовал, что это необходимо. Не то, чтобы Хендерсон стал терпеть слишком частые или длительные задержки, нет, просто теперь Шелдон ощущал относительную свободу в своих действиях. Однако многолетние привычки — вещь трудно искоренимая, и временами Хендерсон в забывчивости позволял себе отдавать Шелдону приказания, как какому-нибудь младшему клерку. Например, вчера, когда он приказал подать бренди для Джули.
Джули… Шелдон откинулся на вертящемся кресле, окунулся в воспоминания о Джули и вчерашнем вечере. Он знал почти наверняка, что Хендерсон желает поговорить с ним именно о Джули. Наверное, хочет узнать, каковы его впечатления.
Шелдон восхищался честностью и прямотой Хендерсона, знанием законов, цельностью его натуры. Однако порой глава фирмы требовал от других людей слишком многого, в особенности от тех, кто работал под его началом.
Шелдон Фиппс, типичный уроженец Новой Англии, от природы физически хорошо развитый, в старших классах школы увлекался баскетболом и считался лучшим игроком. Семья его, хотя и не совсем бедная, не могла, однако, позволить себе послать мальчика учиться в колледж. Но Шелдон получил стипендию за спортивные заслуги и поступил в университет штата Южная Каролина, где изучал юриспруденцию и право. Последние два года он был к тому же еще и звездой университетской баскетбольной команды, что давалось нелегко. В отличие от других студентов, поступивших в университет по такой же стипендии и не слишком утруждавших себя занятиями в надежде на легкие заработки с помощью мяча после окончания, Шелдон выбивался из сил, усиленно занимаясь науками, чтобы получить степень бакалавра, и одновременно сохраняя первенство в баскетболе. Однако он выдержал. Окончил в числе десятки лучших студентов своего курса. Ему предложили играть в знаменитой городской команде, но он ни на минуту всерьез не задумался о такой возможности. Его всегда привлекала профессия юриста. Вначале Шелдон подумывал о том, чтобы вернуться в Вермонт и открыть там частную практику. Однако климат Южной Калифорнии успел его избаловать. Теперь молодой человек не представлял себе, как можно выносить пронизывающие ледяные ветры Новой Англии.
В Калифорнии ему ничего подходящего не предложили, но один из университетских преподавателей случайно узнал, что фирме «Хендерсон и Кэлдикотт» из Ки-Уэст во Флориде требуется способный молодой человек. Хендерсон и университетский преподаватель Шелдона когда-то вместе работали, и, разумеется, Хендерсон готов был прислушаться к рекомендации своего бывшего коллеги.
Шелл решил, что это место ему подходит. Фирма достаточно престижная. Со временем, если он хорошо себя зарекомендует, есть надежда сделаться младшим компаньоном.
Климат в Ки-Уэст оказался не совсем таким, как ожидал Шелдон, особенно летом. Но со временем он более-менее привык. И ему понравился легкий, чуточку небрежный образ жизни городка. Вначале молодой человек работал клерком, но к этому он был готов. Следовало пройти определенный период ученичества.
Вскоре стало понятно, почему его взяли на это место. Два старших члена фирмы работали только с гражданскими делами. Давали юридические консультации состоятельным клиентам, вели дела по их имениям, контрактам и тому подобное. Однако за последние годы в жизни Ки-Уэст произошли изменения. Отпрыски состоятельных клиентов стали попадать в неприятные ситуации: против них выдвигались обвинения в уголовных преступлениях — драках, мелких кражах и даже в употреблении и торговле наркотиками. Последнее стало доходным бизнесом для местной молодежи.
Хендерсон и Кэлдикотт не желали пачкать руки такими делами. Однако вскоре они обнаружили, что рискуют потерять состоятельных клиентов, если не защитят их отпрысков от карающей руки закона. Так вот и появился в фирме Шелл Фиппс. Его ученичество закончилось на удивление быстро. Вскоре — он даже и сам не заметил, как это получилось, — Шелл уже по уши погряз в уголовных делах. Он ничего не имел против. Его увлекала борьба интеллектов и находчивости, происходившая в суде, несмотря на то, что он в большинстве случаев презирал своих подзащитных — избалованных, высокомерных, самонадеянных юнцов. Благодаря удачным выступлениям в суде он за три года поднялся до младшего компаньона фирмы — намного раньше, чем рассчитывал.
Замигала лампочка переговорного устройства. Шелдон нажал кнопку:
— Да, Джин, передайте Самому, что я иду.
Джин от души рассмеялась:
— Однажды я передам ему ваше сообщение дословно. Посмотрим, как вы тогда будете выглядеть.
Шелл усмехнулся. Поднялся на ноги, раздумывая о том, что он скажет Хендерсону о Джули. Снова усмехнулся. Если он будет продолжать называть ее Джули, то скоро никак иначе и не сможет назвать. Тем более что и ей, по-видимому, очень неуютно под именем Сьюлин.
Он вошел в кабинет Хендерсона.
— Прошу прощения, сэр. Я просматривал газеты и увлекся.
Хендерсон холодно кивнул и указал ему на кресло.
— Эта девушка, Деверо… Вчера вечером вы пригласили ее пообедать?
— Совершенно верно, сэр.
— Послушайте, Фиппс, я надеюсь, она вам не вскружила голову?
