одинокий дом, лежала тяжестью на душе у Скотта — Не хочешь зайти на чашечку кофе? — спросила Эмили.
Они стояли возле ее квартиры. Кроме них, на площадке никого не было. Скотту захотелось втолкнуть Эмили в прихожую, прислонить ее там к стене и в последний раз взять ее. Последний раз. Неужели и вправду последний… Скотту казалось, что и Эмили тоже не хочет, чтобы все на этом закончилось.
Скотт чуть было не сказал «да», но ни к чему было оттягивать неизбежное расставание.
— Лучше не надо, — ответил он.
Эмили пожала плечами, отперла дверь и вошла внутрь; Скотт остался стоять, где стоял, хотя искушение плюнуть на все трезвые доводы рассудка было очень велико. Черт, ну почему он стал таким занудой? Но Скотт прекрасно понимал, что только рассудок способен удержать его от нового любовного наваждения.
— Хочешь как следует выспаться? — улыбнулась Эмили.
Скотт сомневался, что вообще сможет уснуть. Он все еще чувствовал запах любимой женщины на своей коже, ощущал ее плоть под своими руками, знал, что, стоит ему закрыть глаза, и он будет снова и снова вспоминать прошедший уик-энд.
— Если я войду, то уже не смогу уйти от тебя.
— Скотт… — Голос Эмили был таким печальным, что у мужчины заныло сердце.
Теперь он жалел о том, что все так получилось. Если бы двенадцать лет назад Эмилка не предала его… Тогда сейчас он поверил бы ей без всяких сомнений. Поверил бы в то, что она искренне хочет, чтобы он остался, что готова пожертвовать своей карьерой ради него. «И жили они долго и счастливо», — усмехнулся про себя Скотт. Слишком красиво, чтобы быть правдой. Горький жизненный опыт предостерегал его от веры в любовь, побеждающую непреодолимые препятствия.
— Не говори ничего. Иначе мне захочется поверить тебе, — произнес он наконец.
— Ты считаешь, что мне нельзя верить? Скотт шагнул к ней, и Эмили отвернулась.
Теперь он знал, что может причинить ей боль, даже совсем не желая этого. Но старые привычки нелегко забываются.
— Эмили, двенадцать лет стоят между нами. Их не так-то просто забыть.
Скотт пытался найти достойный выход. Ночами, когда Эмили доверчиво лежала в его объятиях, он плотнее прижимал ее к себе, пытаясь убедить самого себя, что все теперь пойдет, как когда-то ему мечталось. Но трезвый разум подсказывал: грёзам не суждено сбыться. Мисс Шихи не бросит то, ради чего жила все эти двенадцать лет.
— Ты прав, — кивнула Эмили. — Перед отпуском мне предложили должность редактора отдела. Я ждала этого столько лет… Отказаться — значит предать себя… по крайней мере, для меня все это слишком важно…
Эмили знала, что никогда не сможет отказаться от такой работы — ведь ради карьеры, ради успеха в этом жестоком и неприветливом мире она пожертвовала слишком многим. Она порвала сначала с семьей, потом со Скоттом, но зато сумела вырваться из страшного болота безнадежной эмигрантской жизни.
— Поздравляю! Ты прекрасно справишься, — сухо сказал Скотт.
— Спасибо. — Эмили была странно тихой.
Скотт исподлобья посмотрел на нее. Она казалась совершенно потерянной, не знающей, что делать. Такой Эмили он еще никогда не видел. Не успешная деловая дама, а растерянная девчонка. Внутренний голос настойчиво умолял его остаться, никогда больше не покидать дорогую его сердцу женщину. Но Эмили была не такой, как большинство других женщин. Это и влекло его к ней, и заставляло ее опасаться и сторониться.
— Значит, ты больше не пришлешь мне ничего… Ни букета, ни кольца, — сказала она, печально улыбаясь.
— Кто знает, — улыбнулся Скотт.
— По-моему, ты что-то хочешь мне сказать. Говори, не стесняйся.
— Ты права. Я думаю, что эти два дня прошли совсем не так, как я планировал.
— Ты простишь меня? — неожиданно спросила Эмили, и Скотт в который раз спросил у себя: сможет ли он ее простить?
Странная вещь — прощение. Его мама всегда говорила: для того чтобы кого-то простить, надо признать, что тебе причинили боль. А Скотт до сих пор не был готов признаться себе в том, что столько страдал из-за Эмилки.
— Ты помнишь, что я сказал тебе о нашей семейной легенде?
— Да.
Зная, что не увидит больше Эмили, Скотт отчаянно тянул время, подбирал слова, лишь бы остаться с ней еще хоть на минуту.
— Так вот, я думал, что ты и есть та единственная любовь. А теперь понимаю, что очень мало знал о тебе. Можно сказать, почти ничего.
— Так ты думаешь, что мы тогда встречались только ради секса? — спросила Эмили, и было видно, как она уязвлена этим предположением. — Думаешь, у нас был просто бурный роман, и никакой близости?
— Нет, наверное. Но я не хочу, чтобы ты винила во всем себя. Я виноват не меньше.
— Но это я тебя бросила. Предала ради успешной карьеры.
— Да, но я тебе позволил сделать это.
— Я понимаю, что заслужила твою месть.
— Я мог тогда бороться за тебя, но сдался и отошел в сторону.
— Как и сейчас, — горько сказала Эмили, и, не произнеся больше ни слова закрыла за собой дверь.
Скотт еще постоял немного перед ее квартирой, точно ожидая чего-то, а потом повернулся и пошел прочь. Его ждет работа, новые шоу, новые успехи.
Но все, что сейчас имело значение, — полные слез глаза Эмили, неотрывно смотревшие на него.
Эмили спускалась по трапу самолета в аэропорту Марселя. Она все-таки решилась отправиться отдохнуть подальше от дома и тяжелых воспоминаний. Прошло уже три дня, с тех пор как она снова рассталась со Скоттом. Эти дни стали для Эмили сплошной чёрной дырой. Она больше ни о чем и ни о ком не могла думать. Такое с ней случилось в первый раз.
Аэропорт буквально кишел людьми, но среди бесконечной толпы она только острее чувствовала свое одиночество. Эмили очень хотела позвонить Скотту, но всячески себя останавливала: примет ли он ее? Наконец она решилась. Конечно же Скотт примет ее. Он не хотел расставаться с ней, это было видно. Все равно ясно, что для нее этот отпуск превратится в муку.
Эмили забрала свой багаж. С чемоданом в руках она пробралась через толпу, и, заметив свободную скамью, села на нее и достала свой мобильный телефон. Поколебавшись две-три секунды, Эмили набрала номер телефона Скотта. Что она ему скажет? Лучше говорить сдержанно и подождать, что он предложит. Пусть он сам сделает первый шаг!
Эмили не знала, удастся ли ей исправить все, что она когда-то натворила, но она готова была попробовать.
— Грирсон у телефона.
От неожиданности и внезапного страха Эмили чуть не бросила трубку. Господи, что, если он пошлет ее подальше? Если скажет, чтобы она навеки забыла о нем?
— Говорите же, — поторопил ее Скотт.
— Это я, — проговорила женщина.
— Эмили? Чем могу быть полезен?
Она знала, что Скотт, скорее всего, сейчас очень занят, она отрывает его от работы. Худшее время для звонка трудно было выбрать. Эмили глубоко вздохнула, приказала себе успокоиться и заговорила:
— У меня еще десять дней отпуска. Я могу вернуться и провести их с тобой?
— Почему? — кратко спросил Скотт. Эмили хотела объяснить, что ее решение вернуться в Англию не было внезапным. Она еще в самолете поняла, что поездка на Средиземное море — просто попытка убежать от самой себя. Ей вовсе не хочется ни на какой курорт; ей хочется вернуться к Скотту и больше никогда с
