уставилась на топорщившиеся брюки виконта. «А может, отвлечь его? — подумала она неожиданно. — Может, прикоснуться к этому месту на его штанах? Тогда он сразу забудет о своих проклятых вопросах…»
Но Мэдлин тотчас же отбросила эту мысль. Нет–нет, не стоит так рисковать. Ведь неизвестно, как он будет ощущаться в ее руке. Уж лучше придумать какой–нибудь правдоподобный ответ — то есть ответить так, чтобы он не догадался, зачем ей понадобилась эта вечеринка.
— Что ж, задавайте свои вопросы, — сказала Мэдлин. И вдруг — словно кто–то потянул ее за язык — выпалила: — Но если хотите, то я могла бы облегчить ваше состояние. Выбор за вами.
Он явно колебался. Потом, пристально взглянув на нее, спросил:
— Облегчить мое состояние? Но как?
— Рукой, — пояснила Мэдлин, надеясь, что ее догадка верна и что именно так женщина может доставить мужчине удовольствие.
Заметив, что выпуклость на брюках виконта мгновенно увеличилась, она поняла, что все рассчитала правильно.
— О Боже, — простонал он, — вы колдунья.
— Потому что хочу доставить вам удовольствие?
— Потому что хотите этого только для того, чтобы не отвечать на мои вопросы.
— Так, значит, вы не желаете, чтобы я доставила вам удовольствие?
— Я этого не говорил. — Глаза его пылали. — Вы прекрасно знаете, чего я хотел бы.
— Тогда позвольте мне… — Она стала расстегивать его брюки.
Он судорожно сглотнул и пробормотал:
— Но мне все равно нужны ответы…
Мэдлин продолжала расстегивать его брюки, и он не останавливал ее.
— Вы получите ответы на все свои вопросы, — заверила она его. — После вечеринки, хорошо? — Мэдлин понимала, что должна сейчас пойти хоть на какую–нибудь уступку, ведь если сэра Хамфри на вечеринке не окажется, то ей придется просить виконта, чтобы он представил ее этому человеку.
Расстегивая последнюю пуговицу, она подняла на него глаза.
— Значит, договорились? — Мэдлин ясно давала понять, что это единственный выбор, который она предлагает.
Энтони посмотрел на нее долгим взглядом.
— Да, договорились, — прохрипел он.
Отстранив ее руки, он быстро расстегнул кальсоны, и Мэдлин едва не вскрикнула, увидев возбужденную мужскую плоть. Разумеется, она прекрасно знала, что ей предстоит увидеть, однако зрелище оказалось весьма устрашающим.
— Погладь же, — прохрипел Энтони. — О Боже, пожалуйста, погладь!..
Хотя она кивнула, на мгновение ее охватила паника. Что, если она сделает это… как–то неправильно? Что, если ему не понравится? Жаль, что она не прочитала побольше из той проклятой «гаремной» книги.
— Только я не знаю точно, как это делается, — пробормотала Мэдлин, осторожно обхватив пальцами мужскую плоть.
— Я покажу вам. — Энтони накрыл ее руку своей. — Вот так, понятно?
— О–о–о!.. — воскликнула она. — Это… как доить корову.
Энтони невольно рассмеялся:
— Да, наверное. Хотя я никогда не доил корову. — Он убрал руку и пристально посмотрел ей в лицо. — Неужели ваш любовник никогда не просил вас проделать с ним это?
Мэдлин отвела глаза.
— Просто скажите, если вам нравится. Вам действительно нравится?
— О, вы сводите меня с ума… — Он протяжно застонал. — Да, милая, вот так…
Он поцеловал ее в губы, а затем рука его легла ей на грудь. «Ах, это просто удивительно, — подумала Мэдлин, опуская глаза. — Интересно, что бы я почувствовала, если бы это… если бы его плоть оказалась во мне?» При мысли об этом ее охватило возбуждение, и рука ее стала двигаться быстрее.
— Ах, милая Мэдлин… — Энтони снова застонал. — Такая практичная… такая порочная… ты заставляешь меня…
Он внезапно умолк и, сунув руку в карман, вытащил носовой платок.
— Мэдлин, о Боже!..
В следующее мгновение из его горла вырвался хриплый крик, и он излил семя в платок, который судорожно сжимал в руке.
— Все, милая, достаточно… — проговорил он, задыхаясь.
Мэдлин замерла, глядя как зачарованная на свои руки. Прежде она никогда не делала ничего… столь интимного. И кто бы мог подумать, что это выглядит так захватывающе?..
Тут Энтони поцеловал ее в лоб, и она вдруг почувствовала, что на глаза ее навернулись слезы. Да, ей хотелось плакать при мысли о том, что они с Энтони никогда не окажутся в одной постели. Было совершенно очевидно: если бы она отдала ему свою невинность, то отдала бы и свое сердце. А распутник совсем не тот человек, которому женщина может отдать свое сердце, благоразумная женщина, такая как она.
Глава 13
Дорогая Шарлотта,
Энтони медленно приходил в себя, спускаясь с вершин блаженства. Мэдлин же отводила глаза, когда он смотрел на нее; было ясно, что она испытывает неловкость. Пытаясь как–то приободрить ее, он спросил:
— С вами все в порядке? Вы хорошо себя чувствуете? — Да, прекрасно. — Она по–прежнему старалась не смотреть на него.
— Жалеете, что остались со мной?
— Нет, конечно, нет. — Мэдлин покачала головой и тут же добавила: — Поскольку я выполнила ваши условия, наше соглашение остается в силе, не так ли?
Энтони нахмурился:
— Выходит, это для вас самое главное? Вы стремитесь во что бы то ни стало заполучить свою вечеринку?
— А для вас что самое главное? — Тут она наконец–то посмотрела ему в глаза.
Энтони медлил с ответом. Для него все произошедшее действительно имело значение. Он чувствовал, что его все больше влечет к этой женщине, однако не собирался говорить ей об этом — она и так уже пользовалась своей властью над ним, вернее — его необъяснимой одержимостью ею.
Да и как бы он объяснил ей, что никогда не встречал такой женщины, как она? Если бы он сказал ей об этом, она посчитала бы его редкостным болваном. Но все дело в том, что он всю жизнь старательно избегал любых серьезных связей, то есть таких, которые могли бы растянуться надолго. И вот теперь Энтони чувствовал, что с этой женщиной все может получиться иначе, совсем не так, как получалось до сих пор. Более того, он даже не знал, радует ли его это или огорчает.
Пожав плечами, он пробормотал:
— В данный момент я не могу сказать, что для меня самое главное. Я знаю только одно: ничего подобного я прежде не испытывал.
Мэдлин в растерянности заморгала, потом вдруг нахмурилась:
— Мне трудно поверить вам. Неужели ни одна женщина не доставляла вам удовольствие… таким способом?
Энтони с улыбкой покачал головой:
— Нет–нет, я не это хотел сказать. — Он провел ладонью по ее щеке. — Полагаю, вы неправильно меня поняли. Я всего лишь хотел сказать, что вы… Вы заставили меня забыть о том, о чем мужчина не должен забывать.
Мэдлин тихо вздохнула.
— Со мной происходит то же самое. Вы тоже заставляете меня забывать о важных вещах. — Она смотрела на него широко раскрытыми глазами. — Когда я с вами, мне даже хочется… хочется сбежать от самой себя.
И тут Энтони вдруг почувствовал, что вот–вот узнает о ней что–то очень важное. Узнает, если только осмелится… Нет–нет, не стоит об этом говорить.
— Что ж, я вас понимаю, дорогая. — Он улыбнулся и добавил: — Поверьте, в субботу все повторится. Будет даже еще лучше.
Мэдлин насторожилась.
— Я не понимаю, о чем вы… Я ведь не говорила, что собираюсь лечь с вами в постель.
— Нет, не говорили. Но вы все равно это сделаете.
Она пристально посмотрела ему в глаза и тихо сказала:
— Что ж, посмотрим. Думаю, что вы ошибаетесь.
Она направилась к двери, но он задержал ее, схватив за руку.
— Вы клянетесь, что в субботу вечером дадите ответы на все мои вопросы?
Мэдлин кивнула:
— Да, конечно. После вечеринки. А сейчас я должна идти.
Он неохотно отпустил ее, и она тотчас же выскользнула из садового павильона. Выждав немного, Энтони тоже вышел на дорожку и осмотрелся. К счастью, поблизости никого не было, и он медленно направился к дому.
Когда виконт вошел, Мэдлин, уже сидевшая за обеденным столом, рассказывала историю о том, как пошла искать леди Тарли к каретам, не зная, что графиня находится в другом месте. Судя по реакции миссис Харрис, директриса с учительницей заранее договорились о том, что именно говорить.
Решив, что теперь его очередь рассказывать, Энтони изобразил удивление и сказал, что пошел прогуляться по саду. Миссис Харрис пристально на него посмотрела, а девочки начали перешептываться, но казалось, что все поверили ему — во всяком случае, графиня в какой–то момент нахмурилась, словно хотела опровергнуть историю, но выразительный взгляд виконта заставил ее образумиться.
Сразу после обеда все сели в экипажи и поехали обратно в школу. Девочки, сидевшие рядом с виконтом, почти не замечали его и болтали о том, что недавно видели. А миссис Харрис то и дело бросала на него испытующие взгляды, но ни о чем не спрашивала.
Когда они подъехали к школе, Энтони сразу же распрощался со всеми и отправился в Лондон. Было уже довольно поздно, а ведь ему еще предстояло обсудить с адвокатом одно неприятное дело, а затем он собирался встретиться со Стоунвиллом.
Добравшись до адвокатской конторы, Энтони передал свою шляпу клерку в приемной, затем вошел в кабинет. Мистер Джозеф Бейнс тотчас же
