путешествие, вместе с ними или отдельно — уже не помню — подошел и Цал — Цезарь Кацман. Провожают, а автобус запаздывает, пришлось бежать в магазин, потом ещё. Провожающие при этом отчаянно нас убеждают, что ехать не надо, что это глупость, что в Запорожье можно провести время гораздо лучше, а в этом Киеве ничего интересного нет. Короче, когда подъехал автобус и выяснилось, что у него все заднее сидение пустое, то Брат, Бык, Потап и Цалик решили, что отпускать нас, неразумных, в такое опасное путешествие одних нельзя, поэтому залезли в автобус вместе с нами. При этом опытные Брат с Бычком сбегали в свои комнаты и загрузили в автобус свои постели вместе с матрасами, несмотря на протесты дежурной по общежитию. Так мы вместе с провожающими и поехали.
Мы с Толиком Шпанским осмотрелись. В автобусе было до половины пассажиров — супружеские пары, а остальная половина — девушки и молодые женщины, молодых людей представляли только мы шестеро. Это было довольно интересно, и мы с Толяном начали знакомиться, прощупывать почву и наводить мосты, а наши «провожающие» сидели охламонами сзади на своих матрасах и «писали пулю», требуя нашей явки, когда у них получался мизер и они разливали. Ехать было километров 700, мы несколько раз останавливались, какой-то добродушный металлург угостил нас техническим спиртом, который я пил первый раз и после которого осталось неприятное ощущение того, что он, якобы, потек по подбородку.
Короче, мы с Толиком хорошо раззнакомились с попутчицами, сидели уже рядом с симпатичными девушками, что было особенно интересно, когда наступила ночь. Правда, в такой тесноте даже поцелуи были бы вызовом обществу, но ведь у нас впереди было еще две ночевки где-то на просторе, так что я был доволен, что поехал любоваться достопримечательностями матери городов русских. А наши охламоны позорно «писали пулю», и все мои призывы к их совести и требования сделать переезд до Киева не столь скучным и остальным девушкам в автобусе успеха не имели.
Утром в Киеве подъехали к турбюро, которое располагалось у какого-то рынка, позавтракали в столовой, взяли экскурсовода и поехали по маршруту. В тот день запомнился мне только какой-то собор, по-моему, Владимирский, и мозаичная икона Божьей матери вверху под куполом с пояснениями экскурсовода, что для того, чтобы снизу фигура смотрелась пропорционально, художник должен был выложить смальтой непропорционально большие голову и верхнюю часть туловища.
Остановились пообедать в какой-то столовой, с этого и начались приключения. Брат с Быком презрительно запротестовали и потребовали пойти и найти приличное кафе. Кафе вообще-то в Киеве было много, но мы как-то так шли, что минут 15 не встретили вообще никакой забегаловки, потом наткнулись на заведение «Кулиш» — это такая украинская степная то ли жидкая пшенная каша, то ли густой пшенный суп. Пришлось довольствоваться кулишом и жареной украинской колбасой на второе. К несчастью, в заведении оказалось пиво. Мои доводы, что нас ждут остальные в автобусе, были тщетны, То лик Борисов нагло заявил, что подождут. Выпили по две бутылки, пошли обратно и выяснили, что нашла коса на камень: в автобусе оказался лидер, еще более наглый, чем Брат, и этот лидер решил, что это не автобус нас, а мы автобус подождем. Они уехали с нашими вещами, не оставив для нас сообщения и нагло уверенные, что никуда мы от этой столовой не денемся, пока они пару часиков погуляют по магазинам.
А надо сказать, что до этого в Киеве была прекрасная солнечная погода, но как только мы выяснили, что автобус нас бросил, небо немедленно затянуло тучами, и пошел грозовой дождь. Половина из нас была в рубашках с длинными рукавами, половина, в том числе и я, — с короткими, посему нам сразу стало неуютно. Ждать автобус нам, конечно, и в голову не приходило, и мы бросились его искать. В СССР промтоварные магазины по воскресеньям не работали — должны были отдыхать все, поэтому мы без труда вычислили, что наши попутчики поехали за покупками. Но в какие магазины Киева? Мы бросились в ЦУМ, но там их не было. Съездили еще куда-то — пустой номер.
Тут вспомнили, что киевский экскурсовод советовал остановиться на ночь на турбазе Гидропарка. Мы сориентировались по карте: Гидропарк оказался островом на Днепре практически в Центре Киева, на нем была станция метро. Мы поехали туда. Турбаза оказалась частью острова со стоянками для автобусов и массой брезентовых палаток. Администрация турбазы размещалась на вытянутой на берег бывшей самоходной барже, мы поднялись по сходням и в надстройке нашли директора, который сообщил, что да — он недавно принял автобус из Запорожья, но сейчас автобус уехал в город на экскурсию. Мы успокоились, поскольку теперь осталось только подождать. Оказалось, что и ждать есть где — с другой стороны надстройки был буфет, а в нем торговали «биомицином». На палубе баржи были сколочены длинные столы со скамейками, мы устроились, собираясь скоротать время за вином в интеллектуальной беседе.
Через какое-то время, когда Бык и Брат пошли покупать очередную партию бутылок, от буфета послышалась ругань — к нашим ребятам приставали трое жлобов хулиганистого вида, и Брат уже кого-то хватал за грудки, а Бычок насупился и прищурился, явно прицеливаясь. Мы быстро окружили жлобов, но те, увидев, что им не светит, почему-то ретировались в помещение администрации турбазы. Оттуда вышел директор и начал нас выгонять, мотивируя тем, что он ошибся и что автобус, оказывается, был не из Запорожья, а из Воронежа. Все возвращалось на круги своя, и мы начали выяснять, где еще останавливаются автобусы с туристами, приезжающими в Киев. Нам сказали, что, возможно, в кемпинге. (На самом деле оба раза наши попутчики ночевали, разбивая палатки в лесу под Киевом.)
Мы сориентировались по уже размокшей карте (прикрывались ею от дождя) — возле кемпинга тоже была станция метро. Мы поехали, в кемпинге наших не было. Тогда я собрал у ребят двушки (двухкопеечные монеты, использовавшиеся для звонков из телефонов-автоматов, причем время разговора на 2 копейки не лимитировалось) и начал звонить сначала в справочную, а потом в турбюро в надежде, что наш автобус мог подъезжать к этому известному нам ориентиру. Но в турбюро ответили, что экскурсовод вернулся, но где сам автобус, они не знают. Я объяснил ситуацию и попросил устроить нас на ночлег на одну ночь, а завтра мы уж сами уедем из Киева. Приятный женский голос выяснил, сколько нас, потом с кем-то посовещался и сообщил, что если мы подъедем до 9 вечера — до их закрытия, то они нас на одну ночь разместят.
Вопрос, вроде, разрешился, и мы поехали, но оказалось, что эта линия метро проходила через Гидропарк, и Брат вдруг заявил, что нам нужно тут сойти, поскольку на турбазе и буфет работает до 10 вечера, и «биомицин» в нем есть. Мои доводы здравомыслящего человека, что нам сначала нужно увидеть свои кровати, а потом уже ехать хоть в Гидропарк, хоть в «Интуристе» коньяком залиться, имели успех только у Шпанского и Кацмана. Брат опять нагло заявил: «Они нас подождут», и Дробах с Потаповым были с ним. Подъехали к остановке «Гидропарк», мы со Шпанским и Цалом заслонили своими телами двери, но они прорвались. Нам пришлось тоже выйти и идти на эту проклятую баржу. Я встал в очередь, но оказалось, что «биомицин» уже весь выпили, остался только «Солнцедар», и я взял всего три бутылки. Брат с Быком возмутились и пошли докупать, а рядом сели два парня, третий пошел в буфет. Мы с ними заговорили, отвечали они на ломаном русском — оказались эстонцами. Мы им налили из своих бутылок для улучшения произношения, пришел с бутылками их третий — они налили нам. Пришли Брат с Бычком — мы налили им. Они — нам, мы — им.
Была уже ночь, и тут я как-то стал плохо понимать: смотрю, а с эстонцами я сижу один, а снизу, с дорожки вдоль баржи, несется ругань, по которой можно определить, что Брат и Бык уже дерутся. Я рванул к ним, но, сбегая по сходням, забыл об инерции, и меня пронесло мимо дерущихся и занесло в кусты. В них оказался Цезарь, мы спина к спине какое-то время отбивались от жлобов, которых оказалось почему-то очень много, но тут женщины догадались и начали кричать: «Милиция, милиция!»
(Дело не в милиции, это сейчас в Москве на каждом углу мент с пистолетом, а за каждым поворотом омоновец с автоматом — свобода, блин, свобода! А тогда, помню, в Ялте в последний день отдыха задрались мы на танцах с курсантами какого-то местного морского техникума, вышли с танцев осторожно, но никого не было, а потом, уже в темной аллее, меня какой-то морячок сзади развернул и так врезал с правой в челюсть, что я улетел в живую изгородь и потом пару недель не то что жевал, а говорил с трудом. Так вот, мы тогда начали вспоминать, сколько мы в Ялте за 10 дней видели милиционеров, и выяснили, что за это время видели одного полковника. И всё!
Но драку не только надо начать, её нужно и закончить, а как закончить, если ни одна сторона не сдается? Вот тут и нужна женщина, которая начнет криком предупреждать: «Милиция!» Тогда можно без потери чести разбежаться, вроде, потому, что иначе «мусора всех в ментовку загребут».)
Мы с Цалом выскочили из кустов, но дерущихся как корова языком слизала. Мы начали бегать вокруг — никого нет! Мы побежали к станции метро, но и там пусто. Мы начали прочесывать турбазу вдоль палаток — не валяются ли тут где-нибудь наши товарищи — никого нет!
А надо сказать, что когда мы сидели в буфете и были еще не очень, то подсел к нам мужик, мы ему
