– Ну, Котти, скорее расскажи нам сказку, – с нетерпением попросила Хоуп.
– Хорошо, – улыбнулся парнишка, – тогда слушай. Беннилонг был чернокожим, одним из коренных жителей этой страны. Губернатор Филлип пытался наладить дружеские отношения с этими людьми, но дела его шли не слишком успешно, и тогда он в конце концов приказал схватить нескольких туземцев. Среди захваченных оказались Беннилонг и вождь племени Колби. Их заперли, заковав ноги в кандалы, но Колби как-то удалось освободиться от кандалов и благополучно убежать. А Беннилонг не пытался бежать, он решил остаться и научиться жить, как мы. Губернатор стал его другом, и Беннилонг даже ел с ним за одним столом. «Ты, – говорил ему губернатор, – очень любишь поесть». – Котти усмехнулся. – «Ты, – говорил он, – съедаешь столько, что хватило бы накормить шестерых мужчин».
Фейс взглянула на дочек и увидела, что обе они захвачены рассказом.
– Ну вот, а когда еды стало совсем мало, народ начал жаловаться, что Беннилонг много ест, и Беннилонг ушел обратно в Манли. Позже, когда губернатора Филлипа ранил копьем какой-то чернокожий, Беннилонг, обеспокоенный состоянием здоровья своего друга, вернулся и на этот раз остался. Губернатор распорядился, чтобы ему построили этот кирпичный дом, куда бы приходили его друзья, если им захочется навестить его.
– Но почему он стоит там, отдельно от других? – поинтересовалась Фейс.
– Понимаете, – Котти потер ладонью подбородок, – Беннилонг – чернокожий, а здешние белые не очень-то любят, чтобы такие путались у них под ногами…
– Эй, встать! Ну-ка живо! – раздались окрики солдат, двигавшихся в толпе осужденных, выросшей теперь до весьма значительных размеров.
– Кажется, все уже на берегу, – заметил Котти. – Сейчас солдаты будут называть ваши имена и назначать вам хозяев. Если хотите, я пока подержу малышку.
Фейс осторожно передала мальчику непоседливую Чарити и поднялась. Помимо ужасной усталости, Фейс чувствовала еще головокружение, потому что с тех пор, как они ели в последний раз, прошло довольно много времени. Сердце ее тревожно билось. Какого хозяина ей дадут? Но какой смысл терзать себя вопросами, если изменить что-либо не в твоей власти?
– А у тебя, молодой Котти, хороший хозяин?
– У меня нет хозяина, госпожа Блэксток, – покачал головой Котти, подбрасывая захныкавшую было Чарити. – Я свободен, насколько вообще можно быть свободным в этих местах.
– Мне кажется, ты хорошо знаком со здешней жизнью, – продолжила разговор Фейс, пока солдаты еще не подошли к ним. – Ты не мог бы рассказать что-нибудь, чтобы я знала, чего нам ждать? Например, живут ли осужденные у своих хозяев?
– Обычно нет, – после минутного колебания ответил Котти, – особенно если вас трое. Я бы сказал: определенно нет. Большинство свободных поселенцев живут в маленьких домах, некоторые из них не больше хижины, и имеют всего одну комнату для самого хозяина и его семьи.
– Но где же тогда нам жить? – в ужасе воскликнула Фейс.
– Ну, так как за последнее время много осужденных умерло, быть может, вам удастся найти пустое жилье, хотя, по-моему, с этой флотилией прибыли в основном мужчины, а они наверняка сумеют первыми захватить все пустующие хижины. Тогда вам придется строить себе новую.
Фейс почувствовала, словно куда-то проваливается. Как же они будут существовать, не имея даже крыши над головой?! Нет, это уж слишком!
– Построить хижину? Как может одинокая женщина с двумя маленькими детьми построить что-нибудь? Я не умею строить!
– Все не так уж сложно, госпожа. – Котти ободряюще улыбнулся ей. – Я рад буду помочь вам. Эти хижины делаются из пальмовых стволов и ветвей, сплетенных прутьями и укрепленных глиной, а затем белятся белой глиной. Крыши покрывают тростником или камышом из гавани.
– Котти, – Фейс пристально посмотрела на мальчика, – я буду очень признательна, если ты поможешь нам, но скажи мне откровенно… почему ты так добр к совершенно незнакомым людям?
Ее вопрос застал Котти врасплох. Почему он повел себя таким образом? Уже давным-давно он понял, что, для того чтобы выжить в Скалах, человек должен прежде всего думать о себе. У него, к примеру, нет друзей. Значит ли это, что он одинок?
– Вы сильно отличаетесь от других осужденных женщин, госпожа Блэксток, – наконец ответил Котти. – Большинство из них очень грубые. – Он перевел взгляд вниз, на Хоуп. – И наверное, я скучаю по настоящей семье: моей собственной семьи больше нет.
– Бедный мальчик! – Фейс ласково погладила его по щеке. – Сколько же тебе лет?
– Двенадцать, госпожа.
Хоуп внимательно слушала их разговор, хотя почти ничего не понимала. Котти Старк ей понравился. Хоуп уже размышляла, как было бы здорово иметь брата, особенно старшего брата, который мог бы защищать ее и давать иногда советы. Однако Котти в этой роли она почему-то не представляла. Тем не менее она протянула ладошку и вложила ее в руку мальчика. Котти удивленно посмотрел вниз, но в следующее мгновение его лицо осветила улыбка, и он сжал ручонку Хоуп.
В этот момент офицер, пробиравшийся сквозь толпу моряков и осужденных, подошел к ним, остановился напротив Фейс и заглянул в листок, который держал в руке.
– Имя? – грубо спросил он, не глядя на нее.
– Фейс Блэксток, – ответила она, украдкой бросив взгляд на Котти, улыбнувшегося ее растерянности.
– Вы приписаны к господину Симону Маршу. Идите за мной! – Офицер так и не посмотрел на Фейс.
У нее снова застучало сердце. Она взяла Хоуп за руку, и в сопровождении Котти, державшего на руках Чарити, они, пробираясь сквозь толпу, последовали за офицером и подошли к высокому сутулому мужчине с суровым лицом.
